Секретарша для босса
Шрифт:
***
Где-то через полчаса после прихода «гостей», двери кабинета распахнулись и на пороге возникла цветущая и довольная Агнесса Романовна, которую провожал сам босс, широко улыбаясь и кланяясь.
Проводив Горгону, Дмитрий Олегович обернулся к Маше. Улыбка растаяла без следа.
– Денис Олегович просил, если Вы будете так любезны и не заняты, сварить ему кофе…
Когда Маша вошла, оба мужчины сидели на диване за низким стеклянным столиком и что-то вполголоса обсуждали. При этом Старший что-то покровительственно говорил Младшему, а тот огрызался и злился.
Маша
– Мария… Валентиновна! Я предупреждал Вас насчёт вежливого и уважительного отношения к сотрудникам и, тем более, к администрации этой фирмы?
Девушка замерла и непонимающе уставилась на босса.
– Вы кого-то конкретного имеете в виду?
– Вы прекрасно понимаете, о ком и о чём я говорю! – вспыхнул мужчина, - Если Вы и дальше намерены продолжать вести себя, как хабалка, мы вынуждены будем с Вами распрощаться!..
У Маши на глазах заблестели слёзы обиды и унижения. Она гордо вскинула подбородок и холодно ответив: «Как Вам будет угодно!», на негнущихся ногах покинула кабинет.
***
Когда Денис Олегович вышел из кабинета брата, то взгляд его упёрся в застывшую сгорбленную фигурку на «кухоньке». Голова девушки была низко опущена, а хрупкие плечики судорожно вздрагивали. Не было сомнений, что несчастная горько плакала, забившись в углу.
Сердце мужчины дрогнуло, он прижал голову девушки к груди, предоставляя «жилетку», осторожно погладил по волосам и тихо проговорил, скорее самому себе, чем ей: «Митька может быть таким засранцем!».
– Главное, что ты у нас – Эталон! – прогремело на всю приёмную, и дверь кабинета босса громко захлопнулась.
ГЛАВА 26.
Немного успокоившись и взяв себя в руки, Маша отодвинула в сторону стопку поступивших бумаг, которые сортировала, придвинула к себе чистый лист и аккуратным почерком написала заявление об уходе.
Наверняка, её постараются заставить отработать две недели, пока найдут ей замену. Ну что ж, пусть попытаются. Собираясь на обед, девушка оставила зонтик и плащ в офисе и пошла просто «прогуляться» под дождём, чтоб заработать простуду и уйти на больничный как раз на время этой вынужденной задержки.
«Ни дня больше не смогу там просидеть! Сегодня – мой последний день в этой проклятой фирме. Началось неважно, и закончилось не фонтан… Этого и следовало ожидать», - вяло рассуждала Маша.
Тут она проработала всего ничего. Никто не будет о ней сожалеть и завтра же о ней все забудут…
А что касается этой сомнительной премии, то, если кто-то только попробует заставить Машу взять эти его поганые деньги, пусть готовится услышать о себе много нового и интересного. Включая и точные координаты, куда он может этот… гонорар себе засунуть!
Девушка бездумно бродила по улицам, не замечая времени и падающих с неба капель. Ей было холодно и мокро, но об этом она как раз не думала. Маша размышляла,
Все эти «что» да «почему» были бы для неё слишком унизительны. Ей не хотелось вступать ни в какие перепалки, что-то объяснять тому, кто не верит ни одному твоему слову, не хотелось ещё раз выслушивать, какая она базарная хамка… А больше всего девушку пугала перспектива увидеть облегчение, а, возможно, даже радость на лице начальника, когда он поймёт, что Маша уберётся из его офиса навсегда.
Пусть просто тихо подпишет, передаст в отдел кадров и всё. А завтра она позвонит Люсьене Антоновне, и скажет, что заболела. Пусть сажают в приёмную Елизавету. У неё там неплохо всё получается.
А ей, Маше, даже зарплату их не надо. Пусть подавятся. Это деньги – за унижение. Ничего хорошего они ей не принесут. Как-нибудь проживёт и без них. На «чёрный день» кое что осталось. Квартира оплачена вперёд на полгода. Всё у неё будет хорошо! Прорвёмся!
Девушка повернула назад, не разбирая дороги и шлёпая прямо по лужам. Чем хуже, тем лучше! Надо наверняка заболеть! Глупо будет прийти завтра к врачу с обычным насморком!..
Она вернулась промокшая до нитки и громко стуча зубами. Приёмная была, как ей показалось, полна народу. Все что-то кричали и доказывали друг другу. Не решаясь предстать сразу перед толпой в таком жалком виде, Маша притормозила на пороге, пытаясь разобраться, кто там и сколько их…
***
Дмитрий Олегович взглянул на часы: двадцать минут второго. Эта упрямая девчонка снова решила объявить голодовку! Он нажал кнопку селектора и грозно выпалил:
– Мария Валентиновна! Сейчас же отправляйтесь обедать!..
Ответа не последовало. Небось, дуется сидит. Конечно, из-за него такой добренький и хороший Денис Олегович не успел с ней вдоволь наобниматься и глупому братцу все кости перемыть! Он им своим появлением всю малину поломал!
– Мария Валентиновна! Возьмите и мне что-нибудь! – сделал вторую попытку мужчина, но там снова никто не ответил…
«Ну, я ей сейчас задам!!!», - Дмитрий Олегович выскочил из кабинета.
Приёмная была пуста. На столе секретарши лежала стопка бумаги и один отдельный листок. Босс подошёл, взял его… и не поверил своим глазам! Что тут, чёрт побери, происходит?! В чём дело?! Что, такая нежная, что вдруг разобиделась на замечание начальника?! Ну так не в первый же раз! И всегда всё проходило нормально. Она принимала к сведению, исправлялась…
Память услужливо подсказала, какой замороженной и далёкой девушка стала именно после того, как раз, «первого раза»… и если б не его болезнь…
Так, нужно успокоиться и размышлять логично. На обед она не пошла. Написала заявление, всё оставила и просто исчезла… Точно, не пошла – вон, и зонтик, и плащик её здесь… Куда она могла деться?
Мужчине снова вспомнилась пикантная сцена в приёмной – когда он вышел и застал обнимающуюся парочку, которая, к тому же, его поносит… Побежала жаловаться на него, такого ужасного!