Секреты прошлого
Шрифт:
Приблизившись на расстояние одного метра, Сорин вдруг замер и положил руку на рукоять меча. Мы молчали. Чтобы не рассматривать его так жадно, я бросила взгляд в окно: солнце было уже высоко, тут и там на покрывающем сад снегу виднелись прогалины. Наступала весна.
— Рада видеть, что вы идете на поправку, ваша светлость, — сказала я, просто чтобы что-то сказать.
Сорин дернул уголком губ.
— “Вы”, “ваша светлость” — не думал, что когда-нибудь удостоюсь от тебя такой чести.
— Еще одно смертельно
— На самом деле, не совсем, — неожиданно признался Сорин и, окинув коридор взглядом, тяжело оперся плечом о стену у окна. — Но скоро, определенно, буду.
— Зачем ты тогда встал? — нахмурилась я, борясь с желанием загнать его в постель и напоить парой литров куриного бульона.
Глупо. Сорин сам может о себе позаботится, к тому же — несравненная Игрид жива, ходит по дворцу вся в блеске славы и рубинов. Вот уж из чьих рук бульон будет вкуснее.
— Боялся, что ты сбежишь, — признался Сорин.
— За кого ты меня принимаешь?! — возмутилась я, уперев руки в бока. Отлично, побольше эмоций. Как будто у меня не было таких мыслей.
Сорин выразительно вздернул брови.
— Я не знала про медальон. Не знала, что это значит, — призналась я. — Потому уехала из Бьертана. Я просто не хотела терять моего ребенка, не хотела стать ему никем. Ты знаешь… я говорила, что твоя Игрид напророчила мне…
— Она не моя.
— Это пока, — хмыкнула я. — Женщины, да и драконицы, имеют способность умнеть с возрастом. Игрид любила тебя даже когда была девочкой. А уж теперь…
— И ты спокойно об этом говоришь?
Я пожала плечами, стараясь сделать независимый вид.
Сорин посмотрел в окно, и я, как последняя дура, залюбовалась игрой солнечного света на его коже.
— Я долгое время тосковал по Игрид, — тяжело произнес он. — Винил себя в ее гибели, думал, что мог сделать не так. Я действительно был уверен в том, что никто больше не сможет меня взволновать. Пока в моей жизни не появилась взбалмошная, совершенно невозможная женщина, которая перевернула все с ног на голову.
— Наверное, я должна попросить прощения?
— Я на тебя злился, — оборвал Сорин. — Сначала из-за того, что был вынужден взять в качестве виры, потом — просто за то, что ты не желаешь быть тихой и незаметной, заставляшь меня злиться, смеяться и желать — делаешь меня слишком живым. Это было больно, ты знаешь? Оживать после стольких лет. Когда ты выбрала Ариана, я думал, что разнесу по камню Бьертан, так сильно я злился. Я был в ярости! Уверен, Вириан тебе еще расскажет, как я разрушил и поджег малую гостиную.
— Мою любимую! — возмутилась я.
— Стоит радоваться тому, что хотя бы библиотека не пострадала, — криво ухмыльнулся Сорин. — Я злился так сильно, что ничего вокруг не видел. Огненный все сожги,
— Это естественно, ваша светлость. У меня под сердцем ваш ребенок.
— Это чудо, но дело не только в нем. Дело в тебе самой, — Сорин осекся. — Ты вернешься в свой мир?
— Я…
До этого момента мне даже в голову такое не приходило, и вдруг я поняла, что в самом деле могу это сделать. Игрид много мне задолжала, как минимум я могу требовать открыть портал домой. Но… хочу ли я?
— Когда я увидел тебя рядом с Арианом, то впервые понял, что такое настоящая ярость. И я должен извиниться.
— За что из того, что ты делал, ты собираешься извиняться? Тут нужно пару дней, — деловито уточнила я, и Сорин захохотал:
— Кошка! Ты невыносимая, знаешь?
— Мне говорили. Один ужасно грубый дракон, с которым меня угораздило связаться.
Мы замолчали, я отвела глаза. Что сказать? И нужно ли что-то говорить? Сорин сказал сейчас больше, чем за все время нашего знакомства, но он не сказал ничего того, о чем я мечтала услышать. Внезапно мою фигуру окутал огонь и, моргнув, я оказалась стоящей вплотную к Сорину. Он подхватил меня за талию, не давая упасть.
— Это не я! — выпалила я, отчаянно краснея, потому что, по правде говоря, оказалась я именно в том положении, в котором давно мечтала оказаться.
— Это наш сын, знаю, — улыбнулся Сорин, не думая меня отпускать.
— Или дочка.
— Или так. Ты… — Он откашлялся. — Я должен извиниться за многое из того, что делал, как вел себя с тобой. Мне много хочется сказать, но я не рассчитываю даже на то, что ты меня когда-нибудь простишь.
— А что бы ты сказал? — выпалила я, еще сильнее заливаясь краской и опасаясь услышать поток куртуазных ничего не значащих комплиментов.
Сорин, к счастью, не подвел.
— Я бы сказал, что влюбился в тебя так сильно, как, я думал, не способен влюбляться. Я бы сказал, что все еще хочу на тебе жениться и на этот раз не приму отказа. Я бы сказал, кошка, что тебе стоит потеплее одеваться, учитывая, какие сквозняки гуляют в замке! И, во имя Огненного, когда ты в последний раз ела?!
— Я… — Я уже готова была набросится на Сорина с поцелуями, но тут пришла в себя. — У принцессы… королевы Игрид на тебя виды.
— Вот как?
— Она жалеет, что отказала тебе и все еще влюблена. Я… Я не хочу, чтобы ты просмотрел у себя под носом свое счастье.
Сорин улыбнулся.
— Я так долго смотрел на находящийся перед моими глазами рубин, что чуть не пропустил бриллиант. Кошка, я прошу у тебя разрешения начать все с начала. Перестань меня мучить и скажи — есть ли у меня надежда на то, что ты меня простишь? Позволишь ли ты мне ухаживать за тобой?