Секретные поручения 2. Том 1
Шрифт:
– А когда Новицкий должен вернуться?
Селеденко кивнул: погоди, сейчас прожую. Потом сказал:
– Точно не знает. Говорит, на днях. Но по лицу видно, что заждалась. Дома полная бригада поддержки – свекровь бельишко стирает, свекор с малышом нянчится. Но атмосфера какая-то нехорошая. Нервная, я бы сказал.
– Когда он последний раз звонил домой?
– Жонка говорит – вчера. Типа, чего ты ко мне привязался? Ну, вчера так вчера. Свекровь молчит, губы поджала. Я говорю: а это ничего, что он то официантом у вас работает, то на рынке продавцом? Может, он еще летчиком-испытателем по выходным подрабатывает? Не ваше
– Фото взял? – спросил Денис.
– С боем.
Селеденко положил бутерброд, со скрипом вытер руки скомканным листом бумаги и достал из ящика маленькое фото три на четыре. Леонид Андреевич Новицкий смотрелся молодцом. Голова репкой, стрижка чуть длиннее популярного среди неработающей молодежи «полубокса», глазки размером с замочную скважину.
– Они здорово переполохались, конечно, когда я фотку спросил, – сказал Селеденко, возвращаясь к своему бутерброду. – Что естественно. Людишки ушлые, ментов не любят.
– А кто вас любит? – поинтересовался Денис. Вопрос прозвучал с подковыркой.
– А вас? – спросил Селеденко.
– Да и нас тоже, – самокритично признал Денис. – А за что вас и нас любить?
– Не за что, – опер какое-то время жевал, разглядывая стену справа от Дениса, затем продолжил: – Дружбачок этот, одноклассник его бывший… Живет через остановку. Ходил я к нему. Сперва все подтвердил: да, взял Леня восемьдесят пар штанов на полторы тысячи долларов и отбыл. Но стоило мне только адресок спросить воронежский или телефон – и дружбачок сразу скис. В общем, никакого товара Новицкий у него не брал. Говорит, забежал как-то с бутылкой: так и так, скажешь моим, если что, типа в Воронеж уехал. А объяснил, что баба у него есть, любовница, хочет гульнуть с ней недельку в Краснодаре, чтоб никто под руку не лез… Вот такие у них дела, Петровский. Думаешь, пришили его?
– Может и нет, – пожал плечами Денис. – Но об особых приметах, конечно, надо бы позаботиться. Родинки, шрамы.
– Да его женка чего доброго на глазах у меня рожать начнет, ты что? Они и так уже психованные, а тут ты со своими приметами…
– Не я, – уточнил Денис. – Ты. Вот если бы сразу догадался выпытать осторожно, глядишь, и не пришлось бы… Ладно, я пошел.
Денис положил фото Новицого в бумажник и поднялся.
– Постарайся сегодня с этим закончить. В крайнем случае, есть поликлиника. Двадцать пятая, если не ошибаюсь. Там все будет, все его шрамы, прыщики и трещинки, а у стоматолога еще и зубная карта в придачу.
– Нет уж, – мрачно сказал Селеденко, убирая газету с крошками и запихивая ее в мусорную корзину. – Как-нибудь без поликлиники обойдемся. Только если ты собрался морги обходить – это уж сам, Петровский, без меня.
Дорогу от райотдела милиции до прокуратуры Денис одолел пешком. Накануне ночью прошел дождь с мокрым снегом, а к утру погода установилась тихая и прозрачная, в воздухе даже что-то весеннее чувствовалось – возможно, просто запах свежей воды. Денис разогнался было в штучный отдел по дороге или в пивной ларек, на худой конец, но и в том и в другом случае передумал. Наверное, чтобы эту самую прозрачность не нарушать. И в конечном итоге правильно сделал. Потому что первым, кого он встретил в прокуратуре, был сам Рахманов. Евгений Николаевич как раз подкатил на служебной «Волге», когда Денис открывал тяжелую дверь с бронзовой ручкой.
–
– Зайдите ко мне на пару слов, прямо сейчас.
Денис поднялся вместе с ним на третий этаж, подождал в предбаннике, пока не раздалось басовитое «входите».
Если следовать логике фильмов ужасов, то в кабинете его должен был ждать перевоплотившийся в чудовище пришелец. Какой-нибудь чешуйчатый грязно-зеленый монстр с отвратительным красным клыкастым рылом, горящими глазами и змеящимися по столу смертельно-сильными щупальцами.
Но нет, прокурор сохранил человеческое обличье. Он открыл сейф и достал уже знакомый Денису диск.
– Этот Синицын что, на заочном где-то учился? – спросил Рахманов.
– Нет, насколько мне известно, – сказал Денис.
– Зачем же тогда ему это?
Он положил диск на стол и пододвинул к Денису.
– Не знаю, Евгений Николаевич. Пьянка, нож, драка, убийство – при чем здесь компьютерный диск?
– Абсолютно согласен, Денис, – по-свойски сказал шеф. Это был признак расположенности. – Дело ясное, заканчивай и направляй в суд.
Прокурор сел за свой стол и раскрыл папку с входящей почтой. Но нотка незавершенности тихо звенела, затухая. Денис ждал продолжения. Сейчас Рахманов поинтересуется, а точно ли это тот самый диск, который…
– Вы свободны, – буркнул Рахманов.
Глава 6
Тонкости следствия
На город падал легкий снег, в окнах и витринах загорались первые огни. Ранние зимние сумерки, «серый час», как говорили в старину. Денис прошел пешком две остановки, пытаясь настроиться на предстоящую встречу. Тихий зимний вечер в конце концов вошел в него, вычистил и пропылесосил мозги, расставил мысли по полочкам. Денис зашел в магазин кулинарии, выпил теплого кофе с молоком из старорежимного граненого стакана и пошел в обратном направлении.
Итак, разговор с Комаровым не дал никакого положительного результата. Равно как и предыдущие разговоры с другим грузчиком – Давыдовским, а также с одним из шоферов. Получается, что Курлов настолько безобидный, неконфликтный человек, что и убивать его некому и не за что. Овечка невинная. Такой поворот дела Дениса не устраивал. Должен быть кто-то, кому смерть Курлова была необходима. Должен. Найти такого человека можно, другое дело, что по замыслу Дениса он должен оказаться в идеале… Призраком. Фантомом. Вполне неодушевленный предмет, отвечающий на вопрос не «кто такой», а – «что такое». Подставлять под расстрельную статью человека одушевленного Денису не хотелось.
Ничего себе задачка.
Он дал себе сроку три дня, чтобы ее выполнить. На пятнадцать тридцать у него была назначена встреча с Ларисой Щенько, однокурсницей Курлова.
– …А потом пошел слушок, будто Сережа… работает, короче, на ФСБ. Я, например, не поверила. Он такой…
Лариса мечтательно наклонила голову, увенчанную тугими перманентными кудряшками.
– Свободный, независимый. «Делаю что хочу». На самом деле у нас полкурса девчонок были влюблены в него. А женская душа, она, знаете… Трудно обмануть. И я себе сказала: Сережа стучать не будет, он скорее умрет.