Секретарь в переплёте
Шрифт:
— Чего конкретно вы хотите?
Мне кажется или Владо-Владислав за эти дни начал седеть?
— Игорь выбросит вывеску и соберёт стеллажи, — я закидываю ногу на ногу и откидываюсь на спинку кресла. — Те, что собраны, уже наполовину заняты, а, если мы продолжим в том же духе, к началу следующей недели нам станет некуда складывать документы.
— Вы же понимаете, что скорость не должна влиять на качество вашей работы? — Крамель сцепляет перед собой руки в замок.
— Даже больше, чем вы, — не сбиваюсь я с вежливого тона.
Это Зару рядом с ним коротит, а мне Владислав
— И сколько вы планируете эксплуатировать вашего… друга? — На его многозначительные паузы мне тоже как-то плевать.
— Два дня.
Игорю я уже позвонила и заручилась его согласием. Он бы в любом случае не отказал, витая в облаках от наличия собственной, уже почти ручной, феи.
— День, — категорично отзывается Крамель, — ровно столько я позволю вашему знакомому находится на территории банка.
— Меня устраивает, — киваю я и встаю. — Прошу вас оформить пропуск на завтра, копию паспорта я пришлю вам по почте. И ещё, «Нимбус» начнёт установку противопожарной системы седьмого июля.
Он смотрит на меня долго, оценивающе и, кажется, где-то глубоко во взгляде Крамеля на мгновение появляется и сразу исчезает уважительное одобрение. Которое мне, по большому счёту, тоже безразлично. Но чертовски приятно, да.
— И как вам это удалось?
— Почему я вам не нравлюсь?
Мы изучаем друг друга словно игроки в покер, выискивая слабые места и прикидывая стоит ли шоудаун [1] банка.
— Не забудьте прислать документы, — с усмешкой напоминает Крамель и отвлекается на телефонный звонок.
— Оль, я больше не могу! — со стоном выдыхает Зара, в последний момент удержавшись от того, чтобы потереть глаза. Вспомнила про макияж? — У меня глаза сейчас выпадут.
1
Шоудаун — это ситуация, когда, если после последнего раунда ставок осталось более одного игрока, оставшиеся игроки выставляют и сравнивают свои руки, чтобы определить победителя или победителей.
— А у меня голова взрывается от всех этих фамилий, — отзываюсь я, прекрасно её понимая. — Отдыхай.
Три стеллажа от и до забиты только личными делами сотрудников — сегодня мы поставили свой личный рекорд. Главное, после этого завтра утром разогнуться.
— А ты? — Зара поднимается с корточек.
Я бы тоже присела, но подозреваю, что после этого уже не встану. До конца рабочего дня ещё час.
— И я, наверное, тоже, — со вздохом я забираю ворох своих и её листов. — Зар, ты забыла написать номер стеллажа и полки.
— Да? — она заглядывает мне через плечо. — Прости! Уже мозг отказывает.
— Нормально, — быстро подписав нужную информацию, я пролистываю остальные её описи и иду к компьютеру.
— А как мы будем во всём этом ориентироваться? — вздыхает Зара, присаживаясь на край стола.
Лежащие тут же
— Во всём, это в чём? — Быстро в четыре руки вернув всё на место, уточняю я.
— Да хотя бы в стеллажах! — Зара рассматривает нарисованные мной от руки схемы. — Если твои листочки потеряются, мы тут полгода будем ходить и аукаться.
— Потому что нормальные архивариусы нумеруют свои стеллажи специальными наклейками, но где нормальные архивариусы и где твой Крамель! — весело фыркаю я. — Сейчас у нас нет выбора, поэтому документы мы начали складировать прямо на полки, а вместо нумерации используем это. — Я забрала из её рук карандашные наброски стеллажей.
— А что будет, когда у нас появится выбор?
— Когда у нас появится выбор, — мечтательно начинаю я, — каждый листочек будет лежать в своей коробке на своей полке своего стеллажа. Никакой пыли, никаких разваливающихся стопок, всё чинно и аккуратно. Когда у нас появится выбор, мы не будем извращаться в Excel таблицах, работая в своей собственной программе. Через неё же отделы станут сдавать документы и передавать описи, а мы станем наслаждаться отлаженным работающим механизмом.
— Оль, ты сказок перечитала? — Зара насмешливо обводит уже чистый, но ещё захламлённый архив.
— Хуже, я сама это придумала, — с удовольствием потягиваюсь я.
— Кофе будешь, фантазёрка? — смеётся она и встаёт, снова задевая бедром злополучную стопку.
— За-ара! — со смехом мы снова собираем документы. — Кофе буду, но без сахара и зайди к Крамелю, спроси что там с нашим заказом на наклейки.
— Ты сама провоцируешь нас на скандал, — усмехается Зара.
— Я провоцирую тебя на понимание, — взяв два верхних дела, я сверяю их с описями. — Понимание того, как правильно вести себя с Крамелем.
— Правильно — это без крика?
— Правильно — это чтобы он бесился, а ты улыбалась, — поправляю я её. — Заодно отдохнёшь, а я пока наберу нашу любимую Ирину.
— Она уже не рада, что приняла нас на работу, — направляясь к двери, веселится Зара.
— Так и Крамель на столе не танцует, — хмыкаю я, — зато мы работаем хорошо. Так что иди давай и про наклейки не забудь!
— Можешь быть уверена, это последнее, о чём я смогу забыть…
В противовес словам Зары, Ирина мне рада. И с той же радостью диктует новые даты увольнений взамен тех, которые практически стёрлись. Жаль только, что возвращать их мне придётся на самую верхнюю полку.
Предательскую мысль отложить это до завтра я отгоняю, не дав ей обосноваться и подточить пока ещё сознательный мозг. Хорошо помогает фантазия о надписи «начальник» в моей трудовой и я иду за стремянкой в один из дальних проходов. Похоже, что, оснащая архив, Крамель брал всё самое большое.
И если высоченные стеллажи ещё вписывались в мои понятия, то, увидев впервые эту стремянку, я секунд десять приходила в себя. Массивная металлическая штуковина в виде печатной «Л», две из четырёх ножек которой стоят на колёсиках. Семь ступеней. Площадка на уровне примерно двух метров. И небольшие, не внушающие оптимизма, перила с полкой. То ли для работы, то ли для сидения.