Секретные миссии
Шрифт:
Майор Хирота первым откликнулся на его вопрос. Он ответил быстро и в ироническом тоне:
— О, эта Лига. Все, что они могут делать, так это только говорить!
Мориарти поспешил вставить свой вопрос:
— Полковник, поставите ли вы Пу И в качестве марионетки в Маньчжурии подобно тому, как вы поступили в свое время с генералом Меркуловым в Сибири?
И на этот раз ответил Хирота, показав, что именно он являлся основной фигурой данной группы.
— Может случиться и так, — сказал он весьма торжественным тоном.
Перед самым нашим уходом разговор зашел о продолжительности пребывания Мориарти в Вашингтоне.
— Майор Мориарти, перед вашим отъездом я хотел бы дать прощальный обед. Хорошо бы устроить его в сентябре, так как в октябре я буду слишком занят.
Все это происходило в марте 1931 года. По пути домой мы оформили все свои наблюдения в единое целое. Нам стало ясно, что в ближайшее время японская армия планировала начать вторжение в Маньчжурию. Мы раскрыли один из самых величайших секретов японской армии.
Прежде чем доложить сделанные выводы начальству, мы решили найти ответ на наш второй вопрос: вовлечен ли в этот заговор японский военно-морской флот? В связи с этим мы решили повторить в точности состоявшееся представление с военно-морским атташе и его помощником. Всех их мы знали по гольфу и другим развлечениям. Мы предвидели, что на встрече с военно-морским атташе капитаном 1 ранга Симомура с японской стороны будет присутствовать столько же офицеров, сколько и с нашей, ибо японцы всегда стремились к тому, чтобы при встречах иностранцам противостояло равное число японцев.
Когда я позвонил капитану 1 ранга Симомура и предложил сыграть в гольф, то с его стороны последовал такой же ответ и такое же радушное приглашение, какое я получил от Васидзу: «Как насчет того, чтобы выпить?» Я, как и в прошлый раз, сказал о якобы состоявшейся договоренности с Машбиром и Мориарти, после чего последовало приглашение взять их с собой. Все шло согласно плану с одной только разницей — на этот раз нас не пригласили к обеду.
Капитан 1 ранга Симомура занимал роскошные апартаменты в фешенебельном доме под названием «Олбан Тауэрс» на углу Массачусетс и Висконсин авеню. Эти апартаменты переходили от одного военно-морского атташе к другому и служили как жилой квартирой, так и служебным помещением. В те годы жены и семьи не сопровождали японцев в Соединенные Штаты главным образом потому, что в Японии они не привыкли к тому положению в обществе, которое должны были занять у нас.
На этот раз виски были другой марки, но в равной степени прекрасными. Разговор переходил от одной темы к другой. Наконец, после грубой шутки о наших симпатиях к японским трудностям в Китае мы поставили свой главный вопрос. Мы ждали! Мы не заметили ни малейшей реакции на вопрос, за исключением нескольких слов, медленно сказанных Симомура тихим голосом: «Об этом я ничего не знаю».
Опять Машбир, Мориарти и я переглянулись. Наши взгляды на этот раз имели другое значение.
Идя домой, мы не спорили. Нам стало ясно, что японская армия обращала свои взоры на север, в то время как их флот — на юг. У нас больше не было сомнений, на свои два вопроса мы получили недвусмысленные ответы. Когда на следующий день я составлял доклад начальнику военно-морской разведки и давал в нем оценку обстановки,
Но когда в тихий субботний вечер радио принесло эту весть, я уже не работал в военно-морской разведке. Вскоре после встречи с Васидзу, Симомура и их помощниками меня назначили на должность командира эскадренного миноносца «Дорси». Согласно установленному в то время в нашем флоте порядку офицеры, прослужившие определенный срок в штабах и учреждениях флота, направлялись на командные должности на корабли.
Глава 13.
КАПИТАН 2 РАНГА ЁКОЯМА ПОСЕЩАЕТ НЬЮПОРТ
Если бы меня попросили назвать время, когда японский шпионаж в Соединенных Штатах начал приобретать значительный размах, я бы ответил: в период с 19 по 23 апреля 1933 года. Мы только что закончили военно-морскую игру «14» [27] , но ее результаты не удовлетворяли нас полностью. По этому поводу было много разговоров; и хотя отдельные подробности игры хранились в секрете, все же некоторые данные через журналистов, присутствующих на игре, просочились в прессу.
27
Крупные маневры военно-морского флота США в 1933 году. — Прим. ред.
Я не сомневался, что японцы придавали значение нашей военно-морской игре, так как каждый флот всегда внимательно следит за маневрами другого. Мы не могли точно установить их осведомленность на этот счет и насколько сильным было их желание узнать подробности игры. Но совершенно ясно, что из-за плохой работы нашей цензуры японская разведка могла получить довольно значительные сведения из статей, опубликованных в американской печати. Так оно и было на самом деле. Японцы в 1937 году получили много сведений, в которых они все еще нуждались для завершения своих планов нападения на Пирл-Харбор.
Обстановка на Дальнем Востоке оставалась напряженной, и японская пропаганда сделала Стимсона «козлом отпущения», найдя в нем главного виновника усиления напряженности в международных отношениях. Япония определенно готовилась к войне, и я по опыту разведчика хорошо знал, что любой агрессор начинает войну с усиления шпионской деятельности. С моим мнением были согласны и другие работники разведки. В это время мне сообщили о предстоящем визите японской учебной эскадры, возглавляемой вице-адмиралом Гэнго Хякутакэ, чей флаг развевался на старом крейсере «Якумо».
Внешне в этом визите не было ничего необычного.
Тучи, омрачавшие дипломатические отношения с Японией и заставившие нас с тревогой смотреть на действия японской армии, не нарушили добросердечности в наших отношениях с японским военно-морским флотом, который, как мы считали, не был посвящен в тайны империалистических планов страны.
Но, тем не менее, из-за сложившейся в то время обстановки адмирал Хякутакэ проявлял явную нервозность; натянутость чувствовалась не только в поведении адмирала, но и в действиях большинства офицеров эскадры.