Секреты, которые мы храним
Шрифт:
— Buenos dias, Carlos. Ella no es un monsturo, pero si muerde. Te consejo que no le pongas pico de gallo en su plato. (Испанский — Доброе утро, Карлос. Она не чудовище, но если укусит. Я советую не класть ей соус.)
Я чувствую на себе ее взгляд, пока настраиваю кофеварку, уже чувствуя, как кофеин бьет по моим рецепторам, когда он начинает разливаться. Поворачиваясь к ней лицом, я замечаю битву, происходящую в ее глазах. Она переступает с ноги на ногу, почти незаметно, ее руки сжимаются перед собой, но по ее лицу я понимаю, что она хочет сказать что-то, что, вероятно, не так уж приятно.
—
— Во-первых, — начинает она, нерешительность покидает ее, когда она выпячивает подбородок. — Меня зовут Куинн. Во-вторых, ты не имеешь права говорить обо мне на языке, которого я не понимаю. Это грубо.
— Ну, Куинни, я бы никогда не хотел быть грубым с тобой, тем более что ты гостья в моем доме. Но я говорю на многих языках, испанский и итальянский — всего два из них. Однако, из вежливости по отношению к моему гостю, я обязательно буду говорить по-английски, если ты так хочешь. — Я не могу сдержать поддразнивания в своих словах, но не уверен, что оно звучит так, как задумано, когда она закатывает на меня глаза.
— Ха, гость. Больше похоже на жертву похищения. — Ее глаза расширяются после того, как слова слетают с ее губ, как будто она не может поверить, что только что сказала это, но я смеюсь, и часть ужаса покидает ее лицо, когда она немного расслабляется.
Даже это небольшое проявление ужаса выводит меня из себя, и я даю клятву сделать все возможное, чтобы показать ей, что здесь она в безопасности.
Карлос просто продолжает готовить, как будто не слышит перепалки. Его семья долгое время работала на мою, так что я уверен, что это приобретенный навык, но я вижу легкую улыбку на его лице.
— Ты не моя жертва. Если бы это было так, ты бы не была здесь, на свободе, на моей кухне, мучая бедного Карлоса. Кроме того, Томми знает, что ты здесь, и он не примчался верхом, как какой-нибудь белый рыцарь. Он сказал тебе доверять мне, да? — Я делаю паузу, но она не произносит ни слова. — Ты сейчас здесь ради своей и нашей безопасности. Необходимо объяснить то, чему ты стала свидетелем прошлой ночью, чтобы не предпринимать необдуманных действий.
Она молча наблюдает за мной, пока переваривает мои слова, и я наблюдаю, как борьба снова покидает ее.
— Хорошо. Но я все равно не буду есть огурец.
— Тебе не обязательно есть огурец, — мягко отвечаю я, стараясь не звучать так снисходительно, каким, я знаю, иногда могу быть.
— Будьте обходительны, шеф, — бормочет Карлос, и я хихикаю.
— Иногда нам приходится уступать, чтобы победить в долгосрочной перспективе.
Карлос накладывает буррито на завтрак и передает тарелку Куинн, которая молча подходит к столику у дверей во внутренний дворик. Я не могу ее винить. Мне тоже нравится там есть, когда светит солнце и открывается вид на сады, за которыми заботливо ухаживает моя мама.
Дерьмо. Мама.
Я беру свой эспрессо, делаю глоток и наслаждаюсь темной обжаркой, поскольку она полностью пробуждает мои чувства.
— Usual de siempre (Исп. Завтрак как обычно)? — Спрашивает Карлос, и я киваю.
— Я пойду поищу маму,
Он кивает в ответ.
— Да, Рори, спасибо. Hunter esta acostado pero creo que espera a tu monstruo.(Хантер ещё лежит, но я думаю, он ждёт твоего монстра). — Он бросает взгляд на Куинн и снова качает головой. — Le dejo saber que estas aqui. (Я сообщу ему, что ты здесь.)
— Спасибо, Карлос. Дай мне полчаса, и я вернусь поесть.
Он кивает и хватает свой телефон, полагаю, чтобы поговорить с Хантером, но вместо того, чтобы задерживаться, я отправляюсь на поиски проблемы, которую не учел, приводя сюда Куинн.
Моя мать.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
КУИНН
Это, возможно, самый сюрреалистичный момент в моей жизни. Я не могу решить, должна ли я испугаться и попытаться сбежать, или я должна чувствовать себя в безопасности от того факта, что Трент ни за что не попадет в эту крепость.
Хотя, в настоящее время я не уверена, что Трент — моя самая большая проблема.
Трент на самом деле никогда никого не убивал. По крайней мере, насколько я знаю.
Но ведь Мейер и ребята… они никогда не пытались причинить мне боль, по крайней мере физически. Даже прошлой ночью они могли бы просто ‘разобраться со мной’, а не привозить меня сюда. И хотя я, возможно, и не была добровольным участником того, что меня привезли сюда, меня не заперли в подвале.
Именно в этот момент я громко смеюсь, а Карлос смотрит на меня как на сумасшедшую. Может быть, так и есть. По сути, меня похитили, но вот я здесь, танцую маленький счастливый танец, пока ем завтрак, приготовленный шеф-поваром моего похитителя, беспокоясь не о мужчинах, на моих глазах, убивших кого-то прошлой ночью, а о человеке, который не знает, где я, и в то же время чувствую себя в странной безопасности.
Да, возможно, я официально потеряла рассудок.
Если он у меня вообще когда-нибудь был.
Они даже не забрали мой телефон. Я могла бы позвонить в полицию. Не то чтобы я стала бы этого делать, система правосудия примерно так же надежна, как чайник с шоколадом, о чем я, к сожалению, знаю не понаслышке и неоднократно становилась свидетелем в качестве зрителя. Но, думаю, отчасти поэтому я чувствую себя здесь в безопасности. Томми знает этих людей. Мейер сказал, что Томми знает, что я здесь, не знаю, что в нем такого, но я верю ему. Думаю, у него нет причин лгать мне. Я могла бы просто посоветоваться с Томми, если бы не поверила ему…
Закрыв глаза, поднимаю лицо вверх, позволяя солнечному теплу впитаться в мою кожу. Я не помню, когда в последний раз испытывала такой конфликт, но я определенно виню текилу в большей части вчерашнего вечера.
Может, текила и мой друг, но я думаю, нам нужен перерыв.
— Хочешь что-нибудь еще? — Карлос спрашивает меня по-английски с сильным акцентом, когда Хантер входит в комнату.
Теперь этому придурку нужно кое-что объяснить. Не то чтобы я действительно позволяла ему много говорить, когда мы вернулись сюда прошлой ночью, но я чувствую себя преданной им и Йен, чем Мейером. Мейер никогда не притворялся кем-то, кем он не был.