Секреты мироздания
Шрифт:
Цикл Мировой Драмы повторяется идентично. Его вращение остановить невозможно. Цикл за Циклом все живое и неживое, история и география мира повторяются секунда в секунду. Тут не может быть никаких изменений. Продолжительность Цикла — пять тысяч лет, а люди говорят о миллионах лет. Только подумайте — все происходит за пять тысяч лет. И нет ничего древнее пяти тысяч лет!
Многие спрашивают: «Когда и кем была создана эта Драма?»
Драма — вечная, ее никто не создавал, поэтому нет и речи о том, для чего и когда она была создана. Души — вечные, Высшая Душа — вечная и Цикл — вечный. Мир так или иначе существует всегда.
Он просто превращается из нового в старый, а затем из старого в новый. Ничто не может оставаться постоянно новым и чистым. Все новое непременно превратится в старое. Когда мир просуществовал в Цикле три тысячи лет, то его называют Старым.
В любой пьесе актеры не выходят на сцену
Когда должна начаться роль у души, тогда она и спускается на Сцену автоматически.
Как же вращается Цикл Мировой Драмы? В соответствии со сценарием, Драма начинается с Золотого века, который сменяется Серебряным, а за ними идут Медный и Железный века. Вселенские часы идут точно — каждому веку они отсчитывают ровно 1250 лет. Итак, половина Цикла Золотой и Серебряный, а вторая половина — Медный и Железный века (рис. 7.1).
Рис. 7.1. Цикл Мировой Драмы
Золотой век — это чудо света, Рай. В нем всё абсолютно чистое и совершенное — души, взаимоотношения, природа. В этот период наука, техника, искусство, культура, государственное устройство и т. д. находятся в зените, поскольку сознание жителей Золотого века самое возвышенное. Там существует твердое понимание, что бестелесная душа играет свою роль в телесном костюме. Они осознают, что душа вечная, а тело преходящее. В Золотом веке нет нехватки ни в чем — все счастливы, здоровы и богаты, одним словом, — Рай.
Во втором действии Драмы разыгрываются сцены Серебряного века. Там все прекрасно, но чистоты, счастья и процветания на 20 % меньше, чем в веке Золотом. Это уже полурай.
На слиянии Серебряного и Медного веков в мир приходят страдания, начинаются стихийные бедствия. Человеческие существа, растратив за первую половину цикла значительную часть сил, энергии и качеств, забывают свое истинное «я» и впадают в телесное сознание (т. е. «я» — тело). В мольбах о счастье, об избавлении от страданий люди начинают взывать к Богу. Бога в счастье не помнят, Его вспоминают в страдании. В Медном веке на Сцене Мировой Драмы один за другим появляются Великие Актеры — основатели главных религий: Авраам, Будда, Христос. Человечество вступает на путь поклонения, обрядов, молитв и писаний.
В Железном веке все неправедное достигает апогея: ложное сознание, безнравственность, насилие, загрязнение окружающей среды, истощение мировых ресурсов. Природа реагирует на все это стихийными бедствиями.
К концу Железного века души настолько теряют свои силы и добродетели, что становятся подобными ржавому железу, а мир превращается в заросли шипов, в сущий ад. Нищета, болезни, страдания увеличиваются с каждым днем. Актеры устали от игры на безграничной Сцене и жаждут покоя, здоровья и милосердия.
Сознание о вездесущности Бога становится подавляющим. В мире устанавливается полная безрелигиозность (то есть утрачиваются силы и добродетели, поддерживающие души в течение Цикла).
Сейчас на сцене Мировой Драмы — ад, полная темнота. В это трудное для человечества время и приходит на Землю Высшая Душа — Отец всех человеческих душ. С момента Его прихода начинается благоприятный Переходный век. Именно в Переходном веке от старого к новому Циклу Главный Режиссер и Актер дает Знание о Себе, о нас, о цикле, об истории и географии мира.
Он наполняет души энергией, добродетелями, очищает их, а через них и всю материю. Когда мир становится чистым, души-актеры вместе с Высшей Душой отправляются в свой Дом на отдых.
И колесо истории начинает свое вращение в очередном Цикле.
Ход истории остановить невозможно. События, которые должны произойти, произойдут обязательно. Ничья воля не в силах их предотвратить. Приведем несколько примеров сказанному.
Александр Сергеевич Пушкин довольно серьезно относился к
«В многолетнюю мою приязнь с Пушкиным, — писал друг поэта С. А. Соболевский («Русский архив», 1870, № 7), — я часто слышал от него самого об этом происшествии, он любил рассказывать его в ответ на шутки, возбуждаемые его верою в разные приметы. Сверх того, он в моем присутствии не раз рассказывал об этом именно при тех лицах, которые были у гадальщицы при самом гадании, причем ссылался на них. Для проверки и пополнения напечатанных уже рассказов считаю нужным присоединить все то, о чем помню положительно… Предсказание было о том, во-первых, что он скоро получит деньги; во-вторых, что ему будет сделано предложение; в-третьих, что он прославится и будет кумиром соотечественников; в-четвертых, что он дважды подвергнется ссылке; наконец, что он проживет долго, если на 37-м году возраста не случится с ним какой беды от белой лошади или белой головы, или белого человека (weisser Ross, weisser Kopf, weisse Mensch), которых и должен он опасаться. Первое предсказание о письме с деньгами сбылось в тот же вечер: Пушкин, возвратясь домой, нашел совершенно неожиданное письмо от лицейского товарища, который извещал его о высылке карточного долга, забытого Пушкиным. Товарищ этот был — Корсаков, вскоре потом умерший в Италии.
Такое быстрое исполнение первого предсказания сильно поразило Александра Сергеевича; не менее странно было для него и то, что несколько дней спустя в театре его подозвал к себе Алексей Федорович Орлов (впоследствии князь) и стал отговаривать его от поступления в гусары, о чем уже прежде была у него речь с П. Д. Киселевым, а, напротив, предлагал служить в конной гвардии. Эти переговоры ни к чему не привели, но были поводом к посланию…
Вот это послание в возможно полном виде:
К А. Ф. ОРЛОВУ О, ты, который сочетал С душою пылкой, откровенной (Хотя и Русский генерал) Любезность, разум просвещенный! О, ты, который с каждым днем Вставая на военну муку, Усталым усачам, верхом, Преподаешь………….науку, Но не бесславишь сгоряча Свою воинственную руку Презренной палкой палача! Орлов, ты прав: я покидаю Свои гусарские мечты, И с Соломоном восклицаю: Мундир и сабля — суета! На генерала Киселева Не положу моих надежд: Он очень мил, о том ни слова, Он враг коварства и невежд; За жирным, медленным обедом Я рад сидеть его соседом, До ночи слушать рад его; Но он — придворный: обещанья Ему не стоят ничего. Итак, смирив свои желанья, Без доломана, без усов, Я скроюсь с тайною свободой, С цевницей, негой и природой Под тенью дедовских лесов! Над озером, в покойной хате, Или в траве густой лугов, Или холма на злачном скате, В бухарской шапке и халате, Я буду петь моих богов, — И буду ждать, пока восстанет С одра покоя бог мечей, И брани грозный вызов грянет. Тогда покину мир полей; Питомец пламенной Беллоны, У трона верный гражданин, Орлов! Я стану под знамена Твоих воинственных дружин: В шатрах, средь свечи, средь пожаров С мечом и лирой боевой, Рубиться буду пред тобой, И славу петь твоим ударам!