Секретарша для Кощея
Шрифт:
— Возможно у моего предложения был существенный минус, ведь вечность тебе пришлось бы проводить со мной.
Его лицо совершенно ничего не выражало. Я никак не могла понять, почему он даже не подумал о том, что я его люблю?
— Ни за какие деньги я бы не согласилась убить кого-то. Ты ошибся.
Я выдержала его прямой взгляд. Не проронив больше ни слова он вышел из кабинета. Видимо, Алексей так и не поверил мне до конца.
Как в тумане, я взяла чистый листок бумаги, кое-как начеркала корявым почерком заявление по собственному, дождалась курьера,
Глава 10.
Залечивать душевные раны мне было не впервой. Разочарование в Алексее и несправедливость его обвинений навязчивыми мыслями крутились в голове. Я все прокручивала наш разговор и додумывала свои колкие ответы, которые не пришли в тот момент в голову.
Телефон Алексея улетел составлять компанию номеру Костика в игнор. Если он думал меня вернуть, то ему пришлось бы это сделать лично. Не хватало еще услышать его голос по телефону и простить, повинуясь своим чувствам.
У меня на лицо были все признаки раздвоения личности. Одна ждала Алексея, чтобы его принять с распростертыми объятьями. Вторая тоже ждала, но чтобы наказать. А время шло. Бессмертный не объявлялся. Позади был вечер в компании Тони и полночное поедание мороженого в соплях. Я собралась с духом, чтобы забрать документы у Иннокентия Сигизмундовича. «Чисто случайно» в восемь пятьдесят девять зашла в офисное здание, замедлила шаг на пункте охраны, мой пропуск все еще работал, и подошла к лифту. Самое время было показаться Алексею, иначе он бы опоздал на работу.
Приехал лифт. Я и еще несколько человек вошли внутрь. С отчаяньем, я смотрела как створки медленно закрылись. Алексей так и не появился. На душе заскребли кошки. Пришло четкое осознание того, что между нами все кончено. Он вот так просто отказался от меня, словно наши отношения ничего не стоили. До этого момента мне казалось между нами есть связь и взаимные чувства, но его поступки говорили сами за себя.
Тихо постучав в дверь, я вошла внутрь. Иннокентий Сигизмундович был уже на месте. За несколько дней, что я отсутствовала в обиталище старого антиквара постепенно стал возвращаться хаос. Полученные посылки и посылки на отправку вперемешку стояли около двери. На стеллажах, стоящих ближе всего к рабочему столу антиквара образовался беспорядок.
— Доброе утро, Иннокентий Сигизмундович. Я пришла за своими документами.
— Доброе, Ксюшенька, доброе, — он подскочил со стула и пачка незаполненных сертификатов подлинности полетела на пол.
Я с жалость подумала, что без помощи старик пропадет под грудой бумаг и старинных вещей.
— Я подготовил ваши документы, но сначала хотел бы обсудить то, что произошло…
— Все в порядке, у меня нет никаких претензий и обид, — соврала я, претензии и обиды были, но не к Иннокентию Сигизмундовичу, —
— Ксюшенька, пожалуйста, сядьте, — взмолился старик и ему невозможно было отказать.
Я села на краешек свободного стула. Точнее он единственный был свободен настолько, чтобы я смогла на нем поместиться. Спина уперлась в стопку книг. Иннокентий Сигизмундович выглядел расстроенным и старательно подбирал нужные слова.
— Алексей никогда не отличался доверчивостью к людям. Мы знакомы уже большую часть моей жизни, но даже я не знал, что игла в сейфе не настоящая. Сейчас же я понимаю, насколько в его стиле было устроить своеобразную проверку на верность. Веришь или нет, но я хранил этот бесполезный кусочек металла без малого сорок лет.
Значит старый антиквар был в курсе секрета Алексея. Я не знала, что ответить на подобное откровение. Алексей мало кого к себе подпускал, а тех, кому все же удавалось пробиться, больно ранил.
— Это ужасно несправедливо, — сказала я.
— Да, но посмотри на все с его стороны. Долгая жизнь Алексея была полна предательств и расставаний. Женщины, которых он любил рано или поздно уходили. Я склонен полагать, что «навечно» все же слишком долгий срок и до сих пор не могу понять, как Алексей так долго держится.
— О чем вы? — не поняла я.
— Ксюшенька, вы еще молоды и вам не понять тяжесть прожитых лет. Необходимость идти в ногу со временем и оставаться в курсе событий, которые склонны повторяться. Разочаровываться в человечестве и заставлять себя снова в него поверить. Но я ухожу от темы, — Иннокентий Сигизмундович встал, чтобы налить себе стакан воды, — Алексей никак не может понять одну простую вещь, простите за высокопарность, он не может поверить в то, что достоин любви.
Старик залпом выпил содержимое стакана и не спеша вернулся за свой стол. Я продолжала неподвижно сидеть на краешке стула и думала о том, что Иннокентий Сигизмундович мне рассказал.
— Как бы то ни было, Алексей уже все для себя решил. Надеюсь, он еще встретит девушку, способную растопить лед в его душе, — я встала, полная решимости уйти.
— А вы для себя тоже все решили? — не унимался Иннокентий Сигизмундович.
— Дело ведь не во мне, — теряя терпение и едва сдерживая слезы ответила я, — Алексей так легко отбросил наши отношения, словно они гроша ломаного не стоили! Я не уверена, что тут можно что-то еще сделать.
— Почему вы так решили?
— Для начала, после тех гнусных обвинений он даже не подумал со мной связаться и…
— Видите ли, Ксюшенька, — Иннокентий Сигизмундович понизил голос, — я склонен полагать, что Алексея похитили.
Я на автомате опустилась обратно на стул. Сердце бешено заколотилось в груди, отдавая ударами в ушах.
— Постойте, вы точно в этом уверены? — решила уточнить я, прежде чем умереть от сердечного приступа.
— Его телефон недоступен уже три дня. Какой-то молокосос утверждает, что он взял отпуск и улетел на Мальдивы! Полнейший нонсенс!
Кажется меня немного отпустило.