Секретное оружие (сборник)
Шрифт:
– Да, именно это мне и угодно!
– Извольте. Вас действительно взяли в Москве, или, если говорить точнее, на станции Пасечной. Это вы, вероятно, помните. Затем вам ввели снотворное средство, погрузили в длительный сон, уложили в кофр, доставили на аэродром, и один из наших дипломатов вывез вас в качестве своих домашних вещей. Вероятно, вам известно, что дипломатический багаж не подлежит таможенному досмотру?
– Все это похоже на детективный роман, но маловероятно, – насмешливо заметила Мария Сергеевна. – Вывезти человека из Москвы не так просто!
Она возражала, но сердце ее замерло.
И, как бы в подтверждение ее мыслям, офицер напомнил об этом случае.
– Мы неоднократно вывозили людей таким способом, – пояснил он. – Об этом писалось даже в советских газетах. Правда, в одном случае мы потерпели неудачу. Но большей частью нам это удается.
Не хотелось верить тому, что говорит этот офицер. «Но если это так, – подумала Мария Сергеевна, – я совсем одна. Одна, вдали от Родины, вдали от своих людей…»
«Ничего не поделаешь, – подумала Мария Сергеевна, – одна так одна. Надо как-то справиться с этим. А впрочем, и не одна, – подумала она, – там, дома, обо мне не могут забыть!»
– Чего же вы от меня хотите? – зло спросила Мария Сергеевна.
– Вы находитесь в самой секретной части нашей тюрьмы, – продолжал офицер. – В секторе стальных комнат. Эти комнаты запрятаны глубоко под землей, сюда никто не может проникнуть. В стальных камерах содержатся те, кого никто не должен видеть и кого, может быть, никто и никогда не увидит до самой их смерти.
На мгновение у Марии Сергеевны закружилась голова. Нестерпимая тоска до физической боли сдавила ее сердце. Но она тут же взяла себя в руки.
– Почему же мне оказана такая честь? – иронически осведомилась она.
– Не бойтесь, – примирительно сказал офицер. – Вам это должно быть понятно. Вы покинете стальную комнату, как только мы договоримся.
– Во-первых, я не боюсь, – твердо отчеканила Мария Сергеевна. – А во-вторых, я ни о чем с вами договариваться не желаю. Я заставлю вас освободить меня.
– Не будьте наивны, вы отлично понимаете, что у вас нет никакой возможности связаться с кем бы то ни было. Выслушайте наши условия…
– Нам не о чем говорить, – холодно ответила Мария Сергеевна. – И я не желаю, понимаете, не же-ла-ю выслушивать никакие условия!
– Напрасно, – сказал офицер. – Все же я скажу то, что мне поручено вам передать. Вы получите в свое распоряжение специальный институт. Получите в свою собственность дом, машину, все удобства. Вам будут платить жалованье, о каком не может мечтать даже Глазунов. Мы переправим сюда вашу дочь. Ваша деятельность ничем не будет ограничена…
– Все это старо, – перебила Мария Сергеевна офицера. – С давних пор все, что вы перечислили, называется тридцать сребреников. Сумма меняется, но смысл остается тот же – плата за предательство. Я могу продолжить за вас. «За это вы познакомите нас с работой вашего московского института, передадите нам все его открытия и в придачу к ним свою совесть».
– Не так
– Послушайте, вы… – Мария Сергеевна повысила голос. – Вы привыкли иметь дело с продажными женщинами. Советские люди не продаются. За сорок лет это можно было бы понять.
– Все это слова. Вы же хотите жить!
– Но только не здесь и не в вашем обществе, – зло сказала Мария Сергеевна.
– Слова, слова, – повторил офицер. – Вот бумага. Как только вы напишете заявление, что не желаете больше работать в Советском Союзе, что просите предоставить вам политическое убежище, вы покинете эту комнату!
– Для этого мне не понадобится бумага…
– Вы наивны. – Офицер усмехнулся. – Но вы одумаетесь.
– Это вы наивны…
– Одумаетесь, – повторил офицер. – Просидите здесь неделю, две, три, год, мы не лишим вас ни пищи, ни даже книг, но вы захотите воздуха, света, свободы! И вы напишете тогда все, что только нам будет угодно!
Мария Сергеевна молча взяла книгу и демонстративно ее раскрыла.
– Рано или поздно мы договоримся, – уверенно сказал офицер. – Когда вам захочется меня видеть, скажите об этом Вайолет.
Он вышел, дверь захлопнулась. Мария Сергеевна уронила голову на книгу и тут же ее подняла. Может быть, за ней наблюдают!
Глава 9
Молчать и ждать
Со дня злополучных похорон прошла уже целая неделя. У Леночки начались каникулы. Ее подруги отдыхали, гуляли, ездили за город, загорали, купались – словом, набирались сил, а Леночка жила в состоянии непрестанной нервной напряженности.
Ее тревожила судьба матери, о которой она ничего не знала, она была напугана действиями страшного и невидимого врага, о котором так часто и много говорил Королев, ее сильно потрясла мрачная история с опознанием трупа. Павлик, как только мог, поддерживал ее в эти трудные дни и по-прежнему каждый вечер проводил у Ковригиных. Вот и сегодня он сидит у Леночки. Она берет книгу, но Павлик замечает, что смотрит Леночка вовсе не в книгу, а на кресло, в котором обычно сидела Мария Сергеевна.
Пошли в кухню пить чай, Павлик помог накрыть на стол. Леночка поставила на конфорку чайник, взяла с полки чашку Марии Сергеевны, белую чашку в пестрых цветочках, долго держала ее в руках и со вздохом поставила обратно. Взяла баночку с вишневым вареньем, с любимым вареньем Марии Сергеевны, которое Павлик тоже очень любил, и тут же, точно обжегшись, тоже поставила обратно, как будто в отсутствие Марии Сергеевны к этому варенью нельзя было прикасаться.
Они молча пили чай, и Леночка то и дело настороженно прислушивалась, не зазвонит ли телефон. Королев звонил почти каждый день. «Здравствуйте, Елена Викторовна. Привет вам от вашей мамы. Чувствует она себя превосходно и просит не беспокоиться».
Он ни разу не захотел встретиться с Леночкой, говорил однообразно и лаконично, но и это было хорошо.
Сегодня от него еще не было никаких сообщений, и Леночка очень волновалась.
Звонок раздался поздно вечером.
– Добрый день, Елена Викторовна, как самочувствие? Может быть, повидаемся? У меня для вас письмо…