Секретная миссия Пиковой дамы
Шрифт:
Лазарчук, конечно, нам друг, но также и сыщик, а это значит, что он обязательно сопоставит убийство у памятника с моими приключениями. Вполне может что-нибудь заподозрить, тем более что мне уже случалось впутываться в криминальные истории. Пару раз. В смысле раз пять-шесть. Или семь-десять… В общем, если мы сейчас проболтаемся, Серега, скорее всего, прицепится к нам как репей. А я очень не люблю, когда кто-то путается у меня под ногами.
— Тебя подвезти? — спросила я капитана, садясь за руль.
— Спасибо, не надо. — Сыщик
— Итак, подведем итоги. Мы не встретились с «телефонным» типом и ничего не узнали. Зато он получил от нас записку и убил ни в чем не повинную бомжиху. Надеюсь, на сегодня это все?
Ирка произнесла свои слова таким тоном, словно это я втянула ее в опасную историю.
— Опять ты втянула меня в опасную историю! — пожаловалась она, приняв телепатический сигнал.
— Я тебя втянула? Я — тебя?! — изумилась я. — А кто кричал: «Давай, звони по номеру с туалетной бумажки!» Кто подсказывал мне идиотские тексты, из-за которых тот тип вполне мог подумать, будто ему на хвост сели настоящие сыщики? Да если бы его не напугало упоминание о прокуроре, он, может, и не подумал бы никого убивать! И уж точно он не подумал бы убивать меня, потому что я не поехала бы на встречу с незнакомым человеком, если бы ты не ныла у меня над ухом: «Ах, я так хочу приключений! Ах, как пресно и скучно мне живется!»
Ирка промолчала, и мы без разговоров вернулись в Пионерский микрорайон. Хлопнули по рюмашке за упокой души незнакомой нам бомжихи и в самом тоскливом настроении разошлись по комнатам — спать.
Глава 4
Утром я ушла на работу, не дождавшись Иркиного пробуждения. На душе после вчерашнего кошки скребли, меня мучило чувство вины: что ни говори, а не объявись на Тургеневской площади мы с Иркой и с проклятой запиской на пипифаксе, та тетка в тулупе, имени которой я не знаю и, вероятно, никогда уже не узнаю, была бы сейчас жива-живехонька!
В тоске и печали сидела я в гостевом кресле, сверля взглядом цветную картинку над столом у противоположной стены. Это рабочее место нашего внештатного психолога, по совместительству — рекламного агента Пети Дашкова. Это он прилепил на обои рукотворный плакатик с цитатой из бессмертного отечественного мультфильма про Винни-Пуха: «Что значит — «Я»? «Я» бывают разные!» Если помните, этот афоризм произнес Кролик. Хотя нельзя исключать возможности того, что ушлый зверек элементарно слямзил глубокомысленное изречение у Фрейда или Ницше.
Смотрела я на большую прописную букву «Я», смотрела — и в какой-то момент поняла, что не успокоюсь, пока не узнаю, кто такая эта Яна Лори, одно упоминание имени которой опасно для жизни.
И я позвонила в справочную службу.
— Яна Лори — и это все? Отчество, год рождения не знаете? — переспросила меня приятная женщина, которой я вдохновенно
Отказать мне напрямую сотрудница Горсправки не могла, потому что наша телекомпания регулярно размещает рекламу платной справочной службы, при необходимости получая взамен информационную поддержку. Я прикрылась служебным положением без зазрения совести. Как говорил в одном из своих монологов Жванецкий, «кто что охраняет — то и имеет»!
Однако «поиметь» мне ничего не удалось. Яны Лори в архивах Горсправки не было. Более того, там вообще не было никаких Лори. Другими словами, эта гражданка не была прописана в нашем городе, не имела в нем ни постоянной, ни временной регистрации. Если в Екатеринодаре и существовала какая-то Яна Лори, она пребывала в столице Кубани нелегально. И никаких родных у нее тут не было.
— Ленка! Я придумала! Надо найти эту самую Яну Лори и как следует потрясти ее за шкирку! — позвонив на студию ближе к полудню, сообщила мне результаты своих ночных раздумий пробудившаяся Ирка.
Я поспешила умерить ее энтузиазм, пересказав свою беседу с милой женщиной из Горсправки.
— Что, вообще ни одной Лори? Ни единой? Вот ведь какое свинство, — огорчилась Ирка.
Она немного помолчала и заметила с укором, который я сочла необоснованным:
— А с чего ты вообще решила, что эта Яна Лори должна жить в Екатеринодаре?
— Шестизначные телефонные номера на Кубани только в Екатеринодаре, — коротко ответила я.
Ирка опять помолчала и снова что-то придумала:
— А на другой стороне?
— На другой стороне чего? — не поняла я.
— Ну, моря? Банка-то приплыла к берегу со стороны моря, правильно? Может, ее бросили не у наших берегов, а еще в Турции?
— Ира! Это была майонезная банка, а не Ноев ковчег! Она не переплыла бы через море!
— Ты уверена? — подруга расстроилась. — Слушай, а какой майонез был в банке?
— Какая разница? Я не знаю, этикетки не было… На крышечке, кажется, было изображение оливковой веточки…
— Оливки! — непонятно чему обрадовалась подруга. — Оливки — это Италия! Заметь, как похоже звучит: Гуччи, Версаче, Лори! Может, банка из Италии приплыла?
— Через два моря?!
— Почему — два?
— Черное и еще Средиземное! — я рассердилась. — Это как минимум, можно еще и Адриатическое прибавить… Ирка, не пори чушь! Записку написали кириллицей, стало быть, скорее всего, на русском языке.
— А цифры были арабские, — уперлась Ирка.
— Ну, уж из Аравии это послание точно морем не дошло бы! Кроме того, напомню тебе, что мы вчера уже звонили по номеру, указанному в писульке! В нашем Екатеринодаре звонили! И, судя по всему, попали по нужному адресу, потому что тип, который подошел к телефону, явно замешан в каких-то темных делишках с этой самой Яной Лори. Иначе с чего бы ему было убивать подательницу записки?