Секреты леди

Бартон Анна

– Неужели? – Лорд Фоксберн многозначительно вскинул брови. – Так поделитесь же скорее!

– Может быть, рассказать о последствиях дифтерии? Или о симптомах желтой лихорадки?

– Честно говоря, надеялся на что-нибудь более возбуждающее. Но простите. Кажется, я вас перебил.

Дафна снова повернулась к фонтану и провела пальцами по бурлящей поверхности воды.

– Медицинские ванны способны облегчить боль.

Бенджамин с трудом удержался от смеха.

– К сожалению,

если окропить ногу водой, лучше не станет.

– Возможно, и не станет. Но в сочетании с другими средствами… надо бы исследовать этот вопрос.

Меньше всего на свете Бенджамину хотелось, чтобы Дафна думала о нем как о больном, нуждающемся в заботе и лечении.

– Не стоит утомлять себя долгими скучными поисками лекарства.

– Это самое меньшее, что я могу сделать для вас в то время, пока вы будет утомлять себя долгими скучными поисками второго портрета.

– Что ж, как вам будет угодно. – Если ей требовалось чем-то себя занять, чтобы отвлечься от страха за собственную шаткую репутацию, то особого вреда он в этом не видел.

Мисс Ханикот с подозрением прищурилась и скрестила руки, одна из которых все еще оставалась соблазнительно оголенной.

– Не верите, что способна помочь?

Бенджамин хмыкнул.

– Честно говоря, совсем не верю.

– Так плохо обо мне думаете?

– Восхищен вашим бескорыстным стремлением к исцелению страждущего. Но, к сожалению, состояние мое значительно хуже, чем может показаться со стороны. Над этой несчастной ногой уже корпели самые яркие светила медицины, и все они пришли к одному неутешительному выводу: без ноги этому парню будет значительно лучше и удобнее, чем с ногой. Черт бы их побрал!

– Светила медицины обладают глубокими знаниями и отличной профессиональной выучкой, однако порой недооценивают целительную силу разума.

– Полагаете, что боль коренится в голове? – обиделся Бенджамин. Ему удалось сохранить внешнее спокойствие, однако кровь вскипела от негодования. – Глубоко заблуждаетесь.

Дафна подошла и положила ладонь на рукав.

– Разумеется, это не так. Ничего подобного я и не предполагала. Но дайте мне шанс помочь и пообещайте, что откроете разум навстречу новому.

Дафна умоляюще смотрела на Бенджамина прекрасными голубыми глазами. В свете фонарей кожа в глубоком декольте мягко мерцала, и неожиданно захотелось провести пальцем – нет, лучше языком – по краю кружев, накрыть поцелуем теплые губы, забыться в обольстительном сиянии. Гнев, обуревавший всего лишь мгновение назад, обратился в прах, а в груди вспыхнуло пламя совсем иного свойства. В этот момент граф понял, что готов сделать ради волшебницы все на свете, – даже если она потребует совершить откровенную глупость.

– Почему

я должен что-то обещать?

– Потому что вам нечего терять.

– Это правда. – Бенджамин бережно сжал лежавшую на рукаве ладонь, поднес к губам и поцеловал.

– Что это означает?

– Скрепил договор печатью. Мне предстоит отправиться на поиски второго портрета, а вам – найти чудодейственное средство от боли.

Дафна улыбнулась так, как будто он только что преподнес драгоценный подарок. Или щенка.

– Отлично, – похвалила она.

Неожиданно для самого себя Бенджамин добавил:

– Даже готов подсластить условия сделки.

Дафна взглянула недоуменно.

– Если найдете верный способ облегчить страдания, обещаю отдать вам тот из портретов, который висит в моем кабинете.

– Как, неужели он все еще висит в вашем кабинете? – В голосе послышалась тревога.

– Не волнуйтесь. Никто его не видел и не увидит.

– Было бы намного спокойнее, если бы вы уничтожили опасную улику.

Уничтожить? Мысль о том, что Дафна хочет окончательно избавиться от свидетельства собственной опрометчивости, ни разу не приходила в голову. Это было бы святотатством! Но логику понять нетрудно: до тех пор пока компрометирующий фактор физически существует, ее репутация остается под угрозой. Бенджамин не сомневался, что никогда в жизни не сможет ни сжечь картину, ни растерзать ее на мелкие кусочки. От одной лишь мысли становилось дурно.

– Давайте двигаться шаг за шагом, – предложил он. – Завтра отправлюсь к Хью и под каким-нибудь благовидным предлогом займусь бумагами Роберта.

Дафна заметно погрустнела.

– Ужасно, что из-за меня вам придется лгать.

Граф рассмеялся.

– Вряд ли вы способны растлить такого бывалого лицемера, как я. Кажется, мы уже выяснили, что угрызения совести мне чужды. Если хотите, считайте меня неисправимым циником.

– Почему-то совсем в этом не уверена… Бенджамин.

Впервые сорвавшееся с губ имя всколыхнуло новую волну желания. Интересно, а что она скажет, если наклониться и нежно поцеловать? Украсть всего лишь один короткий легкий поцелуй, чтобы удостовериться в медовом вкусе ее губ.

Однако, прежде чем мысль успела воплотиться в действие, мисс Ханикот мягко, но настойчиво освободила ладонь и надела длинную лайковую перчатку.

– Все, должно быть, уже гадают, куда мы пропали. Не пора ли вернуться?

– Да, – согласился граф, подавив вздох сожаления. – Наверное, и в самом деле пора. – Он снова галантно предложил руку, и они направились по аллее к ротонде, где играл оркестр. Впрочем, далеко идти не пришлось: вся компания уже двигалась навстречу.