Секреты серой Мыши
Шрифт:
На мой взгляд, это было прелесть, какое хулиганство и необыкновенно тонкий ход.
— Ай да девочка! Браво! — ликовала я, — Достойная партия нашему величеству.
Понятное дело, сами пригласительные ей практически ничего не стоили. Но какова идея! Каков расчёт! И ведь сдержала слово, не смотря на то, что особо-то ничего не обещала — разве что подумать. Скорее всего, для инфанты эта проделка стала некоторым развлечением. Но лично для меня — это был обалдеть какой бонус в глазах Жозефины.
Поскольку лично в ближайшей перспективе встретиться
На следующий день мы с Марком отбыли в родное баронство.
Как и предполагали, Лаура мысленно уже буквально мнила себя хозяйкой всего кропотливо восстанавливаемого Марком богатства. После обстоятельного доклада Эммы, отцу стало ясно, что даже жёсткой немке с трудом удавалось противостоять растущим требованиям новоиспечённой вдовы. Единственное, что ещё могло влиять — напоминание о том, что завещание не оглашено и делать выводы пока преждевременно.
— Быстро же она привыкла к наступившему «хорошему», позабыв о том, как дела обстояли совсем ещё недавно и чья вообще заслуга в том и в другом случае.
– думала я, понимая две вещи: первое — на сколько я ошибалась, надеясь пробудить в мачехе разум и хозяйственную жилку, и второе — я любым путём заберу отсюда Тео.
Облачённая в максимально допустимо кокетливое траурное платье, которое ей, кстати и в самом деле очень шло, баронесса изо всех сил играла в заботливую мамашу. Самое поганое, что это была именно игра. На самом деле, что делать с собственным малышом — она, на мой взгляд, понятия не имела.
Нарядив брата в дурацкий наряд в стиле собственного туалета, Лаура только и делала, что демонстративно создавала видимость бурного воспитательного процесса. Бесконечные беспочвенные (для галочки) одёргивания, таскания вслед за собой с требованием вести себя исключительно прилично и дышать в соответствии с этикетом, в короткий срок довели малыша практически до нервного срыва — вся его привычная жизнь в одночасье встала с ног на голову.
Прежде улыбчивый ребёнок не понимал, что от него хотят, за что бесконечно придираются и почему всё так резко изменилось.
Увидев его растерянное бледное лицо и этот нелепый костюм, я уже была готова накостылять мачехе по макушке. А когда Тео, чувствуя, что прибыла защита в нашем с Марком лице, наплевав на окрики матери, ринулся мне на шею и залился слезами — вообще с трудом удалось сдержаться, чтобы не открутить этой дуре голову прям на том самом месте.
В ответ на мой взгляд, красноречиво выражавший всё, что я сейчас думаю и чувствую, Лаура поджала губы и молча, привычно подхватив шелестящие юбки, удалилась в сторону своей комнаты. Багровый от ярости Марк угрожающе свёл брови и направился вслед за ней. Я осталась утешать малыша.
Ни одна встреча с братом после долгой разлуки не обходилась без наших слёз. Но никогда они не были горькими. Как же паршиво я себя чувствовала, понимая, что допустила
Марлен, всхлипывая вместе с Тео, сидела рядом и без конца благодарила каких-то там святых за то, что мы приехали. С наведёнными Марком порядками, пампушке было с одной стороны легче, а с другой — ей стало трудно противостоять баронессе. Добрая кухарка больше не была столь значимой и незаменимой фигурой, как прежде.
Успокоить брата смогло только клятвенное заверение в том, что я обязательно найду способ забрать его из этого дома и избавить от причуд матери. Как — пока совершенно непонятно. Многое могло зависеть от содержания завещания.
Оглашение было назначено через два дня.
123
Глава 69
В назначенный день все собрались в кабинете.
После взбучки, полученной от отца, Лаура выглядела слегка присмиревшей, но важничать не перестала. Было заметно, что у неё большие ожидания относительно завещания мужа. Всё-таки при его жизни баронесса крутила супругом, как хотела и имела основания надеяться на многое.
Я вообще ничего не ждала от этой бумажки. Даже мысли никогда не приходило, что могу когда-то рассчитывать получить материальные блага из этого дома. Хотя, в принципе, это было бы логично — как ни крути, я — дочь барона.
Единственное, что занимало сейчас мою голову — найти способ избавить Тео от манипуляций со стороны матери.
Марк присутствовал как родственник одной из наследниц и свидетель оглашения. Серьёзный и нахмуренный он, как и я, беспокоился за судьбу внука.
Завещание шокировало всех.
Во-первых, ко всеобщему удивлению оказалось, что оно было переписано совсем недавно. От этой новости глаза баронессы нервно забегали.
Во-вторых и во всех следующих — содержание его оказалось несколько неожиданным. Опуская малозначительные подробности самой процедуры, воля отца заключалась в нижесказанном:
основную часть наследства, а именно одну из оставшихся в баронстве деревень (Фуркево), имение и всё хозяйство получает Тео;
мы с Лаурой пополам получаем доход от Белем — не в собственность, а в порядке содержания до момента замужества.
Лицо Лауры вытянулось от новости о такой скромной «вдовьей доли». Но пока у неё оставалась надежда на опекунство над главным наследником. И вот тут мачеху ждал такой удар, что она всё-таки потеряла самообладание и, хлопнув дверью, вылетела из кабинета, не дожидаясь официального окончания процедуры.
Опекуном Тео был назван Марк.
Боже, какое несказанное облегчение я испытала в тот момент.
Марк от неожиданности тоже не сразу сумел осознать сказанное почтенным нотариусом. Всё-таки тёплыми отношения зятя с тестем нельзя было назвать даже в лучшие времена. Марк никогда не любил Рауля. А в последнее время и вовсе.