Секретный рейд адмирала Брэда
Шрифт:
Зато, прежде чем закрыть дверцу салона, капитан Серид, наоборот, предельно внимательно, настороженно осмотрел низкое, дымчатое поднебесье. И на лице его прочитывалась крайняя озабоченность.
54
Январь 1947 года Антарктика. Южный океан.
Полярная эскадра контрадмирала Роберта Брэда.
Борт флагманского авианосца «Флорида».
Звонок телефона показался Фройнштаг резким
— Как же вы, адмирал, невовремя! — едва слышно простонала она, упираясь руками в грудь замершего на ней Ридберга.
— Не снимайте трубку, Фройнштаг, — так же полушепотом попросил обер-лейтенант, возобновляя свои мужские ласки.
— Это невозможно. Вы забыли, что адмирал здесь не я.
Зуммер становился все настойчивее, и, немного поколебавшись, вновь перехватив встревоженный взгляд скатившегося на бок пилота, Лилия все же взяла трубку.
— Фройнштаг? Здесь адмирал Брэд.
— Что вы хотите поведать мне, адмирал? — спросила журналистка, стараясь нормализовать свое растревоженное дыхание и жестами требуя, чтобы обер-лейтенант замер.
— Германский пилот все еще у вас?
— Как и договаривались, мой адмирал. Беседуем. Захватывающая информация. Мои издатели будут в восторге.
— Но вы же понимаете, что эти милые беседы пора прекращать! — интеллигентно возмутился командующий эскадрой, словно бы догадываясь, что с первых же минут каютного уединения эти двое германцев оказались в постели.
Обер-лейтенант оказался настоящим мужчиной — крепким, неутомимым и явно изголодавшимся. Правда, особыми нежностями парень не блистал, однако Фройнштаг готова была списать это на нервозность обстановки и спешку. Предаваясь натиску рейхатланта, журналистка сама предупредила: «Учтите, мой бесстрашный викинг, что в запасе у вас не более десяти минут».
— Простите, господин адмирал, — перешла Фройнштаг на полуофициальный тон, одновременно жестами требуя от пилота, чтобы он неслышно выбирался из их сексуального ложа, — но вы нарушаете нашу договоренность. Нам понадобится еще с полчасика, после чего господин Ридберг поступает в ваше полное распоряжение.
— Какие полчасика, Фройнштаг?! — в тихом ужасе взмолился доктор Брэд. — . Вы что, не понимаете, что происходит?
Пока пилот уползал от нее, Лилия могла видеть, что он все еще страстно возбужден, и подумала, что из этого парня мог бы получиться первоклассный любовник. Если, конечно, пристроить его где-нибудь в Швейцарии, хотя бы начальником охраны их семейного «Альпийского банка».
— А что, собственно, происходит, несгибаемый командующий непобедимой эскадрой? — растягивала она слова и, таким образом выигрывая время, необходимое для того, чтобы и самой подняться.
Конечно же, в постели Брэд ни в какое сравнение не шел с Ридбергом, хотя к «хилым интеллигентикам» тоже не принадлежал.
— А то, что через полчасика вся наша эскадра вместе с нами будет покоиться на дне Южного океана — вот что происходит!
— Опять
И тут Роберт Брэд сорвался.
— Прекратите юлить, Фройнштаг! Меня не интересует, чем вы там, в реальности, занимаетесь со своим германцем, но у вас есть ровно пять минут, чтобы одеться и бегом добраться до центрального командного пункта авианосца. Вы слышали меня? Бегом! Вместе с обер-лейтенантом.
Только теперь Лилия поняла, что, предавшись мужским ласкам, она пропустила что-то очень важное, что происходило то ли на самом корабле, то ли вокруг эскадры.
— Так что, все же, черт возьми, случилось? — как можно спокойнее и деликатнее спросила она. — Очевидно, я не знаю чего-то такого, что известно вам.
Адмирал выдержал небольшую паузу, успокоился и уже совсем миролюбиво спросил:
— Так вам действительно ничего не известно? Предположить этого не мог. Видите ли, с нами связался рейхсфюрер Рейх-Атлантиды, как он представился, адмирал фон Готт. Он ультимативно требует вернуть спасенного нами Пилота.
— Но «База-211» находится очень далеко, и мы успеем объяснить адмиралу, что сам обер-лейтенант не желает возвращаться.
— Какая, якорь мне в глотку, «База»?! — вновь взорвался адмирал. — Выгляните из каюты: они уже над нами. Пять дисколетов. Настоящее светопреставление.
— Через пару минут мы с обер-лейтенантом будет рядом с вами. Пусть пилот сам…
— Я уже объявил вице-адмиралу фон Готту о том, что его бывший подчиненный просит политического убежища в Штатах. И получил ответ, что желания этого пилота-дезертира командование «Базы-211» совершенно не интересуют.
— Но они хотя бы знают, что самолет потерпел аварию и что пилот вынужден был просить о помощи.
— Знают, Фройнштаг, знают, однако жаждут получить ответы на те же вопросы, на которые жаждем получить и мы.
— Но вы, адмирал, получили их! — возмутилась теперь уже Фройнштаг. — Пилот стоял перед вами, и вы задали все те вопросы, которые хотели задать.
— Не все, — отрубил адмирал. — И не все ответы показались мне исчерпывающими. Не все. И не забывайтесь, Фройнштаг, вы здесь всего лишь в роли журналистки. Тоже, кстати, в весьма сомнительной роли. Если Ридберг сейчас же не явится ко мне, его приведут силой.
— Да явится он, явится, адмирал! — раздраженно заверила его Фройнштаг, понимая, что Брэду не очень-то хотелось защищать спасенного пилота. Что по существу он предал человека, который искал у него защиты. — Но вы должны понять, что бежал он не ради встречи со мной, наше случайное знакомство лишь подстегнуло его, вселило надежду на спасение. В действительности он хотел вырваться из того подземного концлагеря, в который его загнали адмиралы фон Готт и фон Риттер.
— Ситуации это уже не меняет, — отчеканил командующий эскадрой.