Секреты модельной общаги
Шрифт:
— Привет, я Робер, приятно познакомиться.
Он шагнул вперед и, пока я жала ему руку, чмокнул меня в обе щеки. То же самое он проделал со взволнованной Светланой, но они чуть не расквасили себе носы, так как она не угадала, с какой щеки он начнет. Он легко рассмеялся, а она постаралась сохранить невозмутимость, хотя, не сомневаюсь, внутри у нее все переворачивалось так же, как у меня, если не сильнее.
— Не выпьете с нами по глотку шампанского? — спросил он с видом человека, привыкшего задавать этот вопрос многим женщинам.
— Да, спасибо, —
Робер подозвал проходившую мимо официантку:
— Еще одну бутылку девяносто шестого года. И проверьте, чтобы она была не очень холодной, хорошо?
Официантка кивнула и поспешила за второй бутылкой.
Робер повернулся к нам.
— Откуда вы, девушки?
Светлана молчала как немая.
— Я недавно переехала сюда из Майами, а Светлана — из России.
— Майами? У меня в Саут-Бич роскошная квартира.
— О, у меня тоже! То есть не то чтобы роскошная квартира, но я тоже жила в Саут-Бич, — сумела выпутаться я.
При этом, разумеется, я думала, что выгляжу со стороны полной идиоткой. Во всяком случае, платье на мне обязательно где-нибудь порвалось или в зубах застрял кусок салатного листа.
Принесли шампанское, и Робер наполнил для нас два бокала. Наливая шампанское, он смотрел мне прямо в глаза, и сердце у меня в груди выполнило тройное сальто. Я разнервничалась и принялась теребить ожерелье.
Наконец Светлана набралась смелости и заговорила:
— Светлана из Украины, не России, но я всегда хотеть жить в Париже. Лучший город в мире, лучшие ночные клубы! — излила она то, что накипело у нее на душе.
— Да, правда, — сказал он, едва бросив взгляд в ее сторону, и снова повернулся ко мне. — Что касается меня, то половину времени я живу в Париже, а остальное время провожу здесь, в Нью- Йорке, а также иногда в Лондоне и Майами. Если слишком долго сидеть на одном месте, то становится скучно.
Мы обе согласно закивали, хотя ни одна из нас понятия не имела, каково это — перелетать через Атлантику каждые две недели.
Он продолжал, глядя на меня:
— И у кого вы работаете?
Я объяснила, что Светлана, бразильянка и я — все из одного агентства, и он закивал, мило улыбаясь.
— Да, они определенно на подъеме — я разговаривал с моим другом-фотографом о вашем агентстве. И сегодня я лично убедился, что у них работают очень красивые девушки.
Светлана, сраженная наповал, ярко раскраснелась, да и у меня, несмотря на банальность сказанного, участился пульс. Мне казалось, такого привлекательного мужчины я в жизни не встречала: обаятельный, уверенный, воспитанный и красивый, как Джуд Лoy. И в два раза старше меняно это не имело значения.
Потом он повернулся к ослепительной блондинке рядом с собой — я сразу ее узнала: в прошлом году она участвовала в рекламной кампании Chanel — и начал о чем-то серьезно с ней говорить, видимо позабыв обо мне и Светлане. Моя русская подруга выглядела убитой, будто только сейчас узнала, что никакого Санта-Клауса не существует. Мы потягивали шампанское,
Светлана тщетно пыталась перехватить через стол взгляд Робера. Она тянула шампанское, высоко задрав подбородок, чтобы выставить свою красивую шею, трясла волосами и выглядела при этом как потерянный щенок.
Бесплодные усилия так ее расстроили, что она начала оглядывать зал в поисках новой добычи. Возле бара ошивались два лощеных типа, похожих на юристов, лет под тридцать. Оба подозрительно растирали себе ноздри и выглядели очень заведенными. Они поймали ее взгляд, и Светлана соблазнительно улыбнулась им. Поднявшись, она вихляющей походкой направилась к бару, а сама то и дело оглядывалась через плечо, заметил ли Робер ее маневр. Он даже не обратил внимания на то, что она ушла. Должна сказать, я тоже испытывала небольшое разочарование — не из-за Светланы, а из-за себя. Я смотрела на блондинку, пока она смеялась шуткам Робера, и гадала: неужели она симпатичнее меня? На какой-то момент мне почудилось, будто я вновь оказалась в седьмом классе и мне приходится мириться с противными язвительными девчонками. Спутница Робера снималась для Chanel, а что сделала я, кроме того что таскалась целую неделю по Манхэттену в надежде, что кто-то, возможно, захочет снять меня в какой-нибудь рекламе или для журнала?
А тем временем юристы возле бара пришли в экстаз от компании Светланы и начали заказывать одну порцию водки за другой, произнося тосты за Россию. Светлана жадно опрокидывала рюмки, без конца поглядывая на Робера — видит ли он, как она прекрасно проводит время с другими мужчинами. Безрезультатно. Тогда она сбегала в дамскую комнату, откуда вернулась еще больше на взводе, и теперь уже вся троица озабоченно терла себе ноздри.
Девушка от Chanel пронзительно смеялась, а Робер начал теребить подвеску у нее на груди.
Ни с того ни с сего Светлана взвизгнула, изображая безудержное веселье, и начала вытанцовывать с бокалом шампанского в руке. Оба ее кавалера вскоре к ней присоединились, сделав с русской что-то вроде сэндвича. Только тогда Робер поднял на нее взгляд, но даже бровью не повел и вернулся к захватывающей беседе с красоткой от Chanel, которой я к этому времени желала всех несчастий — пусть, к примеру, ей в лоб угодит пробка от шампанского.
А потом вдруг, когда Светлана снова удалилась в дамскую комнату для заправки, Робер отвернулся от своей блондинки, начавшей собирать вещи.
— Послушай, думаю, в тебе скрыт большой потенциал как у модели, а у меня много друзей, работающих в рекламе и модельном бизнесе. Что скажешь, если мы встретимся и обсудим твои перспективы? — обратился он ко мне, придвигаясь ближе, но не слишком близко, оставаясь все тем же джентльменом.
Кровь прилила к лицу: Робер дю Круа попросил у меня номер телефона и выразил желание мне помочь! Я буквально заикалась, диктуя ему номер мобильного, который он тут же с улыбкой внес в свой супертонкий BlackBerry.