Секретарь старшего принца 3
Шрифт:
Отвлечься…
Я подумала о Сирин Ларн, о тех воспоминаниях, что я должна стереть прежде, чем ей поставят ментальный щит правителей, как Вейре и Диоре…
Сирин Ларн…
Я потянулась к её сознанию – такому знакомому, отмеченному аурой созданного дедушкой ментального амулета. Стена между комнатами пропитана магией, усложняющей ментальное воздействие почти до невозможности, но амулет служил и маяком, и проводником для магии Сиринов, и усилителем. Зацепившись за него, я скользнула в специально оставленные секретные лазейки, и резко провалилась в чужое сознание. Эмоции и ощущения Сирин Ларн накрыли меня, проникли в меня
Полумрак, тусклые отсветы перьев в витринах, шёлк простыней… запахи… всё такое незнакомое. Лёжа на боку, я сквозь светлые пряди разглядываю сильную руку принца, упирающуюся рядом со мной, его пресс. Непривычно смотреть на обнажённого мужчину, видеть его член, багровую, поблёскивающую головку. Принадлежать тоже было странно. Приятно, – принц оказался внимательным и заботливым, зря я испугалась, когда он повёл меня к своему родовому артефакту, – но странно. Из-за страха я почти ничего там не запомнила: только падение в шахту, сильные руки принца, когда он меня нёс, а потом – огромный тёплый золотой куб с барельефным узором. До последнего думала, что он меня обожжёт, не примет, не изменит так, чтобы я стала полноценной любовницей, и я бы такому повороту обрадовалась, хотя формальная любовница – это не совсем то, что требовал граф Рейр. Но получилось всё так, как он хотел.
Принц тянет меня за запястье, шепчет:
– Ляг на живот, пожалуйста.
От мужчины с двумя любовницами следовало ожидать большого любовного аппетита, но третий раз? Это, конечно, приятно, но… мы почти незнакомы, и мне страшно подставлять ему спину.
Он помогает лечь удобнее, сам расправляет мои крылья. Горячие пальцы скользят по моим волосам, укладывая их в сторону, заталкивая пряди под плечо, словно мои длинные волосы ему мешают или неприятны. Может, он предпочитает короткие?
Горячие пальцы пробегают вдоль позвоночника. Щекотно. Приятно и щекотно. Ладонь опускается на крестец. Внутри всё трепещет от волнения, внизу живота начинает скапливаться тепло. Принц наклоняется, рыжие пряди падают на плечо, и я ощущаю его травяной запах. Довольно приятный, но в нём какая-то горчинка, как в лекарстве, и это немного портит впечатление. Он прижимается губами к основанию моей шеи.
– Сирин…
Я молчу. В первый раз спросила «Что?», но он ответил, что просто называет моё имя, чтобы мне было приятно, и я не спорю. Его ладони ложатся на основания крыльев – и это так хорошо, чувственно, дрожь пробегает по телу. Сквозь волосы кажется, что моё затрепетавшее крыло чуть темнее, чем было до этого, и я зажмуриваюсь, чтобы не отвлекаться.
Осторожные трепетные поцелуи в шею, между крыльями… По коже разливается тепло, такое нежное и приятное, я почти не дышу, чтобы не вспугнуть его, не нарушить этот момент смущением и страхами, хотя всё самое неприятное уже позади, да и неприятным оно не было.
Принц так нежно целует меня между крыльями, спускается ниже, снова возвращается вверх, прикусывает основание шеи, и я не могу сдержать стона, он рвётся с моих губ. Чужие колени плотно сжимают мои ноги, принц нависает, он большой, горячий, сильный, и он целует так нежно, так трепетно: шею, за ухом, прикусывает мочку. Садится. Горячие ладони скользят по моим бокам, перебираются на бёдра, снова соскальзывают по бокам. Принцу, похоже, нравится моя талия. Он снова наклоняется, обжигает
Прикусив губу, я снова возвращаюсь к своим ощущениям. Принц подсовывает руки под крылья, накрывает мои ладони, переплетает наши пальцы. Он двигается осторожно, но в его толчках ощущается уверенность, его зубы мягко касаются мочки уха, он тихо урчит, и внутри от этого, от приятности его касаний, от его ритмичных толчков будто нарастает звон, такое приятное чувство внизу живота, словно он задевает там что-то, и отзвук раскатывается по телу, и я невольно двигаюсь ему навстречу, трусь крыльями и спиной о его твёрдую грудь, постанываю. Он прикусывает шею, и двигается-двигается-двигается, этот звон-дрожь, это безумно приятное ощущение нарастает, вспыхивает во мне, накрывая, прокатываясь до кончиков пальцев, через меня всю…
Я вырвалась из чужого сознания, под спиной оказалась пустота, я рухнула в неё – на пол. Похоже, рефлекторно метнулась, помогая сознанию выскочить. Откатилась, застыла, тяжело дыша, сгорая от желания. Я рычала. Закусила руку, но не могла избавиться от рыка, низ живота сводило спазмом. Я прокатилась по полу, извиваясь, пытаясь сбросить болезненное возбуждение, как сеть, как капкан, как ненужную одежду, но оно прожигало меня насквозь. Меня крутило и вертело, судороги не прекращались, я с трудом зацепилась когтями за пол, поднялась на четвереньки.
Склонив голову так, что кончики серебристых волос разметались по полу, хрипло дышала. Внутренности горели. Кожа. Кости плавились. Слёзы капали… Как же я ненавидела Элора – до дрожи. Ненавидела его всего: и огненные волосы, и золотые глаза, и взгляд, тонкие губы, острый нос, походку, вид, его сильное горячее тело, соития с котором так жаждала. Ненавидела его запах, голос, всё!
И хотела.
А он был так близко, так… просто руку протяни, пусти магический импульс в его метку – и он будет рядом.
И что?
Что тогда?
Как и Сирин Ларн, он отведёт меня в подвал к золотому огромному кубу, чтобы тот оценил меня на пригодность развлекать Элора? То-то у придворных будет повод посудачить и посмеяться: двух любовниц за одну ночь ещё ни один дракон правящего рода не заводил.
Глава 24
Нужно было подняться. Уйти. Спрятаться.
Мне мерещились его прикосновения, на мгновение я снова упала в воспоминания Сирин Ларн, и меня передёрнуло: с ней он был куда более ласков. Та же поза, но насколько больше нежности, внимания, ласк… Это его любимое положение? Так лечь сверху, переплести пальцы и брать?
Где-то в глубине сознания я понимала, что его холодность со мной была обоснована, ведь ему неинтересны, даже неприятны в постельном отношении мужчины, но обиду, зависть и гнев это не умаляло.
В комнате стало душно, тесно, ощущение близости Элора, знание о том, чем он там сейчас занимается, сводило с ума. Мне нужно было уйти, бежать, спрятаться, пока я не сделала что-нибудь непоправимое, пока это безумное желание не выжгло меня изнутри, пока я ещё в состоянии хоть немного собой управлять.