Секретный дневник доктора Уотсона
Шрифт:
Ехали мы недолго, примерно минут двадцать. В машине оказалось душно и жарко, потому что нас не обдувал ветер с Карибского моря, так что мы с Холмсом сняли пиджаки, я расстегнул ворот рубашки и стал обмахиваться рукой.
Затем мы обогнули поворот и увидели Петляющий залив, а также поместье над ним. Природа совершила настоящее чудо, а здание полностью соответствовало традиционным представлениям о тропической колониальной плантации: линии дома были четкими и изящными, за территорией тщательно ухаживали.
Мне казалось, что я вижу, как Алексей прыгает
Холмс заметил, что не возражал бы, если бы его выслали в такое место, но затем заявил, что оно ему не подходит, – видимо, понял, что здесь вряд ли хватит убийств, злодеев и страшных загадок, чтобы должным образом занять его разум.
Но Холмс твердо настроился наслаждаться этим олимпом, пока мы можем себе это позволить – будь то один день или дольше. Меня не требовалось уговаривать, к тому же я был рад увидеть Престона, который направился к нам, когда мы добрались до дома.
– Джентльмены, – произнес он, – царская семья сейчас будет размещаться по отведенным им покоям. Всем им нужно акклиматизироваться, ко многому привыкнуть. А нам с вами я пока предлагаю пообедать втроем. – Он сделал паузу, во время которой взглянул на карманные часы. – Еду уже готовят прямо сейчас, пока мы с вами разговариваем. Пожалуйста, следуйте за мной.
Мы отправились в один из небольших домиков, где должны были подать обед. По пути Холмс спросил, является ли тот прекрасный молодой джентльмен, который оказал нам неоценимую помощь в Екатеринбурге, сыном Престона.
– Да, мистер Холмс, – улыбнулся наш провожатый. – Какая великолепная дедукция!
– Совсем нет, мистер Престон. Я просто сложил два и два, а в результате получилось четыре.
Престон рассмеялся, а потом сказал:
– Джентльмены, я надеюсь, что вам понравятся ваши комнаты. Я получил строгие указания удовлетворять все ваши потребности.
– Ну, пока мы видим, что домик очаровательный, море великолепное, а поместье просто обольстительное, – признал Холмс.
Я с готовностью кивнул.
– В таком случае я должным образом выполняю свою работу. Мы пришли. – Престон открыл дверь и проводил нас через домик на террасу, которая выходила на залив.
Там нас ждали два сюрприза. Первым был капитан Уильям Ярдли. Вторым – адмирал Ричард Ярдли.
– Отлично! – воскликнул Холмс, пожимая руку адмиралу.
Я последовал его примеру.
Затем, после обмена приветствиями с капитаном Ярдли, Престон предложил молодому человеку отправиться в особняк: великая княжна Мария особо просила его присутствовать на обеде.
Адмирал посмотрел на сына, сын посмотрел на отца с широкой улыбкой на лице.
– Иди, Уильям, – сказал адмирал.
Молодой Ярдли извинился и, счастливый, поспешил к Марии.
Затем Престон сообщил, что Мария интересовалась, когда капитан свободен, а поскольку Престон не хотел, чтобы Ярдли
– Ну, что бы тут ни происходило, у меня есть шанс в конце концов оказаться дедушкой будущего русского царя или князя, – пошутил адмирал.
Мы все рассмеялись, а потом сели за безупречно накрытый стол. Вкушая местные экзотические блюда, мы вместе с пищей переваривали и информацию.
– Насколько я понимаю, все маски сброшены? – спросил Холмс. – Получив в ответ смех с понимающими взглядами, он продолжил: – Адмирал, какую информацию вы получили от сэра Майкла?
– Мистер Холмс, я думаю, что будет лучше, если Майкл сам сообщит вам эту информацию. Это сэкономит время, и мы избежим неточностей при пересказе.
– Вы не возражаете, сэр Майкл? – спросил Холмс.
– Ни в коей мере, мистер Холмс. Это очень важное и секретное дело, – серьезно ответил Престон.
Этого человека беспокоило не только то, что он считал обманом и двуличностью на самых верхах своего правительства, но также и то, как эта двуличность может угрожать жизням его близкого друга и сына.
– Насколько я понимаю, вы уже выяснили, что мы с Ричардом знакомы около тридцати лет. Мы оставались друзьями, хотя большую часть этого времена работа не позволяла нам видеться. Но я ни к кому так не привязан и никого не уважаю так, как того старого морского волка, что сидит с нами. – Престон улыбнулся другу. – В начале апреля, вскоре после того, как большевики с немцами подписали Брест-Литовский мирный договор, в результате чего русские вышли из войны, меня вызвали в кабинет министра иностранных дел Артура Бальфура. Я его знаю почти столько же лет, сколько Ричарда. Временами он все еще думает, что является премьер-министром.
Когда я поинтересовался причиной вызова, Бальфур сказал, что у него для меня есть особое поручение. Вы сами знаете, что в жизни можно доверять только очень малому количеству людей. Есть определенные семьи аристократического происхождения, «правящие семейства» – лучшего термина просто нет, – члены которых породнились или дружили на протяжении сотен лет.
Эти люди доверяют друг другу и благодаря своим владениям и богатству эффективно правят Англией.
Также есть люди вроде меня – не из аристократии, как Уильям и Ричард, но имеющие связи с определенными правительственными кругами и необходимые им. Кое-кто сделал карьеру, будучи полезным правящему классу.
Нас время от времени вызывают для выполнения определенных поручений деликатного характера, о которых наши руководители в правительстве предпочитают не сообщать широкой общественности, да и другим членам своей партии. Те остаются в полном неведении.
Артур Бальфур – племянник лорда Солсбери. Я уверен, вы помните, что, когда Солсбери вышел в отставку в тысяча девятьсот втором году, Бальфур стал премьер-министром и занимал этот пост до девятьсот пятого года. В этот период к империи было присоединено немало земель.