Секретный рейд адмирала Брэда
Шрифт:
— В таком случае все остальные вопросы будут заданы вам чуть позже, — проскрипел своим суховатым баском барон фон Готт. Он явно был недоволен последним замечанием пилота, его дерзостью.
— Предпочел бы ответить на них прямо сейчас и остаться на борту авианосца, — сжигал мосты пилот штурмовика. Бывший доброволец «отряда германских военных космонавтов», он и сейчас вел себя так, словно впереди его ожидал вылет в капсуле ракеты Фау — без парашюта и с горючим в один конец, и, понятное дело, без права на отказ от полета. — У меня нет никакого желания возвращаться в ваше дьявольское подземелье.
— Еще одно слово, и вы не вернетесь туда даже в цинковом гробу. Поэтому мой вам совет: спуститесь на палубу и пройдите до конца взлетной полосы.
— Понимаю, что они жестоко расправятся со мной, но иного выхода, наверное, не существует, — удрученно проговорил обер-лейтенант.
— Скажу больше: его не существовало с самого замысла вашего побега, — объяснил ему доселе стоически молчавший… адъютант порученец командующего эскадрой Шербрук. — Вам следовало уходить в западном направлении, через Антарктический полуостров, на который можно было приземлиться в случае аварии, и через пролив Дрейка достигать Огненной Земли.
— Где вы, лейтенант-коммандер, были со своими советами раньше? — одернул его старший вахтенный офицер, после того как Фройнштаг перевела пилоту слова вахтенного. — Запоздали слегка.
— Я попрошу трибунал учесть и ваше раскаяние, — снизошел тем временем рейхсфюрер фон Готт хоть до каких-то гарантий, — и те обстоятельства, которые вынудили вас оказаться на борту вражеского судна.
На центральном командном пункте авианосца воцарилось унизительное молчание.
Все смотрели на командующего эскадрой, ожидая, что решение последует от него, а сам командующий столь же угрюмо смотрел на германского обер-лейтенанта. Сейчас только он способен был спасти их всех от воинского позора, но и цена подобного спасения тоже определена была заранее: жизнь.
— Извините, джентльмены, — как можно четче проговорил пилот по-германски, — судя по всему, время моего визита вежливости давно истекло. Благодарю за спасение, это было сделано по законам морского братства, Жаль, что мы не всегда остаемся настолько великодушными, чтобы придерживаться его постулатов и ценить их.
Пилот отдал честь, четко, по-строевому, повернулся и вышел.
— Проведите его через корабельные лабиринты на авиационную палубу, адъютант, — распорядился адмирал Брэд. А затем, взглянув на Фройнштаг, кивнул в сторону двери: — Можете сопровождать его, мэм.
— Германца это подбодрит, — благодарно признала Фройнштаг.
В ту же минуту командующий эскадрой вновь взялся за микрофон.
— Адмиралу фон Готту и всем, кто слышит меня: спасенный нами обер-лейтенант Ридберг направляется на взлетную полосу Вы готовы принять его на один из своих дисколетов?
— Готовы! — последовал ответ рейхсфюрера Рейх-Атлантиды. — На взлетной палубе военнослужащих быть не должно.
— Никого, кроме двоих сопровождающих, — заверил адмирал Брэд.
И в эфире, как и на центральном командном пункте, вновь воцарилось томительное молчание.
Лишь когда обер-лейтенант и следовавшие за ним в трех шагах адъютант и Фройнштаг стали приближаться к концу удлиненной авиационной палубы, один из дисколетчиков ловким и почти непостижимым для летчика обычного самолета маневром
— Нам бы такую технику, — мечтательно произнес полковник Колдуэн, — да перебросить хотя бы эскадрилью подобных дисков на Дальний Восток, под Хабаровск и Владивосток.
— Смотрите, полковник, как бы русские не перебросили точно такую же эскадру из своего Дальнего Востока под Нью-Йорк и Вашингтон, — язвительно заметил полковник разведки Ричмонд.
— Это уже ваша забота, полковник, — огрызнулся командир пилотов.
— Сопровождающим следует остановиться! — последовал тем временем приказ адмирала фон Готта. — Дальше пилот следует сам.
Ступив еще несколько шагов, обер-лейтенант оглянулся и высоко поднял руку вверх, прощаясь с Фройнштаг и Шербруком жестом уходящего в пустыню бедуина.
В бинокль адмирал Брэд видел, как у дверцы дисколета появился один из членов экипажа с автоматом на груди. Стоило дезертиру ступить на трап и взяться за серебристые поручни, как дисколет резко взмыл метров на пять вверх и сразу же динамик громкой связи донес до центрального командного пункта авианосца треск густой автоматной очереди, которая буквально сорвала дезертира с трапа и швырнула в ледяное море.
— Вы слышите меня, адмирал Брэд? — вновь прорезался голос рейхсфюрера Рейх-Атлантиды.
— Слышу, адмирал фон Готт.
— Как человек военный вы прекрасно знаете, что дезертиров презирали во все времена и во всех армиях мира.
— Таковы армейские традиции, — согласился командующий эскадрой.
— И не нам их нарушать. Вы исполнили свой долг по спасению гибнущего летчика, мы свой долг не наказывая его за дезертирство. Инцидент исчерпан. Эскадра может продолжать свой путь.
— Честь имею, адмирал.
— Кстати, — неожиданно продолжил общение адмирал фон Готт, — в районе новозеландского острова Кэмпбелл замечено советское судно «Слава», с гидросамолетом на борту.
— Очередная исследовательская экспедиция, наподобие той, которую вы, адмирал фон Готт совершали на своем «Швабенланде» в тридцать восьмом?
— Несомненно, какие-то исследования русские проводить будут. Однако судно военное, движется оно в сопровождении четырех или пяти субмарин и нацеливается, скорее всего, на антарктический остров Скотта, а точнее, на море Росса [66] .
— Это уже серьезная тема для размышлений, — признал Роберт Брэд, подумав, что, сразу же после отлета германской эскадрильи, следует связаться с вице-адмиралом Грегори.
66
Существуют данные, что во время рейда к берегам Антарктиды эскадры адмирала Брэда, туда же устремилась и советская эскадра в составе судна «Слава» и сопровождающих его субмарин. Таким образом американо-советским соперничеством было положено начало новому витку антарктической гонки, призом которой ведущим странам виделись новые территории на Ледовом Континенте.