Секретарь демона, или Брак заключается в аду
Шрифт:
С кухни, как всегда, раздавались какие-то звуки. Судя по всему, завтрак я продрыхла, поэтому сейчас уже то ли убиралась посуда, то ли велась беседа с плотояднями. Кто его знает, может, им купили мозаику и ферму с белыми коровками. Должен же быть у цветочков какой-то досуг, кроме стихов и еды!
Убедив себя прекратить валяться на кровати, я открыла глаза и посмотрела на залитую солнечным светом комнату. Да уж, нельзя так. Надо брать себя в руки, а то вообще разленилась. Ну, ничего, найду работу, лежать с утра подолгу
В соседней комнате что-то с глухим стуком упало. Нахмурившись, я подхватила халат и вышла из своей. Заглянув туда, где до сих пор благоухали розы от неизвестного дарителя, я замерла на пороге и, вытянув шею, попыталась рассмотреть, что приключилось. Вроде ничего такого. Вещи на своих местах, ничего не лежит на полу, розы пахнут, солнышко светит.
Неожиданно из-за вазы с неприличными мальчиками показалось нечто большое, стоячее и сексуально изогнутое. Черное. Мохнатое. Я моргнула, понимая, что что-то пошло не так. И это… это…
– А-а-а-а! – с визгом вылетела я из комнаты прямо на кухню, в несколько прыжков миновав коридор.
– А-а-а-а! – заорал в ответ неизвестно откуда взявшийся там обнаженный мужчина.
Мы одновременно захлопнули рты и внимательно посмотрели друг на друга.
Так, мужчина совершенно незнакомый и уже не такой обнаженный. Бирюзовые семейники, бежевый халат, домашние тапки в виде собак. Визави был… круглым. Такой весьма приятной круглоты щек, плеч и животика. С лысинкой и очень добрыми ореховыми глазами за стеклами очков с тонкой золотой оправой. В его руках были странные инструменты, что-то среднее между хирургическими и стоматологическими.
– Доброе утро, – неожиданно поздоровался он приятным, чуть низковатым голосом. – Вы Адочка?
Мое имя прозвучало как-то так мягко и тепло, что я вмиг позабыла про странные предметы в комнате и вообще почувствовала себя спокойно.
– Д-да, – кивнула я. – А, простите, вы кто?
– Ванцепуп Птолемеевич, – невозмутимо ответил он.
Я только захлопала глазами, пытаясь понять, что только что услышала и что это было.
Размышления прервали плотоядни, которые изо всех сил застучали листьями по подоконнику и принялись издавать неприличный свист.
Ванце… кхм, мужчина обернулся к ним и укоризненно произнес:
– Как вам не стыдно, цветики. Разве так можно?
«Цветики» сделали вид, что это их не касается.
– Адочка, вы не переживайте, – мягко сказал он, – я не вор или какой-нибудь лиходей. Зашел по просьбе тетушки Сарабунды на процедуры для плотоядней. Видите ли, их надо каждый сезон проверять, а то идут нехорошие отложения и…
Плотоядни снова заколотили кожистыми листьями по горшкам и подоконнику.
– Сзади! Он сзади! – заверещали они все сразу.
Я обернулась – на меня надвигалось нечто огромное и черное. Заверещав от ужаса, я впрыгнула на руки Ванцепупу Птолемеевичу, он охнул, качнулся… И грохнулся
– Ванцик! – раздался возмущенный голос тетушки Сарабунды, которая выглянула из окна. – Я тебя позвала лечить, а не щупать!
До меня дошло достаточно быстро: она попросту стоит на лестнице, которая ведет во двор, и поэтому спокойно может заглянуть в окно своей кухни. На тетушке Сарабунде была кокетливая розовая косыночка, яркий сарафан и… да, во рту – неизменная сигара.
Деловито оглядев нашу скульптурную группу, моя хозяйка цокнула языком:
– Все им молоденьких подавай, все руки тянут к мягкому, гладкому, приятному. Кобели эти мужики, я говорю.
– Извините, – пробормотала я, – отпустите, пожалуйста.
Ванцепуп Птолемеевич аккуратно поставил меня на ноги.
– Ничего такого не было, – сказал он, обращаясь к тетушке Сарабунде. – Адочка сама запрыгнула на меня.
Суть передана верно, но формулировка оставляла желать лучшего. Правда, стоит отметить, что сказано все это было на удивление спокойно, без малейшего намека на какие-то интимные интонации. Даже странно, особенно после Мудофеля. Пардон, Мефа.
– Что случилось? – поинтересовалась тетушка Сарабунда.
– Что-то большое, страшное и черное у вас в комнате! – выпалила я.
Она нахмурилась. Потом ухватилась за сердце:
– Адочка, там же Моня! А он очень душевный и трогательный! Только не говори, что ты его напугала!
Плотоядни заворчали, давая понять, что Моня не такой уж душевный, но тетушка Сарабунда тут же на них цыкнула.
– Ванцик, как хорошо, что ты пришел! Заодно полечишь нервную систему моему паучку!
Я потеряла дар речи. Па-па-паучку? Такого размера? Тут что, джунгли?
«Давай сваливать?» – энергично предложила моя арахнофобия.
«Подожди, тут неплохо кормят», – возразил здравый разум.
В общем, дальше утро потекло совсем не так, как я планировала. Меня быстро направили в душ и, только когда привела себя в порядок, дали выпить кофе. А потом отправили на поиск Мони. Как оказалось, паук из рода гарагуртовых побаивался женщин. Но при этом его неизменно к ним тянуло, ничего с пагубной страстью он поделать не мог.
Выяснилось, что Моня с перепугу залетел под мою кровать и наотрез отказывался выходить. Ни уговоры тетушки Сарабунды, ни обещания Ванцепупа Птолемеевича ни к чему не привели. В итоге мне в руки сунули палку колбасы и велели выманивать боязного из-под кровати.
И вот второй час я пыталась уговорить огромное и мохнатое мамочки-не-знаю-что выбраться на свет божий. Не помогали ни эротичные помахивания колбасой, ни рассказы о вкусном завтраке, ни скачки на кровати беси, который всеми силами пытался помочь мне избавиться от Мони.