Секретный дневник доктора Уотсона
Шрифт:
Она крутила мной как хотела. Я был готов бежать туда, куда укажет ее маленький красивый пальчик.
– Да, конечно.
– Доктор, вы не могли ошибиться?
– Ваше императорское высочество, единственная болезнь, которую вы могли подхватить, известна в научных кругах как «бацилла Рейли».
Мы оба рассмеялись.
Теперь Татьяне требовалось спланировать, когда сообщить новость отцу, чтобы получить максимально благоприятную реакцию. Она решила для собственного спокойствия сделать это как можно быстрее и пришла к выводу, что сегодня вечером, после ужина, самое подходящее время. Отец
Я согласился, и тем вечером Татьяна, царь и я отправились в сад прогуляться после ужина. Татьяна попросила сестер не вмешиваться.
Во время прогулки Николай выглядел счастливым и обнимал дочь за талию. Если бы не болезнь жены, ему больше было бы нечего желать. Однажды сэр Майкл сказал нам, что премьер-министр следит за тем, чтобы царская семья жила на уровне, близком к привычному им. Хотя, конечно, сэр Майкл не мог раскрыть ни точные суммы, ни детали организации дела.
– Папа, – решительно начала Татьяна, – я должна с тобой кое о чем поговорить, а доктор Уотсон любезно согласился составить нам компанию.
– А-а, заговор. Но поскольку заговорщиками являются двое из самых моих любимых людей на свете, то этого заговора мне не следует страшиться. – Царь рассмеялся.
– Нет, папа, бояться нечего. Это просто сделает меня самой счастливой женщиной на свете, и я надеюсь, что ты тоже за меня порадуешься.
Царь остановился и посмотрел на дочь. Он почувствовал, что ему предстоит услышать нечто серьезное.
– Что случилось, дитя мое?
– Папа, ты знал, что я испытываю очень теплые чувства к полковнику Релинскому. – До этой минуты я не подозревал, что княжна не сказала отцу, кем Рейли был на самом деле. – И я считаю, что из-за того положения, в котором мы оказались, ты все понимал и одобрял.
– Ты умна, Татьяна, и чувствительна, как цветок. – Николай поцеловал дочь в лоб.
– Папа, мы с полковником полюбили друг друга, полюбили по-настоящему. Буквально не зная, что будущее готовит нашей семье, я считала то время, которое проводила с полковником, подарком судьбы. Я ценила каждую минуту. Мы стали близки. И хотя рядом не было священника, чтобы связать нас официальными узами брака, мы верили, что соединились в глазах Господа.
По глазам царя я видел: он уже понял то, что дочь еще не успела ему сказать.
– Папа, сегодня утром доктор Уотсон любезно подтвердил то, о чем я догадывалась уже несколько дней. Папа, у меня будет ребенок.
Княжна смотрела отцу прямо в глаза, чтобы в глубине их увидеть истинный ответ, но ей не нужно было беспокоиться.
– Татьяна, девочка моя! Да, я знал. Я старался понять. И поскольку твоя мать, можно сказать, оставила нас и не сможет узнать эту новость, все упрощается. Твой ребенок станет моим первым внуком. Это важно. И у тебя есть мужчина, который тебя любит. Это не менее важно. Показательно, как меняется человек, когда не знает, выживет ли его семья, и какие вещи начинает ценить по-настоящему. Судьба преподала мне урок, и я его выучил.
Затем он нежно заговорил о чем-то с Татьяной по-русски,
Моя радость за Татьяну и царя, да и за всю семью, несколько уменьшилась на следующее утро, когда Татьяна снова пришла ко мне. Она попросила меня еще раз сходить вместе с ней в особняк. На этот раз со мной хотел поговорить ее отец.
Когда мы пришли на террасу, Николай со мной поздоровался и предложил сесть напротив. Татьяна устроилась между нами.
– Вчера мы узнали важную новость, доктор Уотсон, не правда ли? – улыбнулся царь.
– Великолепную, ваше императорское величество.
Царь взял руку Татьяны в свою:
– Другие великие княжны и Алексей счастливы не меньше нас, и я не могу в достаточной мере выразить вам благодарность за всю вашу помощь.
– Уверяю вас, ваше императорское величество, к этому делу я не имел никакого отношения.
Фраза прозвучала двусмысленно, чего я вовсе не хотел, и царь с Татьяной, переглянувшись, не смогли сдержать улыбок. Я и сам рассмеялся.
– Доктор Уотсон, я должен попросить вас об одном одолжении, – продолжал царь, снова став серьезным.
– Если только это в моих силах.
– Доктор Уотсон… – Царь колебался, но потом все-таки продолжил: – Татьяна и вся моя семья хотели бы, чтобы вы остались здесь и помогали моей дочери во время самого важного периода ее жизни.
Меня словно сразило пушечным ядром. Я быстро сообразил, что мое путешествие домой откладывается по крайней мере еще на несколько месяцев, а образ моей любимой жены тает на горизонте.
– Но, ваше императорское величество, вы ведь знаете, что мои жена и сын находятся в Англии, – залепетал я. – Я уже давно их не видел. И пока с ними не встретится Холмс, они даже не знают, жив я или мертв. Есть другие врачи, настоящие специалисты, которые могут пользовать ее императорское высочество гораздо лучше меня. Я не нужен вам здесь, но я нужен своей семье в Англии. Пожалуйста, ваше императорское величество, ваше императорское высочество, не просите меня об этом! Все остальное я с радостью исполню, но я отчаянно хочу домой.
– Доктор Уотсон, мы все понимаем, и вы знаете, как мы сочувствуем вам. Вы очень много значите для нас всех, в особенности для Алексея и Татьяны. Но мы считаем, что беременность Татьяны должна остаться личным делом нашей семьи. Причины вы сами прекрасно знаете. И говорю вам честно: мы стали относиться к вам, как к любимому кузену, связь с которым была потеряна, но которого нам посчастливилось найти вновь.
– Но это неразумно. Есть врачи гораздо лучше меня!.. – взмолился я.
Николай перебил меня:
– Доктор Уотсон, вы сами пережили чудо рождения сына. Скажите, много ли разумного было в действиях вашей жены в предшествующие месяцы? Да, доктор, вы правы: наша просьба не слишком рациональна. Не сочтите нас эгоистами, но вы на самом деле нужны нам, мы действительно хотим, чтобы вы остались, и любим вас. Я попрошу нашего нового друга, когда он приедет, сделать так, чтобы вы могли связаться с семьей.
– Пожалуйста, доктор Уотсон, – присоединилась к отцу Татьяна. – Я просто не могу представить другого врача рядом с собой в такое время.