Секреты прошлого
Шрифт:
Самой ей забыть о Воленском не удавалось. Газеты пестрели его именем, на столбах были расклеены афиши, даже местное телевидение показало накануне репортаж о выставке, но Кристи немедленно переключила канал.
Утренняя газета вышла не только со статьей о Воленском на первой полосе, но и с фотографией трех его картин. Хорошо хоть, журналисту не пришло в голову поместить в газету фото самого Кэри! Кристи просто скончалась бы на месте, если бы с газетного разворота на нее уставились пронзительные глаза поляка. Зато на картины Воленского она нагляделась сполна. Одна была исполнена в типичной манере художника, которая и принесла ему всемирную
«…в те годы Воленский нашел новый способ поразить своих почитателей, — восхищался автор статьи. — Его картины всегда были энергичными и эмоциональными, но цикл «Темная леди» поднял творчество художника на новый уровень. Это настоящие шедевры современного искусства. Никогда прежде никому не удавалось изобразить столь загадочное существо, как прекрасная муза Кэри Воленского».
Кристи бросило в пот. Символизм в искусстве был одной из самых любимых ее тем. Загадочные женщины, лишенные индивидуальных черт, во все времена означали несбыточные мечты, то, до чего так и не удалось дотянуться. Кэри специально не обнародовал внешность своей музы, потому что не желал выставлять ее на всеобщий суд. Только он знал имя своей «Темной леди».
Как и она, Кристи, знала.
Ее обнаженное тело было изображено детально. Оно было женственно и изящно, без показного нахальства, без вульгарного привлечения внимания к деталям. Груди не были идеально круглыми, на животе едва заметно змеился след от кесарева сечения. Свою первую картину из цикла «Темная леди» Кэри написал еще двадцать пять лет назад, и женщина на картине вовсе не была плодом воображения, как полагали критики.
«В те годы, — говорилось в статье, — Воленский жил в Ирландии, и мы можем по праву гордиться тем, что собирательный образ на картинах из загадочного цикла создан под влиянием на художника красоты ирландских женщин. Сегодня Воленский вернулся в Дублин, чтобы вновь…»
«…Чтобы вновь внести хаос в мою спокойную семейную жизнь», — думала Кристи с болью. Господи, Кэри находился всего в нескольких милях от нее, дышал тем же воздухом, думал, возможно, о том же…
Если бы Кристи могла заглядывать в будущее по собственному желанию, возможно, она могла бы как-то повлиять на ситуацию, подтасовать факты, отсрочить непоправимое. Быть может, лучший выход — рассказать все Джеймсу и ждать его вердикта? Только бы знать заранее, что это единственный способ избежать беды!
Неведение убивало ее изнутри.
Эйна больше не упоминала о Кэри Воленском, но Кристи все равно мучила совесть. Много лет назад она предала одновременно двоих: мужа и сестру — и жила теперь с пятном на совести.
Сидеть в учительской и выслушивать чужие стенания становилось невыносимо, и Кристи пораньше
В коридоре с синими стенами прямо на полу кто-то рассыпал бумаги. Кристи огляделась, пожала плечами и принялась собирать листы в стопку. Один лист, меньшего формата, чем остальные, выскользнул из стопки и закружился в воздухе, планируя вниз. Он был похож на белую бабочку в цветных крапинках.
Кристи посмотрела на собранные бумаги. В основном это были лекции и распечатанные тесты для самоподготовки. Наклонившись, она подняла упорхнувший листок. Это оказалось приглашение на ярмарку, которая должна была состояться в выходные.
«У нас вы найдете все! — гласила листовка. — Цветочные горшки ручной лепки, книги, вещи домашней вязки, кофейные наборы, посуду и мебель. Приходите, не пожалеете! Также вам предоставляется уникальная возможность узнать свою судьбу благодаря дару нашей талантливой предсказательницы!»
Кристи аккуратно свернула флайер. Все в жизни имеет свои причины — так она сказала Мэгги. А если это был перст судьбы, указатель на распутье, возможность отвлечься от мучительной проблемы?
Кристи положила флайер в карман, решив воспользоваться приглашением.
Тем вечером они с Джеймсом собирались на вечеринку к соседям. Хендерсоны жили на Саммер-стрит уже пятнадцать лет, так что это было давнее знакомство, не омраченное ссорами из-за чужих спиленных деревьев и громкой музыки после одиннадцати. Томми Хендерсон был заядлым мотоциклистом, даже участвовал в любительских гонках. Хотя Джеймс ни разу не катался на мотоцикле, ему нравилось пить с соседом пиво в его гараже и обсуждать достоинства байков перед машинами. Томми полностью перебрал старый «БМВ», сделав из него конфетку, и Джеймс не уставал восхищаться его достоинствами.
Кристи неплохо ладила с женой соседа, Лори. У Хендерсонов было три сына возраста Шейна и Итона, что тоже сближало обе семьи. Неудивительно, что Том Хендерсон в числе первых гостей пригласил на празднование своего шестидесятилетия именно Девлинов.
— Если честно, мне не хочется идти, — призналась Кристи, когда они с Джеймсом одевались в спальне.
— Погоди, тебе еще может понравиться, — заверил Джеймс. — Будет весело, вот увидишь. Сможешь пообщаться с кучей знакомых.
— В том-то и дело, — еле сдерживая раздражение, ответила Кристи. — Мне не хочется видеть старых знакомых. Мы и так бесконечно пересекаемся то в кафе, то в магазине, то на улице.
Джеймс бросил попытки завязать галстук, подошел к жене сзади и принялся массировать ей плечи и шею. Впервые его заботливые прикосновения не принесли облегчения.
— Ты так напряжена. Все в порядке, дорогая? Может, голова болит?
— Нет, — почти сварливо ответила Кристи. — Ничего не болит. Я просто устала, вот и все.
Устала… самая лучшая отговорка на свете, верно? Усталостью можно оправдать раздраженный тон, резкое высказывание, даже откровенную грубость. «Прости, милый, я не хотела разбивать о твою голову тарелку, просто устала на работе… Простите, ваша честь, я не собирался красть миллион, просто так устал от нищеты… Прости, дорогой, я не хотела спать с другим мужчиной, просто устала от нашей совместной жизни…»
Кристи вздохнула и повернулась к мужу:
— Извини, что разнылась. Все нормально. Простишь меня?