Секрет шкипера Харвея
Шрифт:
На одном из кадров стояла надпись: «Это мой 114-й вылет в Корее. Всё — фирма прекратила операции».
Что могли означать цифры на снимках? Взяв готовые оттиски фотографий, Буллит прошел в отдел, где сидели международные обозреватели. Его встретили приветливо:
— Королю репортеров! Что новенького в уголовном мире, Ральф?
Отшучиваясь, он подошел к одному из них, положил к нему на стол снимки с цифрами и попросил:
— Слушай, Эдди, ты ведь был в Корее? Что это за цифры, можешь объяснить?
Журналист надел очки, мельком взглянул на снимки, затем
— По-моему, это означает доллары. В общем, премии за удачную бомбежку. Вот видишь: девять языков пламени — сорок пять долларов, десять — пятьдесят... А для чего ты вытащил это старье?
— Нужно. Ну, спасибо. — Буллит пошел искать свободную телефонную кабину.
Догадке Эдди он поверил — тот слыл знающим и серьезным человеком. Он перемножил в уме цифры 114 и 50 и щелкнул языком: неплохо заработал парень за каких-нибудь три или четыре месяца. И это если даже считать в среднем по 50 долларов за вылет... А ведь есть цифры и больше. Буллит вытащил из пачки снимок с цифрой 110... Над разрушенными домами полыхали огромные языки пламени. Улица была усеяна распластанными на земле маленькими и большими фигурками людей...
За спиной неожиданно заверещал сигнальный звонок. Репортер инстинктивно втянул голову в плечи, прежде чем понял, что это вызывают грузовой лифт.
Он еще раз взглянул на снимок: неужели это убитые Харвеем жители?.. Ему вдруг представилось, что вот так же Харвей летит над Майами и сбрасывает бомбы. Город горит, и не добраться до дома, а там жена, его маленький сынишка... Буллит тряхнул головой: что-то у него чересчур разыгралось воображение — сравнил Корею с США! Ну и ну!
Тут он увидел свободную кабину, вскочил в нее и набрал номер телефона морской охраны.
Услышав голос Честера, спросил:
— Хелло, Деви! Ну, нашли вы эту «Вале...»?
Честер перебил его. Голос у него был необычайно взволнованный:
— Это вы, Буллит? Приезжайте скорее сюда...
Буллит вцепился в трубку:
— Хелло, Деви, что стряслось?!
На том конце провода уже дали отбой.
Буллит бросился к лифту...
«Свобода и независимость»...
Новая находка...
Витю позвали к телефону. Он проковылял к столику в столовой и взял трубку. Миша заорал ему прямо в ухо:
— Витька! У вас телевизор включен?! Нет?! Давай включай. Там передача из Праги, интервидение... Бабушка моя смотрит... Там чего-то об этом... о Карибском море говорят… И про Багамские острова. Слышишь?.. Ты смотри пока, а я пообедаю и прибегу, — он бросил трубку.
Витя включил телевизор... Нагреваясь, тихонько загудели лампы, послышался голос чешского диктора. С легким акцентом он говорил по-русски:
— Снимки, которые мы вам показываем, сделаны в разное время... Этот снимок сделан двенадцать лет назад в Корее. Американские
Витя повернул ручку накала, и появилось изображение города, лежавшего в руинах, и бомбардировщика над ним.
Диктор продолжал:
— Многие наши молодые слушатели не знают трагедии, которую пережил корейский народ в тысяча девятьсот пятидесятом году. Это было через пять лет после разгрома немецких и японских фашистов. У нас в Чехословакии, в Польше, в Югославии, в Румынии и других странах на востоке Европы народы, освобожденные Советской Армией от фашистов, свергли власть капиталистов и помещиков. То же самое сделали китайцы и корейцы. Но капиталисты не захотели с этим мириться и бросились в бой в Корее.
Знаете ли вы, что такое напалм? Это бензин, превращенный в студенистую массу, похожую на желе. Такой массой наполняют специальные хрупкие баллоны и подвешивают их к самолетам как бомбы. Вы видите на этом снимке, как летят на корейский город баллоны с напалмом. Сейчас они ударятся о землю, разобьются — и напалм зальет все вокруг. Сработает зажигательный патрон, заложенный в баллоне, и пламя огромной температуры понесется по земле. Огромные языки его взметнутся вверх, сжигая легкие постройки корейцев.
Послушайте, — продолжал диктор, — что писал о бомбардировке американцами корейского города корреспондент американской газеты: «В двенадцать часов семь минут первое звено бомбардировщиков сбросило свой груз... От огня глиняные стены разваливались на части, соломенные крыши горели, деревянные постройки были охвачены пламенем. Люди умирали или бежали».
Витя представил себе, что за штурвалом одного из этих самолетов сидит Харвей. Вот он прицелился, сбросил бомбу. Она попала в цель, и Харвей довольно улыбнулся — есть пятьдесят долларов...
На экране появились фотографии двух маленьких мальчиков. Один, нарядный, сидел на коленях у мамы. Второй плакал возле распластанного на дороге тела убитой матери. Первый оказался сыном командира американских войск в Корее. Второй — корейским мальчиком, у которого солдаты американского генерала убили маму.
Витя подумал, что было бы, если бы эти два мальчика встретились сейчас где-нибудь в Ленинграде. Им уже, наверное, больше двадцати лет. Они даже старше Тани. Может быть, парень из Кореи учится вместе с Таней у нас. А этот американский парень приехал как турист. Они встретятся, ну, хоть в театре. Кто-нибудь знает про них все и расскажет им. Корейский студент подойдет к американскому парню и спросит:
— За что твой отец убил мою маму?.. Мой отец никогда не угрожал ни тебе, ни твоей маме.
Вокруг будут стоять люди и слушать. Все будут молчать и ждать. Что же ответит сын американца?
Корейский парень подойдет вплотную и снова спросит:
— Мой отец никогда не был в Америке. Зачем твой отец пришел на нашу землю, в мою страну, убивать?!
Рядом с Витей на стул плюхнулся Миша и спросил:
— Ну, что-нибудь еще про Багамы было?
— Не, — ответил Витя. — Давай посмотрим еще?