Секретное оружие третьего рейха
Шрифт:
Прячась в глуши, он все же пытался созвониться с Дибнером, но все было неудачно. Двадцать второго апреля Герлах неожиданно получил приказ ехать в Инсбрук и позаботиться об убежище для лаборатории Дибнера и его сотрудников. Три дня он разыскивал Дибнера. За это время его успели даже арестовать, приняв за английского шпиона, но опасное недоразумение быстро разрешилось. Наконец, он нашел Дибнера в деревушке, лежавшей между Бад-Тельцем и Тегернзее. Почти все эсэсовцы, охранявшие колонну, были арестованы несколько дней назад. Двадцать пятого апреля Герлах распустил колонну. Сам он вернулся в свой мюнхенский институт, увозя с собой часть урана и тяжелой воды.
Тридцатого
Доктор Дибнер оставался в деревушке в тридцати километрах к юго-востоку от Мюнхена. Вскоре он был арестован новыми властями.
Полковник Пэш отыскал Гейзенберга в Урфельде, где он укрывался с семьей. Профессор уже паковал чемоданы, чтобы бежать оттуда, когда вошли войска. Его отвели в бронемашину и усадили рядом с двумя автоматчиками. Машина тронулась в путь, сопровождаемая внушительным конвоем. Впереди ехал огромный танк, сзади – еще один танк и несколько джипов. Жители деревни высыпали на улицы, с любопытством глядя на происходящее. Кто-то сказал, что, наверное, Сталина и то так не охраняют.
Гейзенберга и Дибнера доставили в Гейдельберг. Американцы быстро убедились, что в отличие от прочей схваченной ими профессуры доктор Дибнер оказался человеком очень неприятным – замкнутым и ворчливым. Еще им бросилось в глаза, что Дибнер и Гейзенберг относятся друг к другу с нескрываемой враждой, да и остальные ученые не жалуют Дибнера. «Их разговоры с ним ограничиваются лишь односложными репликами», – записывал один из контрразведчиков.
Второго мая премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю было доложено, что в руки союзников попал почти весь немецкий уран и около полутора тонн тяжелой воды. Задержаны видные немецкие физики-ядерщики. Обнаружена большая часть секретной документации. «Отрадно сознавать, что немецкие исследователи отстали от нас и американцев, как минимум, на три года», – добавил лорд Червилл, заканчивая свой доклад. Сам Черчилль позднее писал, что теорию немцы разработали года на три раньше всех остальных, но потом всю войну топтались на месте.
Как сложились судьбы других участников атомного проекта. В начале 1945 года доктор Пауль Росбауд, немецкий физик и английский шпион, в последний раз посетил лабораторию Арденне в Лихтерфельде. К своему удивлению, он увидел, что оснащена она получше других немецких лабораторий: генератор Ван-де-Граафа, циклотрон, электромагнитный разделитель электронов. В тот же день он доложил об увиденном Герлаху: «Вы понимаете, – горячился он, – Арденне забыл об одном: придут русские и все это возьмут себе». Герлах ответил на это: «Они прихватят с собой еще и самого Арденне, дадут ему в десять раз больше приборов, чем мы, и он будет преспокойно работать, как прежде».
Герлах как в воду глядел. В последние недели войны советские контрразведчики тоже участвовали в дележе «немецкого научного наследия». Целый ряд физиков, работавших над немецким атомным проектом, переселились в СССР – Арденне, Бевилогуа, Гайб, Густав Герц, Депель, Позе, Риль, Тиссен, Фолльмер, Херман, Цилмер, Чулиус, – причем многие последовали туда добровольно, подписав выгодные контракты. Их новым патроном стал Лаврентий Берия.
Настоящей находкой для советской науки стал бывший петербуржец Николаус Риль, специалист по переработке и очистке урана. Впоследствии он получил за свою работу Сталинскую премию первой степени, орден Ленина и звание Герой социалистического труда. Он стал директором одного из закрытых
Однако некоторым ученым так и не удалось никогда вновь увидеть Германию – вспомним, например, профессора Депеля, долгое время работавшего вместе с Гейзенбергом. Погиб и блестящий ученик профессора Хартека, доктор Гайб, предложивший новаторский способ получения тяжелой воды с помощью сероводорода. Оказавшись в СССР, он пытался бежать, проник в посольство Канады и умолял укрыть его, дать ему политическое убежище. Его выдворили из здания, предложив «зайти на следующий день». Через несколько дней его жена получила личные вещи ученого с уведомлением, что ее муж скончался.
Доктор Альберт Феглер, президент Общества имени императора Вильгельма, лишь ненадолго пережил день германской капитуляции. В последние годы он все критичнее относился к нацистским властям, но, как честный служака, считал, что «мы, ученые, должны делать все для победы нашей отчизны, раз она ведет смертельную схватку с врагом». Феглеру еще довелось дожить до того дня, когда в его дом ворвались британские солдаты и стали выносить картины и другие предметы искусства, которые он собирал всю свою жизнь. Именитый ученый в отчаяньи принял яд и умер в церкви, неподалеку от дома.
Доктор Баше, бывший начальник Дибнера, погиб в последние дни войны в бою под Куммерсдорфом. Судьба профессора Эриха Шумана неизвестна.
Профессор Пауль Хартек, – человек, который наверняка бы создал немецкую атомную бомбу, если бы ему дали деньги, уран и тяжелую воду, – оставался в Гамбурге. Город этот лежал в британской зоне оккупации. Тем не менее два американских контрразведчика, даже не потрудившись получить разрешение у британских властей, приехали в Гамбург, посадили ученого в свой джип и умыкнули его. За рулем машины сидел офицер в чине майора. Джип выехал из города и помчался в сторону французской границы.
Хартек по-прежнему пребывал в хорошем расположении духа. В своей куртке, шапочке, с усами, подстриженными по-военному коротко, он выглядел весьма импозантно, напоминая скорее офицера оккупационных войск, чем заключенного физика.
Улицы Парижа были усеяны флагами. Толпы людей стояли на тротуарах. Всюду царил праздник. Скромный армейский джип неторопливо пробирался сквозь живую аллею. Хартек, вечно не унывающий остроумец, почувствовал себя в какой-то момент участником грандиозного парада. Искоса глянув на майора, еще крепче сжимавшего руль, Хартек поднялся с сиденья и, приосанившись как генерал, приложил руку к шапке.
Вскоре машина остановилась. Профессор вышел из нее. Его повели в здание, где уже пребывали его арестованные коллеги.
Так была ли бомба?
В последние дни войны молва разносила по всей Южной Германии слухи самые странные и диковинные. По Мюнхену бродили «арийцы и партийцы», еще верившие в победу, и, обходя квартиру за квартирой, твердили испуганным хозяевам, что немецкие ученые только что создали атомную бомбу и теперь «враг будет разбит». Многие обыватели, внимая ужасам войны, подобным слухам верили.