Секретная миссия Рудольфа Гесса

Пэдфилд Питер

Хор был человеком большого ума, непревзойденным политиком, сменившим за восемнадцать лет ряд высоких кабинетных постов. Он был министром авиации, иностранных дел, Первым лордом Адмиралтейства и лордом-хранителем Печати. В 1939 году он мог бы стать премьер-министром после Чемберлена. В 1940 году Черчилль избавился от его присутствия в военном кабинете. Решив воспользоваться его дипломатическими талантами, он отправив его послом в Мадрид со специальным поручением: не дать испанскому диктатору Франко вступить в войну на стороне стран Оси.

Дэвид Экклс, уполномоченный по делам экономики и разведки на полуострове, находился в Лиссабоне, когда по пути в Мадрид туда прибыли "разряженные, как для приема в саду Букенгемского дворца"

сэр Сэмюэль и леди Мод Хоры. Когда Хору объяснили тяжелое положение в Испании и познакомили с последними сводками разведки, согласно которым Гитлер собирался втянуть Испанию в войну, он побледнел и сказал, что его миссия бесполезна, так как его обманули, и что утром отбудет в Лондон. Экклс писал: "Растерянным я его видел впервые, в будущем такая возможность предоставится мне еще не раз. Мы с Селби [британский советник посольства] поддержали его, чем могли. Но по прибытии в Мадрид он велел подготовить его личный самолет к отлету, чтобы отправиться домой. Его нужно было уговорить остаться".

Позже, когда Экклс познакомился с Хором поближе, он не мог не восхищаться его знанием мира, его светскостью, его недюжинным административным талантом и умением вести переговоры. В письме жене, датированном сентябрем 1941 года, он писал, что испанцы очень любят Хора, "спокойно воспринимая иезуитскую черту его характера, столь свойственную им самим". Его слабость, продолжал он, заключается в его профессиональной подготовке политика быть всем для всех и отсутствии физической отваги, эти недостатки являются причиной "неуверенности и склонности к компромиссам, знаменующим пределы возможностей высоко одаренной личности.

Хотя порой действительно казалось, что Франко может вступить в войну, чтобы пожинать плоды победы вместе с Гитлером, недавняя гражданская война разорила его страну, его народ голодал, и у него не было желания участвовать в настоящей войне. Британцы пытались укрепить его решимость придерживаться нейтралитета, снабжая Испанию пшеницей и другими продовольственными продуктами; немцы, проповедуя доктрину «неизбежности» победы и "Нового порядка" в Европе, пытались склонить его на "сторону победителя". В октябре им удалось одержать победу, когда Франко сменил послушного британским настроениям министра иностранных дел, Хуана Бейгбедера, своим честолюбивым зятем, Серрано Суньером, сочувствовавшим немцам. Через Суньера Гитлер усилил давление на Франко. Теперь он не столько старался вовлечь его в войну, сколько добиться разрешения прохода немецких войск через страну к Гибралтару, чтобы захватить британскую крепость, охраняющую западные ворота Средиземного моря. В определенной степени этот маневр служил плану фюрера как можно дольше скрывать намерения относительно России; кроме того, в случае провала мирного урегулирования с Британией, это заставило бы британцев сосредоточить свои силы на западе, в то время когда он повернет свои войска на восток.

В британском посольстве в Мадриде давление это воспринималось не как уловка, а как все возрастающая угроза, дающая повод приступам паники Хора. В феврале 1941 года положение представлялось особенно опасным. На встрече, происшедшей в первых числах месяца, Франко сказал Хору, что Европа совершает самоубийство: чем дольше будет длиться война, тем большие разрушения будут причинены континенту. Детали их разговора, возможно, содержатся в одной из папок министерства иностранных дел, касающихся давления Германии на Испанию, от 5 или 6 февраля, закрытых для ознакомления до 2017 года. Возможно, Франко предложил выступить в качестве посредника между странами Оси и Черчиллем, в этой роли он уже выступал на мирных переговорах с Францией. Возможно, он пригрозил, что если его предложение будет отвергнуто, он будет вынужден вступить в войну на стороне стран Оси. Но это только предположения.

20 февраля, после того как ведущий испанский генерал Аранда сообщил Хору,

что военные единодушны в желании удержать Испанию от участия в войне и что Франко полон решимости не поддаваться давлению ни со стороны Гитлера, ни со стороны своего зятя, Суньера, Хор отправил Черчиллю личную телеграмму, в которой настоятельно просил усилить экономическую помощь Испании и предложил выработать общую программу экономической помощи с Соединенными Штатами, включая американские кредиты и американские поставки. Уведомить об этом Франко надлежало лично Черчиллю и Рузвельту в совместном послании. В другой длинной и нервной телеграмме, отправленной в тот же день, он писал, что, поскольку более действенная экономическая помощь Испании может заставить немцев усилить давление на нее, для укрепления испанской сопротивляемости может возникнуть необходимость "разрешить по предварительной договоренности определенное количество тщательно отобранных товаров продавать в Германии" — короче говоря, позволить странам Оси получать товары в обход морской блокады через Испанию и тем самым усилить позиции Франко в переговорах с Гитлером.

В конце месяца, после дискуссии со специальным посланником президента Рузвельта, полковником Уильямом Донованом, Хор снова телеграфировал Черчиллю:

"Со всей ответственностью заявляю, что через два месяца здесь разразится кризис. Министр иностранных дел [Суньер] явно рассчитывает на британское поражение на Ближнем Востоке и склонение Испании помимо ее воли на сторону Оси. С каждым днем его враждебность по отношению к нам становится все более явной. Тем не менее, я верю, что если с Британией не случится несчастья [и] мы быстро сумеем разработать политику в соответствии с указаниями… моей телеграммы N 320 [выше], у нас будет хороший шанс обойти его махинации… В любом случае, если мы хотим добиться успеха, нам нужно торопиться".

2 марта Хор посылает Черчиллю еще одну длинную, нервную телеграмму с повторами. Она начинается словами: "Я уверен, что если мы хотим избежать в Испании и Марокко повторения нашего провала в Норвегии, нам нужно очень быстро принять решения по вопросам военной и экономической политики…"

Роджер Мейкинс (ныне лорд Шерфилд) из министерства иностранных дел сделал пометку: "Эти телеграммы от сэра Сэмюэля Хора… кажутся мне встревоженными и сумбурными. В Мадриде наблюдается очевидный рост напряженности, что заставляет посла изменить его оценку ситуации и выдвинуть довольно бестолковые предложения…"

Кадоган тоже был озадачен телеграммами Хора и раздосадован на посла за то, что тот настоял на непосредственном обращении к Черчиллю, чем на соблюдении обычной для министерства процедуры. Что касалось экономической помощи Испании, Хор уже вынудил власти подписать соглашение о заеме от имени британского правительства.

На другой день у Кадогана состоялась беседа с прибывшим в Лондон полковником Донованом. По мнению Донована, снабжать Испанию продовольствием стоило лишь в таком объеме, чтобы она не могла делать накопления, но если им нужна помощь США, Британия должна согласиться на поставки в неоккупированную часть Франции против чего британское правительство возражало.

В этот же период в Лондоне по вопросу военной помощи Испании находился губернатор Гибралтара, генерал Мейсон Мак-Фарлейн. После собрания руководителей отделов, состоявшегося 1 марта, в министерстве иностранных дел было объявлено об образовании британской делегации взаимодействия с испанским правительством, созданной по инициативе генерала Мак-Фарлейна на случай "проявления враждебности в стране".

Не приходится сомневаться, что Гитлер, в представлении Лондона и британского посольства в Мадриде, собирался принудить Франко объявить о вступлении в Ось или, в нарушение соглашения с ним, вторгнуться в страну. Широко развернулось планирование военной помощи Испании, включавшее отдельные операции Управления специальных операций (СОЕ).