Секреты прошлого
Шрифт:
— Тогда пойдем спать, — предлагал муж.
— Ты встретишь подходящего парня, вот увидишь, — попыталась утешить сестру Кристи. — Ты же красавица и умница, Эйна! Всему свое время. Просто ты не там ищешь. Действительно, почаще выбирайся в люди, ходи в музеи, на выставки, вечеринки. Наслаждайся жизнью, а о мужчинах забудь. И нужный человек сам найдет тебя, вот увидишь! Счастливые встречи происходят, когда их совсем не ждешь.
О как она жалела о данном совете годы спустя!
За сутки
После выставки сестры хотели поужинать и отметить тридцать пятую годовщину Кристи.
— Прости, дорогая, я так закрутился… — виновато сказал Джеймс. — Совсем забыл о дне твоего рождения. Что тебе подарить?
— Внимательного мужа.
— Что ты болтаешь, у тебя уже есть один.
— Вроде есть, а вроде бы и нет, — вздохнула Кристи. — Мы с мальчишками почти не видим тебя. Ты помешался на работе, Джеймс! Я готовлю, убираю, приглядываю за детьми и работаю на двух работах. А ты даже о дне рождения забыл! Я не устраиваю сцен, пойми, но твое невнимание обидно. Мне не нужен дорогой подарок, но хотя бы открытку ты мог подарить. Ведь ты даже не подумал об открытке?
— Могу сделать открытку своими руками, — смущенно предложил муж.
— Ты ужасно рисуешь. — Кристи была расстроена. — И потом, ты немного опоздал.
Она внезапно подумала о браке родителей. Зачем было выходить замуж? Достаточно родить ребенка и жить без мужчины. Должно быть, мужчины и женщины сделаны из разного теста и не способны уживаться вместе. Мужчины находятся в вечном поиске, словно древние завоеватели и охотники, тогда как женщина всегда стремится обрести стабильную гавань, поддерживать очаг и заботиться о детях.
Кристи грустно посмотрела на мужа, а затем в пыльное окно автобуса. Они с Джеймсом ехали в город по делам, и Кристи надеялась, что муж зазовет ее в ресторан, где давно заказал столик. Увы, он не просто не планировал сюрприза, но и вовсе забыл о дне рождения.
Художник, роман с которым переживала Эйна, выставлялся в галерее «Бамбу». Кое-что зная о нем, Кристи заранее была настроена против него.
— Ну… — решился прервать затянувшееся молчание Джеймс. — Расскажи мне об этом парне.
Кристи, увлеченная искусством, была наслышана от знакомых о Кэри Воленском, его сокрушительном очаровании и диком, необузданном темпераменте. Художник бросал женщин, едва его интерес к ним начинал угасать, и то, что Эйна выбрала столь ветреного мужчину, беспокоило ее.
— Думаю, он совершенно ненормальный, — раздраженно пожала плечами Кристи. — Чем талантливей художник,
— Ты тоже талантлива, но ты не псих, — подольстился Джеймс.
— Я неплохой преподаватель искусства и посредственный художник, — вздохнула Кристи. — Мне далеко до гения, именно поэтому в моей крови нет гена безумия. И слава Богу!
— А если этот Воленский не так уж плох? Может, это лучший мужчина в жизни Эйны?
— Сомнительно. Если он бросит мою сестру, я оболью его полотна кислотой, — мрачно сказала Кристи. — Я всю жизнь опекала Эйну, особенно от психов с манией величия. Защитить ее от Кэри Воленского — мой долг.
На то, что польский художник гениален, указывало все: толпы людей, бесновавшихся у входа, счастливчики, уже посетившие выставку и выходящие на улицу с одухотворенными лицами.
— Выше всяких похвал! Какой талант! — неслись отовсюду восторженные возгласы.
Кристи и Джеймс влились в толпу страждущих, и уже через десять минут им удалось пробраться внутрь галереи, где со стен на них смотрели картины Воленского, наводящие на мрачные размышления. Кристи любила искусство в различных проявлениях, но работы в стиле темного абстракционизма, как правило, не вызывали у нее восхищения.
Однако произведения поляка потрясали и даже подавляли. Да, здесь чувствовалась рука гения: точные мазки, удивительно глубокая палитра подняли в душе Кристи бурю эмоций, настоящее торнадо. Картины были такими энергичными, емкими, что от них нельзя было оторвать взгляд.
В коллекции были и портреты, но люди на них казались холодными, отстраненными и заносчивыми. Кристи не любила таких портретов, ей по душе были нежные, теплые краски гогеновских женщин, а не хрусткий, почти ощутимый лед на лицах, изображенных Воленским.
Но похоже, Кристи оказалась единственной, кому творчество поляка пришлось по душе не целиком. Большая часть картин уже была продана, если судить по ярким стикерам на рамах. Да уж, Кэри Воленскому не требовалось работать на полставки учителем в школе Святой Урсулы, чтобы оплачивать аренду.
Ощущение, что мужчина, творивший в столь суровой, мрачной манере, никак не может составить гармоничную пару с Эйной, усиливалось с каждой минутой. Человек, писавший картины с такой яростью, почти ненавистью к окружающему миру и своим зрителям, вряд ли мог когда-либо стать хорошим отцом. Такую силу нельзя обуздать и контролировать, нечего даже и пытаться. Страшно даже представить, какой из Кэри Воленского вышел бы муж. Второй отец Кристи и Эйны, это точно!
— А вот и ты, моя драгоценная сестрица! — воскликнула Эйна, выныривая из толпы. — Заранее не поздравляют, так что о дне рождения пока не будем. Как добрались?