Секреты польской политики: Сборник документов
Шрифт:
После первого знакомства с СССР высказал о нем весьма неблагоприятное мнение. Он намерен заняться подробным изучением СССР путем путешествий по стране.
Советник посольства ЯНКОВСКИЙ и секретари: ЩЕРБИНСКИЙ и ГЛУСКИЙ враждебно настроены по отношению к СССР, в своей оценке СССР находятся под влиянием английского, германского и японского посольств, которые снабжают их информациями.
Консул в Киеве КАРШО-СЕДЛЕЦКИЙ будет отозван в январе; кто будет назначен на его место, еще неизвестно. Его новый заместитель, вице-консул, не состоит на военной службе, а является сотрудником МИДа. Все остальные — военные. СТПИЧИНСКИЙ больше не вернется, на его место будет назначен кто-нибудь другой.
В харьковском, ленинградском и московском консульствах кроме консула все остальные сотрудники — военные, между тем как в Тифлисе нет и впредь не будет военных. На Кавказе Главштаб ведет разведку из Тегерана (ГРОБИЦКИЙ находится в Багдаде), а в Туркестане — из Тегерана и Кабула, куда поехал недавно ДОМАШЕВИЧ.
Консул КЛОПОТОВСКИЙ в Тифлис
Отозваны также: торговый советник ЗМИГРОДСКИЙ и его заместитель ЛАГОДА, которые возвращаются на работу в Министерство торговли.
На их места еще никто не назначен.
Общие сведения о личном составе МИДа.
Осенью выйдет на пенсию польский посол в Ватикане СКРЖИНСКИЙ. На его место якобы должен быть назначен теперешний вице-министр ШЕМБЕК. В таком случае вице-министром будет назначен посол в Белграде ДЕМБИЦКИЙ. Кандидатом в Белград якобы является вице-директор политического департамента ПОТОЦКИЙ.
В октябре должен быть назначен новый посол в Праге. В качестве кандидата намечается директор восточного департамента КОБЫЛЯН-СКИЙ или посол в Вене ГАВРОНСКИЙ. Носятся слухи о том, что будут также смещены послы в Токио, Тегеране и Китае. На пост посла в Токио намечают ЕНДРЖЕЕВИЧА Вацлава (полковник) или ЯЦКОВСКОГО, теперешнего посла в Брюсселе. На пост посла в Китае намечается посол в Тегеране или в Софии (ТАРНОВСКИЙ). О кандидатуре в Тегеран пока еще ничего не говорилось.
Во главе Восточного отдела должен стать или советник посольства в Париже ФРАНКОВСКИЙ, или военный атташе в Бухаресте КОВАЛЕВСКИЙ в том случае, если теперешний директор будет назначен на какой-нибудь заграничный пост.
В качестве кандидата в Вену намечают начальника гражданской канцелярии президента, СВЕЖУСКОГО (?), который переходит на дипломатическую службу. Его место при президенте занял личный друг Бека, бывший посол в Будапеште ЛЕПКОВСКИЙ.
Если полковник Ковалевский не станет во главе Восточного отдела МИДа, тогда он будет назначен начальником бюро пропаганды при Президиуме Совета министров, которое в настоящее время организуется.
Во всяком случае уже решено отозвать его из Бухареста.
В Главштабе, за исключением назначения майора ШАЛИНСКОГО начальником восточного отдела контрразведки, никаких перемен не было. Снятый с поста советника посольства в Париже МОЛЬШТЕЙН, по всей вероятности, уйдет с дипломатической службы. Он был снят за связь с масонами (жена урожденная Ротшильд) и интриги против Бека. Из парижского посольства будут также отозваны: советник ФРАНКОВСКИЙ и секретарь ЛИБРАХ, который также подозревается в связи с «интернационалами».
Советник посольства в Стамбуле ДУБИЧ должен быть назначен послом в Египте.
Подборка сообщений польских диппредставительств в европейских странах
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Перевод с польского
Бухарест, 19/XII.
Накануне отъезда в Женеву, который состоялся 17-го, министр Титулеску был принят на прощальной аудиенции королем и был им приглашен на завтрак. Таким образом, до конца пребывания министра иностранных дел в Бухаресте внешне отношение к нему королевского двора оставалось неизменно хорошим. Однако, несмотря на эту благоприятную для г-на Титулеску видимость, я должен констатировать, что в области внешней политики он в гораздо большей, чем раньше, степени столкнулся с инициативой короля, которая в ряде моментов приняла даже форму явного противодействия. Некоторые иностранные представители, хорошо ориентирующиеся в здешних закулисных делах, учитывая, очевидно, это обстоятельство, также изменили свою тактику по отношению к королевскому двору. Ярким примером этому было не только демонстративное участие Чехословакии в праздновании дня рождения короля, которому исполнилось 42 года, но также речь посла Себа (неразборчиво) на «рекламном» политическом завтраке, устроенном в честь мин. Титулеску как вдохновителя политики Балканского блока и Малой Антанты. Посол Себа закончил свою речь словами: «Да здравствует дальновидный глава румынского государства, король Кароль II, политику которого так прекрасно осуществляет министр Титулеску». При господствующих здесь отношениях и при общеизвестном самолюбии и тщеславии мин. Титулеску такого рода предложение в речи чехословацкого посла не могло быть только риторическим оборотом речи. Наоборот, посол Себа сказал это исключительно с целью поднять поколебавшийся авторитет Титулеску, надеясь своими словами прикрыть несомненно существующие расхождения между толкованием официальной политики Румынии, изложенной в парламентских декларациях, Титулеску, а с другой стороны, королевским двором. Тот факт, что Титулеску при обсуждении королевского послания встретился с «единогласным» одобрением (что, между прочим, не мешало тем же лицам разразиться резкой
Дальнейшим этапом вмешательства короля в эту область, в которой до настоящего времени Титулеску мнил себя полным диктатором, было проявление интереса к содержанию возможного экспозе Титулеску, что привело в конце концов к отказу от такого рода экспозе несмотря на то, что оно было уже разработано и неоднократно о нем говорилось. Вместо экспозе был лишь дан ответ на интерпеляцию Братиану, на которую король мог оказать только весьма слабое влияние, т. к., стремясь формально не нарушать конституционных прав, король вынужден предоставлять полную свободу своим министрам в отношении парламентских полемик. По отношению к этой декларации король в частных беседах, которые даже нельзя назвать секретными, занял отрицательную позицию, точно так же, как и резкое выступление Титулеску против венгерцев в ответ на запрос (интерпеляцию) представителя венгерского нац. меньшинства встретило неблагоприятную оценку с его стороны. Но и сам Титулеску остался недоволен своей легкой победой над венгерцами и в своем ближайшем окружении сказал, что он дал себя увлечь красноречию, что вызвало большую бдительность со стороны «известных кругов, у которых всегда имеются для него наготове рецепты осторожности». Общественности известны вышеуказанные расхождения, и поэтому следует констатировать, что Титулеску уехал за границу с гораздо меньшим авторитетом и с сознанием того, что его инициатива теперь значительно ограничена как со стороны королевского двора, так и общественного мнения. Характерно то, что здешний корреспондент «Юнайтед Пресс» по поводу декларации Титулеску о советской политике задает вопрос, кто, собственно говоря, является «жирантом» этой политики, констатируя при этом, что королевский двор и генштаб решительно против нее, а общественное мнение относится к ней неблагожелательно. В связи с этим я хотел бы упомянуть о нападках, которые были предприняты в прессе против Титулеску некоторыми высокопоставленными лицами сейчас же после его приезда в Бухарест, т. е. в тот период, когда редактировалось послание короля. Тогда в прессе, близкой к Министерству иностранных дел, появились заметки о том, что во Франции было изменено законодательство, касающееся прессы, для того чтобы оградить себя от нападок некоторых безответственных органов прессы, и тогда-то возникла полемика, в которой делались «оскорбительные нападки на Титулеску».
Эта усердная защита с румынской стороны оказалась действительно медвежьей услугой, т. к. при этом впервые выявилось, какое сопротивление вызывает его политика за границей. Король и его окружение сознают, что Титулеску намерен и в дальнейшем вести свою дружественную по отношению к СССР (филосоветскую) политику, и намерены только до поры до времени ее допускать. Резкие высказывания короля в кругу доверенных лиц по поводу политических стремлений СССР в отношении Румынии за последнее время все более учащаются и становятся все более многоречивыми. То же самое замечается и со стороны военных кругов.
Если Титулеску и на этот раз сказал в парламенте, что он не знает, заключит ли он с СССР пакт о взаимной помощи или воздержится от заключения такового, и если его выступление было косвенно призывом к сотрудничеству с СССР, то в высказываниях короля и премьера замечались совершенно новые для здешних отношений тона.
По мнению Титулеску, синтезом румынской политики является консолидация мира и сохранение румынских границ, а решающим моментом в установлении дружественных отношений с СССР остается Лондонская конвенция об определении агрессора, дающая гарантию неприкосновенности территории, находящейся под суверенитетом Румынии. Считаю лишним подчеркивать в какой степени эта формулировка расходится с политикой Титулеску и всей его тактикой, рассчитанной на одобрение левых французских сторонников единого фронта и франкмасонов. Премьер-министр в данном случае еще раз поддался влиянию высших кругов, ограничиваясь при этом ничего не значащими комплиментами по адресу Титулеску.
При редактировании королевского послания делегациям палаты и сената Титулеску принимал только весьма незначительное участие. С ним лишь советовались в последний момент. Основная идея короля сводилась к тому, чтобы указать на непрерывность и последовательность румынской внешней политики, которая проводилась рядом правительств, а не только Титулеску, с явным порицанием «пактомании» Титулеску, опасной, по его мнению, в данный момент. При этом он особенно подчеркивал, что оборона страны является решающим моментом для ее безопасности. Линия королевского двора по отношению к Титулеску, как мне кажется, уже принята окончательно и перешла в стадию последовательной ее реализации. Королевский двор будет ждать его дальнейшей компрометации и ослабления его авторитета с тем, чтобы в соответствующий момент нанести ему окончательный удар. Поэтому с полным спокойствием следует выждать, как в дальнейшем сложатся отношения, оставаясь в стороне от этой борьбы в среде союзников. Победителем из этой борьбы может выйти только король, внутренняя ситуация которого изо дня в день укрепляется. В настоящее время он имеет решающее значение в полном смысле этого слова, в особенности если принять во внимание глубокое разложение всех других политических сил в стране.