Секреты утра
Шрифт:
– Дьявол – это болезнь, он проникает через любые предметы. Вы принесли его в дом, и я должна удостовериться, что выгнала его. Остальные вопросы оставь при себе.
Я увидела на себе испуганный взгляд Шарлотты.
– Но, Шарлотта сказала, что сегодня ее день рождения, – попыталась оправдаться я, – мне нужно переодеться к приходу гостей.
Мисс Эмили опустила голову и рассмеялась, истерики от нее я как раз не ожидала. Потом она подняла глаза и, сузив их, холодно посмотрела.
– Я же просила тебя не слушать ее. Каждый день у Шарлотты день рождения, – она перегнулась через стол и в упор посмотрела на сестру. – Она не помнит дату своего рождения. У нее нет строгой концепции времени. Спроси ее, какой сегодня день, месяц
– Сегодня не воскресенье, – ответила та, – потому что мы не ходили на службу в часовню, – Шарлотта искренне улыбнулась.
– Видишь, она может только сообщить, что сегодня не воскресенье.
Я не могла понять той резкости, с которой Эмили обращалась с сестрой, а тем паче со мной. Она, похоже, не могла думать и говорить о чем-либо светлом, приятном.
– Ну что, завтрак закончен, – сказала Эмили и сложила руки. – Я расскажу тебе правила проживания. Во-первых, ты не имеешь права никогда посещать западное крыло, где живем мы с Шарлоттой. Это место не для тебя, понятно? – Она не дала мне времени ответить. – Места, которые ты можешь посещать, ограничиваются спальней, библиотекой, столовой и кухней. Во-вторых, ты не должна беспокоить Лютера. Ты не должна ходить в хозяйственные помещения и задавать ему глупые вопросы. Ему это неприятно и отвлекает от работы. Время – наиболее драгоценный дар Бога, который мы не должны тратить впустую. В-третьих, с сегодняшнего дня, после того как я поставлю часы в спальню, ты должна приходить сюда ровно в шесть, конечно, после того, как застелишь постель, и разжигать плиту. Используй только четверть дров из того, что принесет Лютер. Потом ты готовишь стол для завтрака, тарелки, ложки, все, как я сделала сегодня. В воскресенье каждый получит по яйцу, так что тебе придется приготовить маленькое блюдо. Я покажу, где что лежит, после того, как вымоешь посуду. Ежедневно ты должна мыть все блюда и польский сервиз, я хочу, чтобы все горшки и кастрюли вычищались несмотря на их использование, иначе скапливается пыль, это в-четвертых. В-пятых, после того, как вымоешь все блюда, ты должна подмести пол, в кладовке есть щетка и мыло, с нее и начнешь. Ты должна мыть пол, продвигаясь спиной вперед, чтобы не оставлять следов. В-шестых, это самое сложное, ты возьмешь белье, которое я оставляю в западном крыле и вместе со своим выстираешь и повесишь сушиться. Все должно делаться вручную. Раз в неделю я буду класть к тебе в платяной шкаф новое белье.
– Но как же мои личные дела? – закричала я.
– Никаких личных дел я не знаю. Я знаю только то, что это должно быть выполнено. В-седьмых, с этого дня ты будешь чистить крыло, которым никто кроме тебя не пользуется. Я хочу, чтобы полы и стены холла были вычищены, используй те же щетки, что и для кухни, но не забудь положить их на место. Я хочу, чтобы были вычищена вся мебель и картины, с последними будь осторожна, многим из них не одна сотня лет. Восьмое, в субботу ты будешь мыть все окна на первом этаже, сразу после работы на кухне. Почти каждый полдень ты должна следить за чистотой мебели. На завтрак я буду оставлять тебе на столе яблоко. Все понятно?
Я все поняла. Я поняла, что из меня сделали прислугу, что я буду в ужасных условиях жить, а жизнь мою постараются сделать как можно труднее.
– Но у меня не останется времени для личных дел, – возмутилась я.
Глаза Эмили вспыхнули.
– На нее время и не планировалось, – пояснила она. – Не занятые руки к добру не приведут. Кроме того, тяжелый труд – лучшее для тебя лекарство. Чем больше ты будешь работать, тем легче пройдут роды, – заметила достойная продолжательница дела южных плантаторов. – Всякий раз, когда у тебя выдастся свободная минута, заполняй ее деятельностью. Соответственно, я разрешу приходить тебе в библиотеку и выбирать там книги. Но при чтении ты должна пользоваться только естественным освещением, чтобы не тратить впустую
– Когда она сможет посмотреть мое рукоделие? – поинтересовалась Шарлотта. Некоторое время Эмили молча смотрела на нее, затем злобно произнесла:
– Что я говорила тебе вчера вечером, Шарлотта?
Не говорила ли я, что Евгения будет слишком занята днем, чтобы возиться с твоей ерундой? И что ты делаешь?
Шарлотта посмотрела на меня, будто ожидая ответа.
– Ты сказала, чтобы я помыла волосы.
– О, Господи, дайте мне силы, – взмолилась Эмили, – это было на прошлой неделе, Шарлотта, на прошлой неделе, – она выразительно посмотрела на меня. – Ты видишь то бремя, какое мне приходится нести? Моя сестра занимает слишком высокое положение, чтобы соблаговолить помочь мне. Она ни разу не предложила, чтобы Шарлотта пожила у нее. Вместо этого она присылает тебя. Еще одно бремя.
– Я не ваше бремя, – возмутилась я, – и не ее. Мисс Эмили в упор посмотрела на меня, положила кулаки на стол и привстала.
– Я не ожидаю от тебя благодарности. Это случается слишком редко, но я ожидаю, что ты будешь выполнять свои обязанности, находясь под крышей моего дома и под моей опекой. Ясно? – Я смотрела в сторону. – Ты поняла? – настаивала она.
– Да, – глубоко вздохнув, произнесла я, – поняла.
– Хорошо, приступай к выполнению. Шарлотта, возьми тряпку и убери в своей комнате.
– Но сегодня мой день рождения, – возразила она.
– Тогда убери для своих гостей, – маленькая улыбка играла на лице Эмили. В дверях Шарлотта повернулась ко мне и сказала:
– Спасибо за хороший спектакль.
– Идиотка, – выругалась Эмили, выходя из кухни.
Горячей воды, естественно, не было. Все пришлось мыть в холодной, мои пальцы ныли. Я была вынуждена периодически вытирать их, чтобы хоть как-то согреть полотенцем. Я разобрала польский сервиз Эмили, он был очень старым и потрескавшимся. Пользовались им, видно, нечасто, но она решила, заполучив меня, убрать все. Потребовался почти час, чтобы сервиз, хотя бы наполовину выглядел прилично. Внезапно дверь открылась, и вошел Лютер с дровами. Он только смерил меня взглядом.
– Доброе утро, – пожелала я, но он не ответил. Я услышала как он ссыпает дрова. – Лютер!
Он приостановился и через плечо посмотрел на меня, его лицо было почти копией мисс Эмили. Тот же самый холод в глазах.
– Что такое? – спросил он.
– Если вы поедете сегодня в любое время в Аплэнд, скажите, я бы хотела оттуда позвонить насчет своих вещей.
Он повернулся и, не ответив, продолжил укладывать дрова. Я стояла в дверях.
– Я не поеду сегодня никуда, – выдавил он.
– Может быть, завтра?
– Нет, и завтра тоже.
Я решилась во что бы то ни стало, хоть пешком, добраться до Аплэнда и узнать судьбу моих вещей.
Я закончила с польским сервизом и вымыла все тарелки и горшки. Потом я взяла щетку, мыло и задумалась, как я со своим выросшим животом щеткой без ручки смогу мыть пол. Я с трудом согнулась и приступила к работе. Когда я мыла пол, то поняла, что как и польским сервизом, до меня им никто не занимался. Пол был грязный и поцарапанный. Через каждый метр мне приходилось заново менять воду, выливать ее приходилось за крыльцо. Было холодно, другой одежды у меня не было. У меня забрали все, даже носки. С ужасом я каждый раз выскакивала на крыльцо.
И вдруг внизу справа позади здания я увидела очаг, выложенный из камней, над которым висел котел. Вода в нем кипела, выталкивая наружу мою одежду. Судя по цвету, в таком состоянии она находилась со вчерашнего вечера. Мои ноги отказывались слушаться. Я попыталась спасти хоть часть одежды, но пар, валивший из большого черного котла, и искры костра закрывали путь.
– Что ты здесь делаешь? – в дверях показалась мисс Эмили.
– А что вы сделали с моими вещами? – закричала я. – Вы испортили их.