Секретный узник

Парнов Еремей Иудович

Ах, все это совершенно ни к чему, вдруг поймала она себя на мысли. Чисто по-женски. Абсолютно. И поняв, что обрела способность видеть себя со стороны, она успокоилась.

– Ну что ты, мама! Что ты!
– испуганно и укоризненно шепнула Ирма прямо в самое ухо, горячо-горячо.

– Ничего, девочка, ничего, - она поднялась с дивана и, вынув из кармана платочек, отошла к окну.
– Посмотри, что в почтовом ящике.

Пока Ирма вынимала почту, Роза кое-как привела себя в порядок. Но, взглянув в зеркало, устало махнула рукой. Лицо заплыло, глаза зареванные и красные,

страшно смотреть.

– Только "Гамбургская", мама, - сказала Ирма, разворачивая газету.

Ну конечно, подумала Роза, теперь нам не будут доставлять его писем.

– Что в газете?
– прикладывая к глазам мокрый сморщенный платок, спросила она.

Ирма стала читать заголовки: "Англия установила дипломатические отношения с правительством генерала Франко". "Рейхсмаршал Геринг приезжает в Гамбург".

– Что?

– Геринг приезжает в Гамбург, чтобы выступить на митинге.

– Когда?

– Вроде сегодня... Да, сегодня. "Украшенный дубовыми ветками фасад отеля "Эспланада"... Высокий и дорогой гость..."

– Вот как? Я пойду к нему!

– Ну, мама! Что ты!.. Не делай этого. Зачем?!

– Я хочу поговорить с ним, встретиться лицом к лицу. Я скажу ему все, что думаю. Пусть он знает, что я, как и тысячи других женщин, борюсь за своего мужа.

– Не ходи, мама.

Но она уже ничего не слушала. Схватила лист бумаги. Вынула конверт. Торопливо набросала несколько строк. Выбежала в коридор и растерянно закрутилась на месте, ища свой плащ, пока не увидела, что он на ней. Ну, да, конечно, она же его так и не сняла.

– Сиди дома и жди меня!
– крикнула Роза дочери и, схватив зонт, выбежала на лестницу.

...В центре города было оживленно. С балконов свешивались красные полотнища со свастикой. Они порывисто хлопали на ветру. Всюду сновали шупо и эсэсовцы. На одном из шпилей ратуши развевалось знамя люфтваффе. Бургомистр как бы подчеркивал, что приветствует в лице Геринга военно-воздушные силы возрожденной Германии. Почетный караул "гитлерюгенда" застыл в ожидании. Это была особенно тонкая лесть, ибо авиация - удел юности, а юность Гамбурга с барабанами на трехцветных перевязях и кинжалами на поясах встречала вождя германского неба. Мальчики, казалось, не замечали, что их сечет холодный, пронизывающий дождь. Их пилотки намокли, а блузы прилипли к телу. Но радио обещало сегодня кратковременные осадки, и можно было надеяться, что торжественный митинг пройдет, как всегда, великолепно.

У "Эспланады" стояли десятки машин и толпились сотни людей. Главный вход охраняли войска СС. Роза пробилась к боковому входу и присела на ступеньку гранитной лестницы. Дождь действительно вскоре перестал и небо очистилось, но было все так же холодно. Энтузиазм встречающих, однако, не охладел. Люди в толпе становились на цыпочки и вытягивали шеи: "Не едет ли?"

Внезапно распространился слух, что личный поезд рейхсмаршала "Герман" прибыл к перрону гамбургского вокзала. По толпе пробежала дрожь радостного нетерпения. Полицейские забегали. Один из них, самый, наверно, неповоротливый

и толстый, заметил Розу и в изумлении уставился на нее.

– А вам что здесь нужно?
– подбоченясь, спросил он и наклонился к сидящей на ступеньках женщине.

– Я хочу поговорить с Германом Герингом, - Роза встала.
– Хочу передать ему письмо.

Шупо ничего не сказал, только фыркнул и, неуклюже повернувшись, побежал, переваливаясь с боку на бок, как гусь, к центральному входу. Роза осталась на месте.

Через минуту он явился с шестью эсэсовцами.

– Ваши документы, - один из них, видимо старший, требовательно выбросил затянутую в кожаную перчатку руку.

– Я Роза Тельман, - она раскрыла свою видавшую виды сумочку.
– Мне необходимо поговорить с Герингом.

Толпа зашумела, задвигалась, стала вдруг плотнее, напряженнее.

"Едут! Едут!" - послышались голоса.

Эсэсовец отдал какой-то приказ, потонувший в людском гуле и криках приветствия. Эсэсовцы вместе с начальником побежали к главному входу. Охранять Розу остался толстый полицейский.

Сжимая в руке маршальский жезл, Геринг, одетый в нарядный мундир авиационного генерала, легко, несмотря на свою грузность, взбежал по ступенькам. Повернулся к толпе и приветственно поднял руку. Улыбаясь, выслушал он восторженные крики, озаренный дымными вспышками магния, и проследовал сквозь живой коридор почетных лиц в отель.

Энтузиазм несколько схлынул, но никто не сдвинулся с места. Ожидали, что будет дальше, хотя за высоким гостем в дверях отеля скрылись и почетные лица в парадных мундирах всевозможных ведомств и орденах.

– Зря вы пришли, - сказал шупо.
– Вас все равно не пустят к нему.

Но в этот момент возвратился эсэсовский начальник вместе с элегантным авиационным офицером.

– Что вам угодно, фрау?
– вежливо спросил, козырнув двумя пальцами, офицер.

– Я хочу поговорить с Герингом, у меня есть для него письмо, - все так же спокойно и тихо ответила Роза.

– Я его адъютант, - улыбнулся офицер.
– Рейхсмаршал сейчас очень занят. Можете поверить: я передам письмо лично ему.
– Он снял белоснежную перчатку и протянул руку.
– Давайте ваше письмо.

Роза достала из сумочки конверт и отдала его офицеру. Он еще раз козырнул и, повернувшись, как на параде, удалился. Эсэсовец махнул кому-то рукой и побежал вслед за летчиком. С двух сторон к Розе подступили два здоровенных парня в таких же блестящих резиновых плащах, которые она уже видела сегодня в своей квартире.

– Пойдем, - один из гестаповцев грубо схватил, ее за локоть.

– Никуда я не пойду!
– она резко вырвала руку.
– Можете делать со мной что хотите, но никуда я с вами не пойду.

– Не собирайте толпы, - зашипел гестаповец.
– Что подумают люди, которые встречают Геринга?

– Да чего там с ней церемониться!
– буркнул второй.

Они быстро схватили ее под руки и потащили через боковой проход к черному "мерседесу".

– Куда вы меня тащите?
– она упиралась ногами в землю как могла. Сейчас же отпустите меня!