Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине
Шрифт:
«„Информационным насилием“ можно назвать позицию, занятую руководством Гостелерадио СССР. Официальная программа „Время“ дает одностороннюю, неполную и нередко заведомо ложную информацию из Литвы. По существу, государственный телеканал превратился в источник дезинформации советского общества (подчеркнуто мной. — Г.В.). Сотни миллионов людей могут получить скудный паек правдивых сведений только из выпусков ТСН, но даже они имеют явные цензурные купюры».
На той же полосе «Литгазеты» с призывом к соотечественникам — «Они стреляли в тебя!» — обратился сотрудник этой газеты знаменитый Юрий Рост:
«Это в тебя стреляли в
И если еще не убили, то не потому, что ты пригнулся. Просто твоя автоматная очередь еще не пришла. Еще не подрос соседский внук, чтобы прикончить тебя, и твой сын, чтобы пустить кровь соседу. Но они растут. Они развиваются по законам сомнительного мира, беспрекословно выполняя указания начальников с лампасами и без, которые вяжут наших детей соучастием в своих деяниях, превращая их из граждан в подельников. Старшие тоже были детьми, когда-то их втянули в дело. Теперь уже эти — наставники.
Обществу, живущему по принципу круговой поруки, не нужны ни закон, ни воля. Его идеологи берут в соучастники поколение за поколением. Они отравляют сознание, толкая на преступление и укрывая их от возмездия закона.
Кто наказан за тысячи убитых в Афганистане?
Кто наказан за погибших в Тбилиси?
Кто наказан за кровь в Баку, Праге, Новочеркасске, Будапеште?
Никто!
Кто будет наказан за кровавую январскую ночь в Вильнюсе?
Значит, новые дети и взрослые будут втянуты в этот страшный круг. Значит, десятки, а может, и сотни тысяч людей с не освобожденной справедливым наказанием совестью станут на сторону знающих об их причастности к темным делам. Их будет связывать общая опасность быть разоблаченным, обязательное, кстати, условие для успешной политической карьеры в нашей социальной структуре.
Господи! Что же это за государство, где, только совершив сделку с совестью (и зная, что твою вину знают другие), ты можешь подняться по иерархической лестнице.
Прекратите из сограждан творить соучастников. Спрячьте автоматы! Уйдите из Литвы, не входите в Ленинград, Москву, Киев, Воркуту… И ты, читатель, посмотри на своего сына. Это он выстрелит в тебя. Не отводи взгляд, отведи его руку. Нам не нужны ни мертвые, ни преступники.
Дайте вырасти хоть одному поколению честными людьми, и они спасут свою страну. Каждый — свою».
С нашим военно-коммунистическим, кагэбэшным ЦТ СССР честного поколения нам никогда было не дождаться. Руководители Центрального телевидения часто сменялись в последние годы — нелегко ведь пропагандировать перестройку, но так, чтобы, во-первых, ничего в самой Системе не менять; во-вторых, по дороге к рынку биться за незыблемость «социалистических ценностей»; в-третьих, продолжать держать гласность в ежовых рукавицах.
14 ноября 1990 года Указом Президента СССР 52-летний народный депутат СССР Леонид Петрович Кравченко возглавил радио и телевидение страны. Он сменил на этом посту проработавшего полтора года М.Ф.Ненашева. И Пятницкая улица, где располагается руководство Гостелерадио СССР, и Шаболовка, и Останкино были знакомы Кравченко прекрасно. Четыре года он был первым заместителем председателя, занимался телевидением (потом сравнительно недолгое время был генеральным директором ТАСС). Это было время значительных перемен в жизни ЦТ, самые популярные телепередачи — от «120 минут» до «Взгляда» и «До и после полуночи» — появились при нем. Но людям свойственно меняться. Наверное, это имел в виду очень ехидный корреспондент «Известий» (4.12.1990) Вл. Арсеньев, когда озаглавил свою беседу с новым руководителем ЦТ СССР «Леонид Кравченко: Я пришел, чтобы выполнить волю президента». Точный, очень емкий получился заголовок; хотя девиз Кравченко вряд ли захотели бы сделать своим почти 90 тысяч телевизионных работников страны.
Новая схема телевидения
Первая, действительно общесоюзная, главная наша телепрограмма отныне целиком и полностью подчинялась Президенту СССР, а ее учредителями становились также и Верховный Совет СССР, и союзное правительство. Вторую программу ЦТ принимают далеко не на всей территории СССР и отныне этот канал — «Содружество» — ЦТ должно было эксплуатировать с только что созданным Российским телевидением. Третий канал отдавали для москвичей на акционерной основе с Моссоветом и общественными организациями (в том числе и КПСС). Четвертый канал, который пока занимает учебно-образовательное телевидение, задумывался как «телевидение XXI века» — т. е. будет он делать то же самое, что всегда, только лучше.
Отношение ЦТ СССР с еще недавно жестко подчиненными ему республиканскими государственными комитетами по телевидению и радиовещанию переводились отныне фактически на те же отношения, что и в периодической прессе и в книгоиздании. Те из республик, которые подпишут договор о сотрудничестве с ЦТ, точнее, с создаваемым вместо Гостелерадио СССР координационым советом по телевидению и радио, будут иметь поболее или менее твердым ценам телевизионную технику, а те, кто нет (прибалтийские, к примеру, республики, а также Грузия, Молдавия…), так нет. За валюту, наверное, будут покупать или втридорога у той же Москвы.
В другом интервью (газета «Правда», 27.11.1990) Л. Кравченко на помнил такую цифру — «телевидению в год выделяется 2,7 млрд. рублей, но сразу 2 из них забирают связисты». Съемочная аппаратура, релейные линии, космические спутники телевизионной связи, наземные антенны, время и частоты вещания в эфире — этим всем действительно связисты распоряжаются, и все сложнейшее для этого оборудование на оборонных заводах делается. Вывод — и не творческим работникам, не журналистам всем этим богатством распоряжаться… Статья в «Правде» тоже не по-глупому была названа, а с намеком: «Останкинский передел». Дележка, значит, будет, и строптивцам при этом достанется лишь то, что они сегодня имеют. И то в лучшем случае, а то и силой отберут, как в Вильнюсе. Такая вот своеобразная форма цензуры получалась. Вместо прежнего главлитчика теперь с каждой телепрограммой должны были разбираться военные, финансисты и советники Президента СССР.
Республиканские или областные телепрограммы всегда чередуются в эфире с телепередачами из Москвы. Но обратной связи, взаимообмена нет. Москвичи видят на своем телеэкране что угодно (даже западное телевидение с 1990 года принимать могут с помощью дорогостоящих индивидуальных или коллективных антенн-тарелок), но телепередачи из республик исключаются. Ленинградцев на ЦТ еще привечают, так они все-таки свои. ЦТ обещал советским телезрителям показывать по второй общесоюзной программе наряду с передачами Российской телекомпании также и сюжеты, подготовленные на телестудиях союзных республик.
Командовать парадом республик по второй программе должна была администрация ЦТ. Конкретный срок всех новаций на ЦТ СССР, а тем более распад этого телевизионного монстра на четыре независимые телекомпании не был назван. ЦТ в своем тогдашнем допутчевом, кравченковском виде твердо держал в узде своих журналистов. От публики ЦТ ведь не зависело, было монопольным и на госбюджете… Не значительные вкрапления рекламы, появления коммерческих, т. е. оплаченных кем-то со стороны, сюжетов погоды не делали.