Секретный ингредиент Авроры

Дмитриева Виктория

Марк блаженно закивал, словно бы не понимая, что подруга вообще не разделяет его радости, а даже совсем наоборот. Девушка с рыжими волосами и странным именем сжала руки в кулаки, развернулась на каблуках и молча ушла из кухни. Марк ожидаемо отправился за ней следом. Аврора разочарованно выдохнула, взяла нож и отрезала себе большой кусок шарлотки. Гипнотизируя дверь, за которой только что скрылся объект несбывшихся фантaзий, девушка не глядя сунула тёплый бисквит с яблоками в рот. Было сладко, вкусно, но грустно.

Глава 7. Путь к сердцу мужчины коротким не бывает

Марк вернулся, когда от пирога на противне осталось чуть больше половины. Аврора смотрела в окно и задумчиво жевала бисквит, даже не замечая, что уничтожает выпечку, которую ранее так оптимистично рассчитывала выставить на витрину в общем зале пекарни. Мысли о том, что шарлоткой можно завоевать симпатию мужчины, девушка уже совсем прогнала. Она стояла и смотрела на хлопья снега, неспешно падающие за окном, и думала о Хью. По всему выходило, что это девушка Марка, а может, даже жена. Ну почему всех хороших мужчин ещё щенками разобрали? Присказка эта тоже досталась Авроре от бабушки. И девушка по-настоящему осознала смысл народной мудрости только теперь. Снег, кружащий за окном, немного успокаивал, было в нём что — то терапевтическое. Это не та метель, которая набросилась на Аврору, когда та вдруг оказалась в неизвестном месте. К слову об этом, ей бы о себе сейчас подумать, о том, что дальше делать, о своём положении, а она стояла и размышляла о Марке, его девушке и причудах судьбы. — Могу и я рассчитывать на кусочек пирога, кажется, он пользуется ошеломительным успехом, — раздался приятный мужской голос за спиной Авроры. — А? Зачем такое спрашивать? — наигранно возмутилась девушка, обернувшись, похоже, Марку нравились театральные эффекты судя по поведению Хью. — Как зачем? Пирог — собственность того, кто его испёк, взять его без спроса, всё равно, что украсть, — совершенно серьёзно ответил мужчина. — Да? Вот только пекарь на чужой кухне взял чужие продукты, — решила поддержать шутку Аврора, отрезая Марку кусочек побольше. — Это неважно, закон есть закон, — с непроницаемым лицом ответил мужчина, наблюдая за действиями Авроры, которой было невдомёк, что мужчина не шутит. Девушка искала тарелку, чтобы сгрузить на неё щедрый кусок пирога, но на кухне будто и вовсе не было никакой посуды, кроме инвентаря для готовки. Взгляд отправился на поиски во второй раз, но уже был нацелен хотя бы на какую-то картонку, которую можно использовать в качестве одноразовой тарелки. — ?ы

что — то ищешь? — не выдержал Марк, которому никак не удавалось получить из рук девушки кусок неизвестного пирога. — ?арелку, ну или хотя бы какую-то салфетку, — призналась Аврора. — Сейчас, — Марк присел у стола и выдвинул один из небoльших ящичков, которых оказалось в основании целых четыре штуки. В руке мужчины пoказалась металлическая формочка с волнистыми краями. В подобных Аврора дома с детства пекла маленькие кексы, а эта, похоже, предназначалась для тартов или широких, но низких корзиночек. При желании формочку можно былo принять за подобие вычурного блюдца для десерта. Марк поставил добытую из ящика посудину на стол и Аврора, пожав плечами, положила в неё кусок пирога. Надо было видеть, как мужчина взял в руки свою добычу. Он внимательно осмотрел пирог со всех сторон, обнюхал, приподнял, будто бы взвешивая. Это длилась так долго и было таким странным, что Аврора приняла закрытую позу со скрещенными на груди руками, а потом и вовсе отошла от стола. Ей уже захотелось снова отвернуться к окну, где шёл снег, но она не успела. Марк откусил маленький кусочек пирога и тщательно прожевал. Потом попробовал кусочек побольше. Со стороны мужчина напоминал Авроре исследователя, который изучает незнакомую пищу, не исключая возможности, что может ей и отравиться. Это было необычно и как — то даже обидно. Однако Марк продолжал кулинарное препарирование пирога, не замечая, что тем самым наносит Авроре душевную травму. По лицу мужчины сложно было определить понравилась ему выпечка или нет. Наконец-то шарлотка в железной формочке закончилась, и опустевшая импровизированная тарелочка опустилась на стол. — Это, — с серьёзным видом начал Марк, — это волшебно вкусно, ты, правда испекла это… своими руками? — Ну, конечно, а чем же я могла ещё это испечь? — со смесью облегчения и удивления выдала Аврора. — Заговоры, артефакты, колдовство? — с готовностью предположил мужчина. — Ну да, конечно, — с готовностью рассмеялась Аврора, принимаясь нарезать остатки пирога на равные части. — ?ак что именно? — снова уточнил Марк, когда девушка прекратила смеяться. — М? — не поняла Аврора, утирая слёзы, выступившие от смеха. — Что именно ты использовала? — Муку, яйца, сахар, — принялась перечислять девушка. — Да нет же, я про заговоры, артевакты и природное волшебство, — Марк нахмурился. — Шутка, повторённая больше одного раза, перестаёт быть смешной, — наставительно процитировала собственную бабушку Аврора. — Да с чего ты взяла, что я шучу? Я серьёзно, — вспылил мужчина, — как ты смогла испечь пирог без книги? — Я знаю рецепт по памяти, — растерялаcь девушка. — Да причём тут память?! — возмутился Марк, повысил голос и неожиданно закашлялся. Аврора только сейчас заметила, что мужчина раскраснелся. Неужели так разволновался от беседы с ней? Или это из-за той рыжей истерички с непроизносимым именем? Марк быстро справился с кашлем, после чего взял стакан и налил себе воды. Быстро выпив всё до дна маленькими глотками, он, казалось, пришёл в норму и хотел вернуться к разговору. Мужчине помешал перезвон колокольчиков, характерный для особой музыки входной двери. Марк с серьёзным видом потряс указательным пальцем перед Авророй и вышел из кухни. Девушка с шумным «пуффф» вытолкнула воздух из лёгких. Первое впечатление могло быть и обманчивым. Что, если все местные жители не совсем адекватны? И тут реальность ударила Аврору по лицу мокрым полотенцем. Стремительно скачущие друг за другом события так увлекли её, что она совсем забыла, что находится… Во сне? Отчего-то идея с глюками и сном перестала казаться ей такой уж правдоподобной. Нет, она, конечно, читала про осознанные сновидения, в которых всё кажется даже более реальным, чем в жизни, но для того, чтобы в них попасть, нужно было проделывать какие-то практики. Как там сказал Марк? Заговоры, артефакты, колдовство? Да, определенно, что-то такое нужно было, чтобы попасть в осознанный сон или куда-нибудь ещё. Но куда именно? Аврора на цыпочках, словнo нашкодившая пятиклашка, прокралась к двери, ведущей в общий зал пекарни. Дверные петли были хорошенько смазаны, поэтому тихонько приоткрылись без намёка на скрип. Девушка заглянула в образовавшуюся щёлку, желая разведать обстановку. Марк стоял за прилавком и складывал выпечку в большой бумажный пакет. Напротив него стояла молодая женщина с мальчуганом лет десяти. Он был тепло одет, надёжно укутан толстым шарфом и маялся от жары, пока его спутница оформляла покупку. Аврора снова поймала себя на мысли, что пекарня будто cошла с новогодней открытки. И покупательница с мальчишкой, который всё время терпел неудачу в затее по стягиванию шапки, только усиливали этот эффект. Марк накoнец-то пробил покупку в старомодной кассе и передал улыбчивой женщине пакет с выпечкой. Парнишка радостно помахал рукой на прощание и выбежал из пекарни. Авроре показалось, что мальчуган попрощался не с Марком, а именно с ней. Эта мысль испугала её. Девушка отпрянула от двери и вернулась к столу, где грустила остывшая шарлотка. Марк не заставил себя долго ждать и появился на кухне спустя несколько минут после ухода покупательницы. Он зашёл молча и принял всё ту же позу с выставленным вперёд указательным пальцем, но когда открыл рот, дверной колокольчик снова зазвенел. Хозяин пекарни неопредлённо дёрнул головой и вернулся в торговый зал. Аврора повторила манёвр с подглядыванием через дверную щель. На этот раз за хлебом пришла очаровательная старушка в забавном берете с меховой оторочкой. Она добродушно улыбалась и кокетничала с Марком, который уже укладывал в бумажный пакет аппетитный кругляш серого хлеба. Аврора воспользовалась моментом, чтобы внимательно осмотреть общий зал. Рыжей нервозины нигде не было. Почему-то от этого на душе потеплело. И, похоже, потеплело, не только на душе у Авроры. Буран уступил место ленивому снегопаду, который неспешно рассыпал с неба слипшиеся белые хлопья. — Ну вот. Метель кончилась, сейчас люди пойдут, а у нас витрина полупустая, послышался за спиной приятный голос с хрипотцoй. — А? — Аврора с готовностью обернулась, ожидая увидеть новое лицо, но в кухне было пусто.

?лава 8. Ух ты, говорящий тазик!

Сильная метель, о которой предупреждали по радио, похоже, действительно закончилась. Люди шли в пекарню один за другим. Марк больше не возвращался в кухню из-за необходимости постоянно обслуживать посетителей. Мужчина очень жалел, что на двери нет таблички «закрыто». Марк сам случайно сорвал её, задев плечом, когда выбежал за грабителем. Табличка наверняка валялась в одном из сугробов у входа, которые за несколько часов снегопада стали заметно выше. Однако дверь в пекарню не замело, иначе посетители не шли бы за хлебом дружной вереницей. Мужчина обслуживал посетителей, а сам обдумывал сложившуюся ситуацию. Можно было даже сказать, что Марк ведёт в уме партию в ментальные шахматы, причём треугольные, в которые одновременно играют три стороны. Среди игроков были отец, Хью и новая знакомая. Партия складывалась причудливая. Марк и Хью играли, предположительно, на одной стороне, Аврора — на другой, а отец — на третьей. Девушка, что по-прежнему не выходила с кухни, сделала ход конём. Марк никак не мог решить, как на это отреагировать. Когда случилось происшествие, он ведь даже не успел обдумать, что будет делать, если не удастся догнать вора и вернуть книгу. Вся сложность ситуации открылась, когда последняя партия выпечки оказалась испорченной. Тут-то Марк и осознал, что книга больше не будет за него печь, а значит, выполнить данное отцу обещание не получится. Но Аврора со своим пирогом снова поменяла расклад. Если удастся уговорить её поработать в пекарне оставшийся срок обещания, то Марк сможет с чистой совестью вернуться в Гопенгадин с Хью. Совесть его будет чиста. Пока в общем зале пекарни шли бойкие продажи всевозможной выпечки, на кухне проводились розыскные работы. Аврора искала место, где мог бы спрятаться владелец голоса, что был недоволен пустыми витринами. Она осмотрела кладовую, заглянула под стол и даже обследовала шкаф под мойкой, но шутника нигде не было. Отчего-то Аврора была уверена, что вот-вот найдёт обладателя голоса. Она буквально чувствовала чьё-то присутствие рядом. Последние надежды были как раз на вместительный шкаф под мойкой. И в тот самый момент, когда девушка распахнула его дверцы, голос снова дал о себе знать. — Теплее. — Кто здесь? — спросила девушка, резко выпрямляясь. — Горячо!

Аврора по — прежнему стояла у мойки. Голос доносился будто откуда-то из-за неё. Девушка прикинула в уме какова вероятность, что за мойкой есть потайная дверь. Аврора хотела проверить свою теорию, и для этого начала убирать посуду, которую сама же недавно и вымыла. Девушка планировала попробовать сдвинуть шкаф вместе с мойкой, чтобы взглянуть на то, что находится за мебелью. Этого не потребовалось. Когда Аврора взяла в руку миску с плоским дном, в которой ранее замешивала тесто, голос раздался снова. — Молодец. ?ы умнее, чем я думал. — Мамочки! — вскрикнула девушка и отбросила от себя мини-тазик, из которого раздавался мужской голос. — Аврора, отмена. Я поторопился с выводами, — послышалось откуда-то с пола. Девушка робко подошла к металлической миске, лежавшей на полу, и с опаской заглянула в неё. Оттуда на Аврору ожидаемо смотрело мутное отражение. Вот только это было отражение лица незнакомого человека. Из небольшого металлического тазика на девушку смотрел седой недовольный мужчина лет шестидесяти. Девушке его лицо даже показалось отчего — то знакомым, хотя она и была уверена, что видит дедулю впервые.

— Вы кто? — постаралась как можно спокойнее спросить Аврора, но голос её подрагивал. — А сама как думаешь? — засмеялось отражение, — даю тебе три попытки. — Домовой? — девушка подняла миску с пола, чтобы рассмотреть отражение мужчины поближе. — Мимо. — Заколдованный человек, как чайник в мультике про красавицу и чу… — Снова мимо, — перебил голос. — Привидение? — обиженно предположила Аврора, используя третью попытку. — Теплее, но тоже нет. Я хранитель секретов этой кухни, — признался голос. — Ну так я же с самого начала так и сказала, что домовой, — возмутилась девушка. — Нет, — мотнуло головой отражение, — это совсем другое, я хранил рецепты этой кухни, замешивал тесто, ставил его в печь, следил, чтобы витрины в зале были заполнены. — Почему-то мне кажется, что сейчас будет «но», — поделилась догадкой Аврора, так и не поняв, чем деятельность седовласого отличается от работы обычного домового. — Но кто-то выкрал из кухни книгу, к которой я был привязан. — Какую книгу? — снова потерялась девушка. — Да с рецептами же! — Хммм, — Аврора ненадолго задумалась, — ну раз ты привязан к книге, а теперь вернулся, то это значит, что и книга снова в пекарне, да? — М-да, я действительно переоценил твои умственные способности, хотя чего еще ждать от пришельца из мира, где вытравили всё волшебство. То, что я здесь, означает, что книга уничтожена. — Что ты сказал? — Она ещё и глуховата, — расстроился хранитель кухни и повысил голос, — говорю, книгу уничтожили. — Да нет же. Про пришельца. — ?ы как будто сама не знаешь, что тебя выкинуло сюда из другогo мира, — ехидно пробурчал голос. — А разве я не сплю? — растерянно спросила девушка.

В ответ из миски раздался безудержный хохот с нотками посудного эхо. Авроре сделалось одновременно обидно, неприятно, досадно и страшно. Если тазик не врал, то она всё-таки не спит. А значит, дела её, мягко говоря, не очень. Конечно, гoвoрящий тазик вполне укладывался в версию комы, сна и сотрясения от удара шарoм или об асфальт при падении, вот только… Всё происходящее было каким-то слишком реальным. И в первую очередь боль в ноге. Авроре не приходили на ум воспоминания, что бы прежде во сне она испытывала хорошо ощутимый физический дискомфорт. Да, как и любому другому человеку ей доводилось просыпаться с эмоциями и даже чувствами. Но чтобы во сне настойчиво и правдоподобно болел зуб или нога, такого никогда не было. На ум пришло старое поверье, что самый надёжный способ выбраться из сна — это умереть. — Даже не вздумай! — раздался обеспокоенный голос из тазика. — ?ы что, мысли читаешь? — ужаснулась Аврора, которая тут же почему-то начала думать о широких плечах Марка и краснеть. — Таких спецнавыков не требуется, у тебя всё на лице написано. — И что же? — Ты всё ещё сомневаешься, что вокруг реальность, а не твои фантазии, — на последнем слове призрак снисходительно фыркнул. — Действительно что ли написано? — изумилась девушка и поискала глазами зеркало или хотя бы тёмное

стекло, в котором можно рассмотреть отражение. Взгляд Авроры остановился на окне. Собственного отражения она там не увидела, но заметила, что на улице снова вьюжит. Снегопад стал более настойчивым, обильным и изобретательным. Снежинки, объединяясь в крупные конгломераты, и не просто плавно опускались с неба. Они выполняли сложные акробатические этюды, то стремительно пикируя, то лениво поднимаясь, то меняя направление полёта или прилипая к стеклу. Последнее, впрочем, не было готово к серьёзным отношениям, несмотря на кайму инея у оконной рамы. Встречая слишком тёплый приём, снежинки истаивали и обиженными слезинками скатывались вниз в холод миниатюрного сугроба. Аврора вдруг поняла, что ещё несколько часов назад она стояла на улице перед театром, вглядываясь в телефон с дурацким смс. Неужели прошло так мало времени с тех пор? Ей казалось, что она уже прожила целую жизнь, а Марк… Его она вообще будто знала всегда, несмотря на то, что вообще о нём ничего не знает. Да разве возможно такое наяву? — Эй, дочка, ты мне это брось, — забеспокоился хранитель секретов кухни. — Что? — очнулась от гипнотического созерцания снегопада девушка. — Чувствую, что ты что-то задумала или вот-вот задумаешь. — Я? Разве я похожа на выдумщицу? — Похожа. Но разве в последнее время ты не ловила себя сто раз на мысли: «Да что со мной не так, я как будто не из этого мира»? — Бывало, — вяло отозвалась Аврора. — Ну вот, радуйся, ты теперь в своём, там, где тебе самое место. — А с чего ты взял, что это именно мой мир, что здесь моё место? — решила поспoрить Аврора. — Потому что у тебя есть для него все ингредиенты и даже кое-какой особенный. — Это как это? — Секрет. Сама со временем узнаешь, просто имей в виду, что не стоит пытаться вредить себе, чтобы проверить реальность. Погибнешь тут — пoгибнешь насовсем. — Но я не… — Тише, Марк идёт.

Глава 9. История Марка

Поток посетителей стал редеть, а потом и вовсе иссяк. Марк с благодарностью посмотрел на метель, которая пританцовывала за окном. Сейчас она уже не пыталась выдавать себя за юную молочную пелену, поэтому в цветах непогоды пoявились серые оттенки. Дело шло к вечеру, а это означало, что совсем скоро стемнеет. Дрожь облегчения пробежалась по телу мужчины, когда он осознал, что в ближайшее время пекарню можно будет закрыть до утра. Ещё со времён отца повелась традиция, что хлеб должен продаваться до темноты. После того как на двери появлялась табличка «закрыто», наступало время замешивать тесто. Все горожане знали об этом, потому что такой порядок вещей существовал десятки лет. Однако сегодня замешивать будет нечего, если только не произойдёт ещё какое-то чудо. Например, Аврора окажется специалистом широкого профиля и смoжет испечь не только пирог, но и хлеб или что-то ещё. Мысль о новой знакомой кольнула беспокойством. Она же торчала на кухне совсем одна и не торопилась выходить в зал. Марк не раз порывался вернуться за гостьей, но ему мешали постоянно пребывающие покупатели. Ничего удивительно в этом не было. Из-за метели все стремились успеть купить выпечку за ту небольшую передышку, чтo брала непогода для перезарядки сил. День сегодня был выдающийся. Сначала эта история с кражей, потом странная находка, истерика Хью, появление на кухне подозрительного пирога… Марк в мыслях уже почти обвинил Аврору не пойми в чём, а сам то и дело бросает её одну без присмотра. Имела бы она желание что-то украсть или разнюхать, у неё уже была куча возможностей. Но вместо того, чтобы рыскать по кухне со злым умыслом, как предположила Хью, оставшись одна, девчонка принялась печь какой-то несусветный пирог из минимального набора ингредиентов и заметного глазу волшебства. С этим ещё предстояло разобраться. Пирог был хорош, жаль только, из-за него случилась очередная ссора с Хью. На эмоциях невеста бросила ему в лицо болезненное: «выбирай: или я, или она», которое он уже слышал прежде.

Пять лет прошло, а он словно вернулся в тот день. И тогда он уже выбрал. Её. Хью. Доказал свою любовь, принеся огромную жертву. Но только девушка всё равно постоянно требовала новых подтверждений преданности. Словно считала себя древним божком, который готов исполнять желания, если принести щедрые дары. Исполнять собственные желания, естественно. За пять лет она так и не вышла за Марка замуж, проверяя серьёзность его намерений и способность обеспечить ей достойную жизнь. Сначала он переехал в город, в который она хотела, потом освоил профессию, которая должна была приносить достаточно денег, потом выдержал конкурентную борьбу с другими поклонниками за сердце Хью. Но руку отдавать она всё-таки не торопилась. После пяти лет такой жизни Марку уже начало казаться, будто он только и делает, что бредёт посреди буйной метели, а впереди лишь размытые пятна света, которые, в конечном счёте могут оказаться чем угодно, но не окнами дома, где его ждут и согреют. В этот раз он не успел ей ответить. В пекарне появились посетители и пока Марк обслуживал их, Хью ушла. Он видел, что она резко дёрнула дверь, и узнал в этом движении знакомые признаки гнева. Теперь, когда мужчина смог перевести дух и снова обдумать произошедшее, он не знал, что ей ответил бы на ультиматум. Дело было вовсе не в Аврoре. Это ведь снова был тот же выбор: девушка или наследие отца. Тогда он выбрал влюблённость и пошёл следoм туда, куда она повела. Да, он переехал в другой город и освоил профессию лекаря, и это как будто был его выбор. Но это ли он выбирал на самом деле? Он хотел создать свою семью. Хотел быть рядом с любимой женщиной. Ради неё Марк разорвал контакты с той семьёй, которая у него была: с отцом, пекарней. И что в итоге? Отца нет, Хью так и не дала согласие на брак, а сам он превратился в лекаря, который не всегда и себя вылечить в состоянии из-за частичной потери волшебства. Утрата дара была такой же больной темой, как и потеря отца. Марк предпочитал называть себя доктором, что бы чувствовать меньше боли. Слишком уж созвучное было название у профессий: лекарь и пекарь. На слух действительно отличие всего в одной букве. И это неспроcта. Ведь любой посвящённый в специфику волшебного дара пекаря знал, что хлеб — это тоже лекарство. Травы, семена и другие съедобные ингредиенты, которые работают в качестве начинки и добавок в тесто — они все так или иначе влияют на здоровье человека. Именно поэтому человек с даром пекаря — это еще и немного лекарь. Марку же пришлось изменить себя и себе. Он втиснул свой дар в нужный сосуд, чтобы уметь зарабатывать деньги на их с Хью жизнь в чужом городе. И пусть он лечил отварами трав, а не чудесным наложением рук, главное, что всё работало. Марк, правда, сам стал болеть, чего раньше за ним не водилось. Ничего серьёзного, простуда да несварение, но рецидивы случались с ним всё чаще. Даже сейчас Марк чувствовал лёгкое першение в горле, которое старательно игнорировал. Такого быть не должно было, да и раньше не было, когда он хоть иногда, но брал в руки тесто. Поначалу дела шли неплохо, но чем больше Марк применял себя во врачебных делах, тем меньше времeни и интереса у него оcтавалось для выпечки. Хью не ела мучного и всегда морщила нос при виде булочки щедро намазанной сахарной глазурью. Сaм же Марк чужой хлеб есть не мог, а свой печь перестал из-за занятости и желания угодить невесте, а потoм и вовсе забыл, как это делается. Совсем. Словно бы стёрли из памяти всё, что связывало его с этим делом. И человек с истинным даром лекаря сказал бы Марку, отчего так происходит. Поведал бы, что в попытках игнорировать чувство вины, вызванное побегом из родительского дома, кое-кто вытеснил из памяти всё, что смог об отцовской пекарне, её запахах и дарах. Но сам Марк, даже не осознавая, верил, что это расплата. Справедливая кара за предательство наследия семьи и, конечно, родителя. Уходя из дома, он не думал, что это навсегда. Не предполагал, что будущее готовит для него свою игру. И в те минуты, когда Хью улыбалась Марку, он верил, что всё не зря. Это была та cоломинка, за которую хватается утопающий. Прошлого не вернёшь, а будущее ещё может быть прекрасным. Но сегодня что-то треснуло внутри Марка. Словно бы на стёклах розовых очков, что он так старательно придерживал на лице последние годы, появились маленькие трещинки.~~— Тише, Марк идёт, — заговорщически проговорил голос из тазика. — Почему это? Мне скрывать нечего. — За тебя же переживаю девочка, ещё не хватало, что Марк раньше времени решил, что ты ку-ку. — В смысле?! — возмутилась Аврора. — С чего он должен так решить? И почему это раньше времени? — Ты стоишь посреди чужой кухни и разговариваешь с тазиком. Считаешь, это признак нормальности у человека? — Ну, — Аврора смутилась, — я же говорю с тобой, а не с посудой. — И что это меняет? — Ну как, Марк же не может не знать, что у кухни есть хранитель. Он увидит, что я говорю с тобой, а не с тазиком. Отражение как-то нехорошо улыбнулось, а потом вмиг погрустнело. Дух даже вздохнул, отчего седая прядь упала ему на лоб. Марк не видит меня и даже не знает о моём, — дух запнулся, — о моём существовании. — Но как же так? — искренне удивилась Аврора. — У него была книга. Живая, если ты понимаешь, о чём я. В его глазах, когда книга открывалась, то плошки сами летали по кухне, а противень с хлебом сам забирался в печь. — А на самом деле… — девушка уже догадалась, как всё было. — А на самом деле всё делал я. Но только он этого не видел. — Почему? — наивно спросила Аврора. — Ну, Марку не хватает какого-то ингредиента для этого, — в духе кулинарного рецепта ответил хранитель секретов кухни. — А у меня, выходит, он есть, раз я тебя вижу? — Выходит, что есть, — почему-то всё ещё грустно отвечал дух.

Глава 10. Про отличия лис от крыс

Дверь открылась, и в кухню вошёл Марк. Памятуя о предостережениях духа, Аврора на всякий случай соблюдала режим тишины. Она стояла посреди кухни, испуганно прижимая к груди больше зеркальную миску для теста, похожую на небольшой тазик.

— Кажется, мы недоговорили, — первым прервал игры в гляделки Марк. — Да? — Да! — Смотри, что я нашла на кухне, — Аврора продемонстрировала тазик Марку той стороной, с которой на всё происходящее неодобрительно смотрело изображение духа-хранителя. — Прелестно, — отмахнулся Марк и, неожиданно почувствовав слабость, присел на стул, собирая силы для разговора. — Брось, Ави, я же говорю, он меня не видит, — пробурчал из тазика дух и добавил: — И не слышит. — Ави? — удивилась Аврора, которую никто так раньше не называл. — Ави? — переспросил Марк. — Ну да, хорошо звучит, коротко и по-домашнему, — ответил хранитель секретов кухни. — Ну, если хочешь, можешь звать меня так, — ответила Аврора духу. — Хм, — грустно улыбнулся Марк, — кое-кому это бы пришлось по душе. — Ави, перестань мне отвечать, а то он решит, что ты ку-ку, напоминаю, он меня не слышит и думает, что ты говоришь с ним, — снова предостерёг девушку голос из тазика. — Ладно, — снова вслух согласилась девушка. — Что «ладно»? — уточнил Марк, вынырнув из воспоминаний. — Говорю, ладно, если считаешь, что мы недоговорили, давай договорим, — быстро исправилась Аврора. — Да, — как-то вяло и без энтузиазма отозвался Марк. — Слушай, а ты хорошо себя чувствуешь? — поинтересовалась девушка, разглядывая собеседника. — А почему ты спрашиваешь? — Марк инстинктивно потянулся к горлу. — Выглядишь уставшим и одновременно каким-то румяным. Ты не простыл, пока бегал в одном свитере в пургу? Может, сделать тебе чаю? — А ты уже знаешь, где тут что лежит? — с подозрением спросил мужчина. — Нет, но ты же мне подскажешь, — сделала вид, что не заметила обидное замечание Аврора. — Подскажу. Я закрыл пекарню. На улице снова сильная метель, до темноты уже всё равно никто не придёт. Да и, похоже, что и отсюда не выйдет, — Марк устало потёр глаза. — Мы останемся тут на всю ночь? — угрозы от слов мужчины Аврора не почувствовала, только интерес к тому, что будет дальше. — Наверху есть две спальни, одна из них — твоя. Я не смог бы посмотреть в глаза твоему отцу, если бы дал уйти на улицу в ночь в такую метель. Кстати об этом. Может, нужно предупредить кого-то, чтоб не волновались, что ты не приедешь ночевать? — Нет никого. Родители погибли, когда я была совсем маленькой, а недавно и бабушка оставила меня. В этом городе я оказалась случайно и не знаю здесь никого, кроме тебя и Хулианы. — Хйулианы, — автоматически поправил Марк и поник. — Да, — согласилась Аврора, уже пожалевшая, что вспомнила о рыжей истеричке. — Что ж. Тогда оставайся со спокойным сердцем. Здесь ты будешь в безопасности. И, пожалуй, я не откажусь от чая, пусть это моя обязанность — привечать гостя, но ты, кажется, чувствуешь себя на этой кухне как дома. — Будет сделано, — Аврора шуточно отдала честь на военный манер.

— Я поднимусь наверх, переоденусь, что-то стало жарковато, — голос Марка начинал становиться всё более хриплым. — У тебя есть мёд? — деловито поинтересовалась Аврора. — Чай на второй полке в ящике слева от мойки, мёд ищи сама, тоже где-то там, если есть. — Хорошо, — согласилась девушка, провожая Марка взглядом.

Мужчина направился к многоярусному стеллажу на колёсиках. Аврора видела такие раньше в больших магазинах, на них вывозили выпечку из цеха в торговый зал. Марк с лёгкостью откатил пустую конструкцию высотой в его рост. За стеллажом оказалась дверь, которую прежде Аврора не замечала. Видимо, там и был проход в жилую часть. Что ж, очень удобно и продуманно. Когда Марк принёс девушку в пекарню, ей было не до того, чтобы рассматривать здание и считать, сколько у него этажей. Теперь Аврора узнала, что в доме есть жилая часть, что не могло не радовать. О ночлеге хотя бы на сегодня уже можно не думать.