Секретарша и бандит
Шрифт:
– Вы обнаглели!
– она продирается через меня, залита румянцем. Губы красные, от тяжёлого дыхания грудь заманчиво выпирает.
– Кто вам разрешал?
Тру щеку.
Давно меня не били женщины. Последний раз - в институте, горячая аспирантка, когда у нас дальше кровати ничего не срослось.
Там понятно, а тут за что?
– Зайка, это поцелуй, а не обыск, разрешения здесь не надо, - оглядываюсь, - и ты сама хотела.
– Ещё и обыск, - она ужасается, - господи, что за "Криминальное чтиво", - она торопливо
– И, вообще. Я на работе. Вас вижу третий раз в жизни. Мало ли, чем вы болеете. Лезете языком...столько бактерий, - она лепечет и краснеет.
– У меня справка есть, - заверяю, поправляю брюки. Смотрю на нее, и это мешает, член не понимает, что нам отказывают.
– Давай так, - иду на нее.
– Сегодня вечером где-нибудь посидим. Не при отеле, в обычном ресторане. Познакомимся поближе. Я принесу справку.
– Я и так вижу, что вы со справкой, - она пришла в себя, собралась с силами. Зелёный взгляд полон привычного лукавства. Палец постукивает по виску, намекая - покрутить все-таки не решается.
– И у нас приличная фирма, а не дом свиданий.
– Я тебя не на свидание зову, - снова присаживаюсь на край ее стола. Она стоит напротив, нарочито занята своей кофточкой, перевязывает тесемки на груди. Какие пальчики, как волк готов поиграть, покусать, - Алена, мы взрослые люди. Ты мне нравишься, я тебе тоже.
– Очень самонадеянно, - она хмыкает, - но вы ошиблись, - вскидывает глаза.
– Я не ошибаюсь.
– А это уже мания величия.
– Каюсь, грешен, - киваю.
– Тогда в церковь, я не священник.
Выдыхаю. Ну что за упрямица?
– Значит, не нравлюсь?
– изгибаю бровь.
Ее взгляд пробегается по моим скрещенным ногам, выше, задерживается на блестящей пряжке ремня. Либо на ширинке. Ещё выше, по пуговицам рубашки к моему лицу.
Встречаемся глазами, ведьма, магнитом тянет.
– Нет, не нравитесь, - врёт. Щеки так и горят. Она откашливается, складывает руки на груди, - и раз уж мы все выяснили, вам пора. Мне надо работать, а вы мешаете. Или я уволена?
– Чем я тебе мешаю?
– не двигаюсь. Усмехаюсь, - сердечки рисовать в блокноте?
– Этим я занимаюсь в обеденный перерыв, - она кусает губу и смотрит в окно.
– А ещё чем занимаешься?
– А еще ем, - послушно рассказывает.
– А ещё?
– Ну хватит, - она злится, смотрит мимо меня на свой стол.
– Слезьте, пожалуйста. Вы мне все помяли.
Оглядываюсь на бумаги, которые придавил задом. Улыбаюсь.
Помять я ей и, правда, успел всё - и попку, и грудь, и остался доволен.
Встаю, подхожу ближе.
– Так что на счёт вечера?
Она пятится, изучает мою рубашку, трусливая зайка, боится поднять глаза.
– Вечером я занята, - бормочет.
– Ужином со мной.
– Не угадали.
– Это не викторина, Алена. Я настаиваю.
– Алена, - из кабинета высовывается голова Володи.
–
Зайка испуганно смотрит на него, хлопает ресницами.
Чешу затылок.
Нда, мужик заревновал, кажись. Из-под носа ведь уводят. Я-то сейчас уеду, и как его с ней оставлять?
Хотя...
Конкуренцией и не пахнет, соперников тут не вижу.
– Владимир Андреевич, - она отшатывается от меня, будто я ее силой держал. Сама стояла, болтала. Эх, зайка. Она приглаживает волосы и тараторит.
– Я не знаю, кто этот человек и почему заявляет, что фирма теперь принадлежит ему. И почему он думает, будто я ему что-то должна. Работаю я у вас, не у него. И подчиняюсь лишь вам.
Володя благосклонно кивает, бросает опасливый взгляд на меня.
Любовь зла.
А у меня дела.
– Ладно, - иду к выходу, попутно шлепаю Алену по попке.
– Вечером заеду ещё, дождитесь.
Глава 15. Алена
Это был не первый мой поцелуй, и не второй.
Третий. Но самый… взрослый, что ли?! Плотский, жадный, без трепета и нежности. Без восхищения мной, без букета цветов, который бы я благосклонно приняла, и позволила себя поцеловать.
Позволила? Что за мысли вообще? У меня Володя есть! Такой спокойный, такой надежный и серьезный – полная противоположность моему отцу, уходившему от матери раз двадцать на моей памяти.
Потому и влюбилась, наверное, в Володю – за его спокойный взгляд, за прохладцу, за дистанцию. И сейчас, когда я так близка к тому, чтобы нормальные отношения, а возможно и семью построить – появляется этот жуткий тип с намерением все испортить!
– Владимир Андреевич, - без стука заглядываю в его роскошный, под стать ему самому, кабинет, - так «Строй-Инвест» теперь принадлежит…
– Да, - резко и обиженно бросает Володя. – Теперь все ему принадлежит. Что, рада?
– Нет конечно!
– По тебе и не скажешь. Любезничала с ним, - кривится мужчина, и я захлопываю за собой дверь.
Подхожу к рабочему столу – смущенная и нерешительная. Но раз уж Володя сам сказать не может – придется мне.
– Владимир Андреевич, вы ведь знаете, как я к вам… Володя, лишь ты для меня важен! Александр вовсе мне не нравится!
Я почти верю в свои слова. Почти. Вот только перед внутренним взором предстают темные, насмешливые глаза, а губы покалывает от недавнего поцелуя – так, что облизнуться тянет, провести кончиком языка по губе. Ощутить вкус его губ, снова.
– Правда? – привстает Володя, и глаза его горят от радости.
Он рад? Сомневался в моих чувствах, которые не секрет для всей компании?
Глупый…
– Правда.
– Алена, зайка…
– Не называйте меня так, - сама не знаю, почему резко обрываю его. От Володи это прозвище звучит так… не знаю – так, будто он имя мое постоянно забывает.