Секретарша генерального
Шрифт:
– Эй, ты куда? Сонь, возвращайся, ничего так не исцеляет мужчину, как жамкание женской задницы!
– Какой вы пошляк!
Я вытерла слезы и смущенно оправила юбку.
Гоблин с сожалением проследил, как скрываются так необходимые ему для лечения филейные части, и вздохнул.
– Как вы себя чувствуете? Говорите скорее, а то меня сейчас отсюда выставят, - я не подходила к нему близко, справедливо опасаясь, что он опять проведет диверсию и затащит меня в койку.
– Плохо, Сонь. Мне нужно женское тепло. Твое.
–
– У меня в последнее время мало что хорошо получается...
– Я к вам приду сейчас, хорошо? Выясню у врача, что вам можно кушать...
– Мне все можно! Особенно, хорошеньких эльфиечек...
– Пошляк...
Я улыбнулась и торопливо вышла из палаты. Навстречу мне шел недавно встреченный врач, укоризненно качая головой и держа в руках мои туфли. Мне оставалось только глаза потупить. Стыдно. Так стыдно мне еще никогда не было.
Примерно через два часа я уже так не думала.
Вообще ни о чем не думала, потому что гоблин, которому сделали обезбаливающие уколы и таким образом взбодрили, хотя, куда уж бодрее, просто поймал меня, неосмотрительно подошедшую слишком близко, чтоб подать бутылку с водой, и затащил опять в койку. На себя.
Я только ахнуть успела.
– Да что ты... Сергей, тебе лежать...
– Я же лежу, лежу, Сонь, не встаю, ну, по крайней мере, не весь...
– бормотал он, настойчиво задирая на мне опять юбку и залезая наглыми пальцами прямо туда. Прямо вот туда. Я краснела, возилась, пытаясь спрыгнуть, и нечаянно сделала совсем другое. Отчего пальцы погрузились еще сильнее, Сергей выдохнул, двинул ими пару раз, а я неожиданно выгнулась и застонала, прижавшись к его груди и сдавленно шепча, что так нельзя, что это ужас, ужас, стыдно и неудобно и... оййй...
– Давай, давай, малыш, пониже, чуть-чуть, сейчас, сейчас...
Меня легко сдвинули в более удобную позу, а затем пальцы заменились на кое-что побольше. Значительно побольше. И я уже не смогла ничего возразить. В рот мне просунули пальцы, до этого побывавшие внутри, и я просто задохнулась от жара, тут же затопившего все тело.
Я не могла сама двигаться, ошарашенная происходящим, пикантностью ситуации, потому что дверь открыта, и зайти мог кто угодно, ощущением здоровенного члена внутри и горяченного гоблина подо мной, его сбивчивыми уговорами, резонирующими с моим внутренним безумием... Но самой двигаться и не пришлось.
Сергей, явно чувствуя себя очень хорошо и стремясь почувствовать еще лучше, просто управлял моим безвольным телом, двигая вперед и назад, обхватив меня за ягодицы, с каждой секундой ускоряя темп.
Я же, полностью подчинившись, только гладила беспорядочно его щеки, заросшие грубым волосом, жмурилась, когда он ловил мои пальцы губами, и не могла оторваться от его глаз. Черных, глубоких и жестких. Это было невероятно заводящее сочетание. Я просто не могла сопротивляться
– Давай, малышка, эльфиечка моя, давай, давай, - бормотал он, сжимая ладони на моих ягодицах все сильнее и двигая меня все жестче, грубыми рывками, насаживая на себя, - пальчиками себя потрогай, чуть-чуть.
Я послушно просунула руку между нашими телами и нажала на клитор. И тут же ахнула и выгнулась от удовольствия.
– Давай, еще, еще, еще, - шептал этот бессовестный, бесстыдный человек, все ускоряясь, и я подчинялась.
И в итоге кончила так ярко, как, наверно, еще и не было у меня. Сжимая гоблинское плечо зубами, содрогаясь и выстанывая его имя. И чувствуя, как он тоже матерится, уже не сдерживаясь и натягивая меня, как куклу резиновую, не жалея и не щадя.
Медсестра явилась ровно через две минуты после произошедшего. Я успела осознать глубину своего падения, но не успела освободиться от пленяющих меня рук.
И, судя по тому, что я чувствовала, если б медсестра не прервала нас, мой гоблин явно бы пошел на второй круг.
Женщина отворачивалась демонстративно, чтоб дать мне время спрыгнуть с койки довольно ухмыляющегося, получившего свое сладкое, гоблина, застегнуть блузку и опустить юбку, а затем посторонилась, чтоб я могла торопливо проскользнуть мимо.
Новые уровни стыда, да. Все ниже и ниже...
Эпилог
– Могла бы меня и на свадьбу пригласить... Сколько мне там осталось... А ты так поступаешь...
– Папа, ты недавно опять женился. Это я просто так, напоминаю.
– И что? Это не отменяет того, что твой старик старый, как говно мамонта.
– Согласна полностью с твоим определением...
– Не хами, я еще прошлое твое послание не до конца простил...
– И не прощай... Кстати, сходил по указанному адресу?
– Хамка ты все же... И в кого только...
– Все, я заканчиваю разговор...
– Погоди! Сончик... Ты там... Внуком не хочешь старика порадовать?
– А что такое? Не на кого свои заводы, газеты и пароходы оставить? Меня-то исключил из завещания.
– А тебя задело, да?
– Нисколько. И моему сыну твои деньги тоже не нужны!
– Сыну??? Сончик! Внук? Да? Мальчик? Когда? Я приеду! И врача, врача нормального, а то в вашем Мухосранске...
Я положила трубку, досадуя, что проболталась. Совсем стала невнимательная с этими перепадами гормональными.
Посидела, подумала, потом повернулась к Сергею, как раз выходящему из дома с порцией шашлыков.
– Думаю, надо подготовить еще одну гостевую.
– Нахера? Носорог и Полинкой здесь, Лысый со своей малолеткой дурной с ночевой не останутся, у нее срок скоро, все боятся... Кого ждем-то?
– Тесть твой приедет.
Шампуры полетели на траву, а Сергей взревел:
– Это нахера ж???