Секретный пеленг
Шрифт:
– Твою мать, – выругался Ангел. – Чопорные англичашки, а, нажравшись, ведут себя, как голимые отморозки. Вот и получили по рогам, чтобы впредь наука была.
– Да ладно тебе кудахтать, борец за нравственность, – отрезала златовласка, сейчас она нисколько не была похожа на привычную мягкую и пушистую кошечку, а казалась рассерженной пантерой. – Ты мне лучше скажи, что будем делать. Уже через несколько часов полиция обязательно выйдет на этот поселок, а прислуга в ресторане наверняка дала твои приметы.
– Что же делать? – озабоченно пробормотал Виктор и
– Нет, – решительно заявила девушка. – Если твои приметы полиции известны, то находиться рядом с тобой опасно. Поэтому в Москву я еду одна, мне через неделю нужно выйти на подиум, а тебе следует на какое-то время затаиться.
– Где? – зло спросил Виктор. – Друзей у меня здесь нет.
– Зато у меня есть, – загадочно ответила Анжелика, доставая свой мобильный телефон. – Я на этом курорте уже раз двадцать была.
«И каждый раз с новым кавалером» – с ехидством подумал Ангел, беря с тумбочки пачку сигарет.
Анжелика наконец набрала нужный телефон и, услышав ответ, быстро произнесла по-английски:
– Салам аллейкум, Сулейман, у меня к тебе есть дело...
14
Полнотелая проводница в синей форменной тужурке внимательно, как пограничник на своем посту, проверила билет и только после этой процедуры милостиво позволила Моину пройти в вагон.
Валерий Михайлович в изрядном подпитии ввалился в купе и с грохотом задвинул дверь, в конце концов, он заплатил за четыре места и имеет право на отдых.
Завалившись на полку, борец за экологию небрежно швырнул под ноги свою дорожную сумку и, прикрыв веки, неожиданно провалился в сон.
Проснулся Моин неожиданно, под мерный стук колес. В купе было темно, так что он даже не сразу понял, где находится. Протянул руку и нашарил на стене выключатель – над постелью вспыхнул неяркий свет. Теперь все встало на свои места и отставной капитан третьего ранга смог восстановить события последних недель.
Американец оказался прав – никаких сложностей в Обнинске не возникло. Давнишний кореш Валька Ермолаев, а ныне капитан первого ранга и заместитель по воспитательной части учебного центра, принял его как родного. А после того как узнал, что сокурсник по училищу – главный редактор нового журнала «История подводного флота», так и вовсе превзошел сам себя в гостеприимстве. В конце концов, пенсия не за горами, а кто может за хорошие деньги рассказать о ратном подвиге солдат и матросов, офицеров и адмиралов, если не их замполиты.
– Так вот, Валерка, если надо, – уже хорошо подпив, заявил Ермолаев, – тут тебе есть где развернуться, у нас такие кадры – я тебе дам, – кулак капитана первого ранга с грохотом обрушился на стол. – Краса и гордость советского, а позже российского подводного флота. Такое расскажут, только ахнешь. Только, – теперь каперанг разжал кулак, и его указательный палец едва не воткнулся в глаз гостя, – только не вздумай меня провоцировать на общение со «стратегами». Это государственная тайна и на ее разглашение я не
– Да ты с кем говоришь, Валентин, – пьяно возмутился Моин, – не мы ли спали в училище на соседних койках и не мы ли вместе принимали присягу и получали первые офицерские погоны? Так что не надо мне здесь рассказывать о государственной тайне.
– Понял, – по-дурацки хихикнул Ермолаев и, разливая водку в рюмки, добавил: – Прошу на борт, братишка.
Старый приятель слово сдержал, и уже со следующего дня началось знакомство с учебным центром, а к вечеру Валерий Михайлович уже знал, кто входит в экипаж подводного минного заградителя «Краб», а вот кто им преподает... Цена была обозначена четко, теперь следовало осторожно начать разработку этой жилы...
Дружная мужская компания, где ты такой же равный из равных, а не белая ворона, да еще и общение, прилично сдобренное изрядным количеством алкоголя, – самая благодатная почва для выведывания секретов. За две недели пребывания в Обнинске Валерий Михайлович выяснил почти все о новой секретной лодке и даже умудрился увидеть кое-какие учебные материалы с грифом «совершенно секретно». Более того, увиденное он ухитрился снять миниатюрной камерой, закамуфлированной под шариковую ручку, там же был вмонтирован и портативный диктофон, на который эколог добросовестно записывал пьяный треп подводников...
Открыв дорожную сумку, Моин вытащил ноутбук, рядом выложил «многофункциональную» ручку. Откинув крышку монитора, Валерий Михайлович включил компьютер и первым делом сбросил собранную информацию на жесткий диск. Теперь настало время основной работы – рассортировать данные.
Устроившись поудобнее, отставной капитан третьего ранга не особо уверенно застучал пальцами по клавиатуре, напевая под нос мотив «Варяга». Сейчас, почти избавившись от последствий похмельного угара и пристально вглядываясь в бегущие строчки текста, он неожиданно ощутил себя большим знатоком кораблестроения.
«И чего это янкесы такую волну подняли из-за этого «Краба», – недоумевал про себя Моин. – Тоже мне, угроза американскому образу жизни. Шесть крылатых ракет, шесть торпед и два десятка мин. Много можно с таким арсеналом навоевать? Правда, приличная рабочая глубина и принципиально новый двигатель. Но это как раз и является «ахиллесовой» пятой. Пока все новшества доведут до ума, новинка уже таковой перестает быть. Нет, господа буржуи, нервишки все у вас ни к черту. Собственной тени боитесь».
Моин уже полностью забыл о своих недавних переживаниях, когда свалившийся ему на голову Смок сделал предложение о шпионаже. Тогда от страха все его тело покрылось липким холодным потом, леденящим сердце, сейчас же он чувствовал себя настоящим героем, этаким борцом с империей зла. Главное, что теперь он сможет открыть свой журнал и по-настоящему самовыражаться на глянцевых страницах.
Обработанную информацию эколог сжал и скинул на дискету, которую спрятал в нагрудный карман пиджака, потом убрал в сумку ноутбук и, отхлебнув из металлической фляги глоток-другой марочного коньяка, забылся хмельным сном.