Секреты поведения людей

Таранов Павел

Уподобительный механизм действует неизменно, неизбежно, автоматически. Подобно тому, как горизонт сам раздвигается по мере нашего подъема (к примеру, пешком в гору, или на самолете) вверх.

Полюбуйтесь одной из таких находок, реализовавшейся в ливанце Джебране Халиле Джебране (1883–1931).

Рис. Джебран Халиль Джебран

“— Учитель, скажи о безобразном! Ты о нем никогда не говорил.

— Друг мой, — был ответ ученику, — может ли назвать тебя негостеприимным тот, кто пройдет мимо твоего дома, не постучав в дверь?

Сочтет ли тебя за глухого и нелюдима тот, кто заговорит с тобою на чужом, непонятном тебе языке?

Все,

что ты мнишь безобразным, — не есть оно то, чего ты никогда не стремился досягнуть и в чье сердце никогда не желал проникнуть?

Если и есть что безобразное, так только шоры на наших глазах и воск, запечатывающий нам уши.

Друг мой, безобразен единственно лишь страх Души перед лицом ее собственной памяти”.

280. Закон “управления”

Принято считать, что управление — это искусно сплетенная сеть из свойств и возможностей вовлеченных в подчинение людей. Это действительно так, но в совершенно ином смысле, чем представляется. Взгляните сверху на землю, проложенные на ней дороги и мчащиеся по ним автомобили. Они все разные, имеют свои отличительные цвета и знаки, особенные, отличные от других, дату и место изготовления. Но люди нагружают каждую машину только ей предназначенным грузом и индивидуализируют маршрут движения. И мчатся по трассам миллионы автомашин, пущенных волей пославших их людей, но запрограммированных узором магистралей и правилами дорожного движения. В этом образе много смыслов: здесь и свобода, и творческое самовыражение (к примеру, у водителя!), но есть и жесткая заданность, которая не только определяет, но — главное — и предопределяет, что, кому, как и зачем делать.

Управлять людьми — значит наделить их некоей обязательной функцией, которую под вашим контролем им предстоит сохранять и обеспечивать. Надо понять и усвоить: власть — это «верховодство» не над людьми, а только над доверенными им к совершению действиями. Но из этого следует — и это суть, — что власть есть получаемое право, что она всегда есть ограниченная, временная, истекаемая. Но, и это второе «но» многократно важнее предыдущего, именно поэтому властные действия не подлежат ответственности.

281. Закон “упражняющего состояния”

Только тот предваряющий дело настрой важен, который вынесен вовне и сквозит в каждой черточке нашего облика.

Люди — существа публичные. И оттого внешние выразители наших желаний тоже обеспечивают путь к цели и победу в борьбе.

Р. М. Загайнов, бывший психологом и у прославленной советской фигуристки Елены Водорезовой, и у претендентки на женскую мировую шахматную корону Наны Иоселиани, человек талантливо-любопытной наблюдательности, предложивший в своей книге-дневнике “Как осознанный долг” целый каскад оригинальных выводов, так описывает поведенческие составляющие “чемпионского комплекса”, заключающегося в том, чтобы не прощать, обиды и во что бы то ни стало и срочно получить реванш: “Да, сегодня — кульминационный момент в нашем матче.

…И вот мы у машины. Через мгновения Дом отдыха, наша командная резиденция, останется позади. А впереди состязание. Наша соперница — чемпионка мира по шахматам Майя Чибурданидзе. Уже помахали в ответ людям в белых халатах, шофер включил зажигание и ждет нас. А мы стоим лицом друг к другу, и Нана смотрит мне прямо в глаза, и холод проходит у меня по спине. Как же непросто выдержать этот взгляд! Взгляд бойца, готового к сражению и забывшего обо всем остальном в этой жизни.

Нана ждет моих слов,

и я знаю, что не должен сказать ничего лишнего. Ничего похожего на свои ночные заготовки. И сама собой произносится всего одна фраза:

— Ну что, вперед?

И так же коротко Нана отвечает:

— Да, поехали,

Едем в тишине, но в этой тишине такое напряжение, что ее слышно. Еще садясь в машину, я, посмотрев на шофера, приложил палец к губам. Слушаю тишину и рассматриваю профиль Наны. В ее сомкнутых губах такая жестокая решимость, что я снова ощутил холод в позвоночнике.

И вспомнил, что точно такие же ощущения испытал в тот день, когда Лена Водорезова спустилась в холл и мы сели рядом в ожидании автобуса. И потом в своем дневнике я записал: “Позади эти страшные дни неясности, и, кажется, мы решили задачу”. Такой вывод я делаю, посидев пять минут рядом с Леной. От нее «идет» такая концентрация, что даже мне, соавтору этого процесса, не по себе. Я молчу, и рад, и растерян. Растерян потому, что ощущаю в этом ее состоянии и сухость, и отчужденность, которая, вероятно, неизбежна в такой ситуации между людьми, даже если эти люди — психолог и спортсмен.

Озадачена и сидящая рядом Кира Иванова. С напряжением и неспрятанным страхом рассматривает она лицо Лены. И вспомнил, что в только что вышедшей статье об американском шахматисте Роберте Фишере написано, что, глядя на него, у противника возникало ощущение невозможности победы над этим человеком.

…Вот и все, что нужно делать каждый раз перед стартом, думаю я”.

Мы не потому решительно неотразимы, безапелляционно сильны и уверенно довольны собой, что победили, а мы только потому и способны были победить, что смогли стать (пусть даже только чисто внешне!) и решительно-неотразимы, и безапелляционно сильны, и уверенно-довольны собой.

282. Закон “успевания”

“Успех — это успеть”.

(Марина Цветаева)

Нам всем следует учитывать не только то, что общество в силу действия “феномена стабильности” традиционно отвергает и не сразу принимает новые идеи, но иметь в виду такое обстоятельство, как психологию новации т. е. время жизни нового в голове человека-творца в качестве импульсатора его, человека, деятельности как новатора.

Дело вот в чем. Новое зажигает человека, и оно живет в нем и он живет им лишь строго определенное время.

Если ж за это время задумку не удается реализовать или внедрить в виде действенной идеи в окружающих, то интерес самого «творца» к творимому им творению падает и угасает. Деятельности по развитию нового нет, и оно глохнет. Так, очевидно, погибли тысячи ценных мыслей: инкубационный период их длился слишком долго. Недозрелый плод — плох, но и перезрелый — не гож, ибо гниет.

И вообще, жизнь за пределами жизни — это смерть.

Любые процессы и явления, будучи обусловленными, — ЗАВИСИМЫ. Это означает, что они имеют срок жизни. Но все, ограниченное во времени, должно успеть стать, чтобы быть.

283. Закон “усталости от любви”

Отвращение, которое мы испытываем по отношению к тому, от которого совсем недавно были, без ума, означает не потерю любви, а всего лишь усталость от нее. Любовь находится под двойным протекторатом контролем ума и контролем сердца. И они попеременно берут верх над нами, колебля нас и заставляя мучиться.

Пока мы, без ума, мы во власти «чувства», когда мы не испытываем никаких других чувств, кроме «ненависти», мы в плену “ума”.