Секреты Вероники
Шрифт:
Луиза посмотрела на свои серьги и подумала, что они, верно, тоже вложение капитала. На электрическом свету они сверкали как огонь. Майкл заметил ее взгляд.
— Нет, это не инвестиция. Я купил их для тебя. Свадебный подарок. Все невесты должны получать подарки.
Вероника любит природу. Мы... Вероника любит большие дома.
— А что ты подарил Веронике перед свадьбой? — спросила Луиза.
Майкл вскочил и заорал:
— Я не хочу говорить о Веронике! — На лбу у него вздулись жилы.— Это табу. Ты слышишь? Табу! Никогда не произноси ее имени! Никогда.
Он
Луиза с облегчением вздохнула. Слава Богу, он ушел. Потом она отругала себя за недомыслие. Черт! Надо же быть такой идиоткой! Зачем было спрашивать? Но в глубине души она знала зачем. Ведь она ощущала присутствие Вероники в этом доме, да и Майкл дважды проговорился, отчего у нее появилось ощущение, что они не совсем расстались. Вероника! Вероника! Он только о ней и думал, едва въехал в ворота поместья. Луиза вспомнила, что даже не знает, как выглядит первая жена Майкла. Раньше это ее не интересовало. Ревность совсем ее не мучила до сегодняшнего дня. Она думала: прошлое — это прошлое и останется прошлым. А теперь... теперь все иначе. Теперь Луиза засомневалась.
Отложив бриллианты, Луиза встала и подошла к окну. В парке было темно хоть глаз выколи. Подняв раму, Луиза вдохнула прохладный вечерний воздух. Стояла непривычная тишина. Только филин ухал вдали. Потом опять наступила тишина, словно филина и не было.
Как Вероники. Может быть, она была, а может быть, ее не было вовсе. Теперь я здесь, сказала себе Луиза. Я — новая хозяйка Оффертона, новая миссис Барух. Однако неприятное чувство не покидало ее. Пусть филина не видно, но он есть и он пугает бедных мышек и других зверюшек, которые прячутся в траве. И Вероника так же. Однако Луиза приняла решение. Воспоминания не должны беспокоить ее. У всех вторых жен есть, наверное, сомнения насчет их предшественниц, однако надо сделать так, чтобы дом стал похож на нее, и тогда все будет в порядке. Майкл стал ее мужем. Он — отец ее ребенка. Чтобы отношения были хорошими, надо следить за своим языком и помнить, что Майкл женился на ней, потому что сам этого хотел. И не надо торопить события.
Майкл скоро возвратился.
— Извини, что так получилось, дорогая. Но ты же понимаешь, правда? Ты удивила и расстроила меня своим вопросом.
— Да, не надо было задавать его, — признала свою вину Луиза.— Я совершила бестактность.
Майкл открыл ей груди и погладил их.
— Прелесть! — пробормотал он, проведя пальцем по синей жилке. — Ребенок уже меняет тебя. Пойдем в кровать.
Едва Майкл приласкал ее, как от сомнений не осталось и следа. Луиза решила, что в ее срыве виновата перестройка организма. Из-за нее она начала терять контроль над собой.
Забыв обо всем на свете, она отдалась наслаждению чувствовать своего мужа, своего любовника, внутри себя. Он удивительный любовник и точно знает, как доставить ей наслаждение.
— Ах! — воскликнула Луиза, почувствовав приближение оргазма, и покрепче прижалась к Майклу.
Майкл не проронил ни звука. Он великолепно владел собой и еще долго не позволял себе кончить.
Позднее, когда Майкл крепко спал рядом, счастливая и умиротворенная, Луиза повернулась к нему. Чего это она разволновалась? Вероника... Да ну... Улыбнувшись, она опять
— Да ну...
Вероника была такой же нереальной, как часы из одуванчиков, которые она сдунула, когда была маленькой.
ГЛАВА 11
Шато-ле-Грев утопал в лунном свете. Из окна своей спальни Вероника смотрела вдаль на море. Только что начался прилив, и волны, пенясь, наступали на берег, торопливо разглаживая несколько миль песка. Вдалеке сверкали огни города. Справа темнели Высокие скалы. Там не было никаких огней. Наверное, все тамошние фермеры, а их немного в горах, уже давно спят. Только Веронике не спится. Невозможно, невозможно. Немыслимо. Она мерила шагами комнату, не в силах успокоиться. Из Англии пришла хорошая весть.
Утром Вероника сидела в небольшой комнате, где обычно завтракала, и просматривала альбомы с образцами обоев и красок.
— Спасибо, Андреа, — сказала она, освобождая на столе место для подноса.
Андреа Лудек, наливая кофе в чашку, пыталась рассмотреть, какие именно обои заинтересовали ее хозяйку.
— Жан-Поль специально для вас принес из деревни свежие круассаны. — Незаметно вытянув голову, она разглядела, что обои как будто предназначены для детской. — Я знаю, вы любите такие.
— Великолепно. — Вероника взяла один и окунула в кофе. — Вы меня балуете.
— Еще что-нибудь?
Андреа уже не сомневалась. Обои действительно для детской. Голубые, с мишками, кроликами и другими зверюшками.
— Нет. Спасибо. Я сама принесу поднос. А потом буду весь день заниматься этим.
— Опять ремонт?
— Да. Надо будет переклеить обои в маленькой комнате рядом с моей спальней.
Вероника слабо улыбнулась, и Андреа заметила, как у нее сузились зрачки. Заглянув ей в глаза, Андреа подумала, что проникла в мозг Вероники, но не обнаружила там ни одной мысли, потому что все они были где-то далеко. Ей пришло в голову сказать Веронике, что она слышала, как та ходила ночью, но потом решила этого не делать. Однако она не смогла удержаться от другого вопроса:
— Обои для детской?
— Да. Она мне скоро понадобится. Не буду же я вечно одна.
— Она только что развелась, — сказала Андреа мужу, когда он пришел перекусить в двенадцать часов.— Другого мужчины не видно. Зачем ей детская?
— Не наше дело,— спокойно ответил Поль.
— Очень странно. И она какая-то странная. Видел бы ты ее. Нет, это ненормально.
Поль со злостью бросил ложку в тарелку.
— Держи свои мысли при себе, Андреа. Я хочу тут работать. А если мадам Вероника услышит тебя, мы тотчас вылетим отсюда.
— Не беспокойся. Я никому ничего не скажу.
— Никому. Даже своей любимой Марии-Терезе.
— Даже ей. Но все-таки признай, это странно.
Поль молча доел суп.
В Оффертоне жизнь протекала в приятном однообразии. Луизе не потребовалось много времени, чтобы установить дружеские отношения с Лиззи Кэри и ее мужем Диком. В этом ей помогло знакомство Лиззи с Бетти. Несмотря на разницу в воспитании и образе жизни, женщины мгновенно нашли общий язык и с удовольствием проводили время вместе.