Секреты долгой молодости профессора Никитина
Шрифт:
— Профессор, — говорю я, — что-то у вас странно получается — будто все упражнения предназначены для борьбы с остеохондрозом. Что же он, у каждого, что ли, человека?
Константин Филиппович на минуту задумывается.
— Ну, у каждого — это, может быть, слишком. Но если я скажу — почти у каждого, то, наверное, не ошибусь. Что же касается упражнений, то и тут вы заметили правильно: большинство из них предназначены и в том числе для профилактики остеохондроза и даже
— Но подъемы-то ног из положения лежа, — протестую я. — Это же для мышц брюшного пресса. Причем здесь остеохондроз?!
— А что такое вообще остеохондроз?
Я чувствую, профессору не терпится подняться на трибуну для очередной лекции.
— Гм, — обращаюсь я к скудным собственным знаниям по данному предмету, — вероятнее всего — следствие отложения солей в области позвоночника. Соли же в свою очередь — продукт нарушения обмена веществ…
— Увы, — торжествует профессор, — вы находитесь в том же приятном заблуждении, что и многие медики. На самом же деле остеохондроз — сложное, с многочисленными симптомами и проявлениями заболевание, в основе которого лежат изменения структуры, или, как мы называем, — дегенеративные изменения межпозвонковых дисков. Вы представляете, что это за диски? — обращается ко мне Никитин.
— Такие прокладки из хряща, — неуверенно отвечаю я.
— Правильно, — неожиданно одобряет ответ профессор, — прокладочки. Только не простые. Каждая состоит из весьма плотного фиброзного кольца, внутри которого размещается пульпозное ядро. А вот сверху и снизу диск действительно прикрыт тоненькими пластинками хряща. Гиалинового.
Профессор, позабыв о гимнастике, с азартом ведет свой назидательный монолог, не обращая внимания на то, что я не успеваю подчас записывать.
— Диски — это удивительные детали в строении человеческого скелета, — улавливаю я мысли профессора. — Вы знаете, что ежедневно к вечеру становитесь на 2–3 сантиметра короче, нежели утром. На позвоночник постоянно давит вес вашего тела. Диски — каждый — чуточку сжимаются, но за ночь они расправляются. И все в основном за счет свойств пульпозного ядра. Оно гидрофильно. А жидкости, известно, практически не поддаются сжатию. Именно диски — хорошее их состояние — и обеспечивают подвижность позвоночника.
— А разве может у них быть плохое состояние? — спрашиваю я, пугаясь собственной наивности.
— Ничто не вечно в природе! — торжественно произносит профессор. — Пульпозное ядро, испытывая огромное давление, в свою очередь оказывает давление на фиброзное кольцо, и то тоже находится в постоянном напряжении. В этом силовом, скажем так, поле задействованы и окружающие позвоночник связки, мышцы. Вы заметили, кто чаще всего подвержен тяжелым случаям остеохондроза?
Не дожидаясь моего ответа, профессор продолжает:
— Люди, слабые физически. Фиброзные кольца постоянно нуждаются в «смазке». Это различные биологические жидкости, кровь. Если мышцы развиты плохо, то, помимо отсутствия физического натяжения, не поступает в достаточном количестве и «смазка». Кольца начинают сохнуть, покрываться трещинками, пульпозное ядро смещается. Вот вам и остеохондроз. Ну а если фиброзное кольцо треснет и пульпозное ядро из него вывалится — тут уж просто кричи «Караул!».
— Хорошо,
— Как это причем? — волнуется профессор. — Позвоночный столб — это мачта на яхте. Представляете? А связки и мышцы — своего рода ванты. Ослабнет одна — и вся оснастка летит к черту. Крепкие мышцы брюшного пресса позволяют поддерживать нормальное внутрибрюшное давление. Это обстоятельство не только благотворно воздействует на внутренние органы, но и вносит свою лепту в равновесие сил, определяющих стабильность в области позвоночника.
— В таком случае, — шучу я, — теперь буду «качать» пресс и только пресс…
— Но следующие упражнения у нас, — профессор вспоминает о позабытой на время гимнастике, — для мышц плечевого пояса. Они, кстати, тоже очень важны в плане борьбы с остеохондрозом.
«Мельница», вращения рук вперед, назад, подъемы рук через стороны до хлопка ладонями, рывки руками в стороны, можно с поворотами туловища (рис. 33–37). Кстати, здесь не запрещается дать волю фантазии и придумать немало собственных упражнений. Главное, мы говорили, — проработать суставы под разными углами, в разных плоскостях. Между прочим, в этой серии я делаю не менее ста движений.
38-е упражнение — для голеностопных суставов. Я держусь рукой за спинку стула и приподнимаюсь на носках, постепенно разводя их все шире и шире, затем свожу, начиная разводить пятки. Опять-таки удерживаясь за стул, махи ногами вперед-назад. Стоя лицом к стулу, скрестные махи. Отведения ног в стороны. Вот хорошее упражнение: я сгибаю ногу в колене и описываю коленом круги. Наконец, приседания и подскоки (рис. 38–45). Все. 45 упражнений позади. Гимнастика окончена. Теперь душ — и за работу…
На этом, однако, моя встреча с профессором в тот день в Сочи не завершилась. Дора Ильинична — жена Никитина — усадила нас пить чай. В распахнутые настежь окна веяло ласковым теплом и ароматом цветущего миндаля. Где-то там, далеко внизу, угадывалось невидимое море. Обстановка располагала к воспоминаниям, и в конце-концов профессор в них пустился. Оказалось, был Никитин некогда чемпионом Самары по французской борьбе (профессор делал упор на «французской», никак не желая употреблять термин «классической») и чемпионом Поволжья по боксу в легкой весовой категории. В 1919 году стал абсолютным чемпионом Самары в этом виде спорта, хотя весил 64 килограмма.
Сколько же прошло с тех пор лет?.. Профессор вспоминал удивительные детали, которые, несомненно, делали честь его памяти. Но не только это изумляло меня. Минуло много лет, а Константин Филиппович сохранил юношеский вес — 72 килограмма при росте 174 сантиметра.
— Вы, вероятно, всю жизнь придерживались строгой диеты, — говорю я не без некоторого недоумения, наблюдая, как профессор за обе щеки уписывает сдобную булочку.
— Никогда не придерживался, — быстро и весело, словно давно ожидая вопроса, отвечает профессор, демонстративно отправляя остатки булочки по назначению, — просто я всегда вел достаточно активный образ жизни, тратил много энергии, потому и мог позволить себе есть все что угодно. Кроме того, я неуклонно исповедовал одно правило — есть в меру, не переполняя желудок. Показатель — весы. Я никогда не позволял себе весить более 74 килограммов. Если же такой грех случался, я затягивал пояс потуже и проводил две-три хорошие беговые тренировки.