Секреты Вероники
Шрифт:
— Извини.
— Приезжай на уик-энд ко мне, — попросила Вероника. — Я покажу тебе, как переделала дом. Должна же я показать, на что потратила твои деньги.
— Не уверен, что это хорошая идея.
Майкл все с большим ужасом осознавал, в какой тупик завел себя по собственной воле.
Вероника верно поняла его состояние, потому что сказала:
— Майкл, если у тебя появились сомнения, тогда ты тем более должен приехать. Нам надо поговорить.
И Майкл решился. Она права. Им необходимо поговорить.
—
Луиза ждала Майкла в Сохо. Итальянский ресторанчик, в котором они собирались поесть, находился недалеко от того места, где она сейчас сидела в тени. Луизе уже приходилось носить свободные туалеты. Она откинулась на спинку скамейки и сняла туфли. Почти семь месяцев, подумала она, кладя руку на живот. Ребенок ударил в ладонь ножкой, словно недовольный, что его потревожили, и Луиза счастливо улыбнулась. Наверное, ее соображения по поводу ребенка были дурацкие, но стоило теперь малышу пошевелиться, и на нее накатывала волна такого счастья, какого она не знала в своей жизни.
— Дорогая, — Майкл появился из-за ее спины, — тебе не слишком жарко?
— Нет, здесь замечательно.
Луиза с удовольствием подумала, что за последние недели Майкл сильно изменился. Он все еще не говорил, что любит ее, но уже не был таким далеким, как прежде. Хотя еще бывали дни, когда он уходил в себя и становился мрачным и недостижимым, и тогда Луиза с трудом удерживалась от вопросов. Время многому научило ее. Майкл все равно не скажет больше того, что сам захочет сказать. Кажется, я учусь терпению, думала Луиза, но это трудная наука.
— Пойдем, а то наш столик займут. Майкл взял ее под руку и повел по улице.
Неожиданно он вздрогнул, так что Луиза подняла голову и спросила:
— Что случилось?
Майкл нежно коснулся ее щеки.
— Дорогая, ты меня убьешь и будешь права, но я не смогу приехать домой на уик-энд. У меня неожиданные дела во Франции.
— Ничего. Отдохну в Оффертоне. У меня сегодня ужасный день. Так что я с удовольствием задеру ноги повыше и почитаю.
— Может быть, тебе бросить агентство? Деньги тебе не нужны. У меня хватит.
Искушение было велико, но Луиза не поддалась ему. Ей не хотелось попадать в полную зависимость от Майкла. Это пугало ее. Она никогда ни от кого не зависела с тех пор, как закончила школу. Замужество ничего не изменило, и собственный счет в банке придавал ей уверенность и ощущение безопасности. Слишком часто она видела, как складывается жизнь женщин, у которых нет ничего своего. Если она надоест Майклу, как ему надоела Вероника, то что будет с ней после развода? Луизе была невыносима мысль, что ее покупают, она бы не стерпела такого унижения. Однако она понимала, что нельзя говорить об этом
— Я сойду с ума от скуки. Надо же мне чем-то заниматься.
— Займись благотворительностью. По крайней мере, это можно делать, когда тебе удобно.
— Нет, мне нужно мое агентство, и я должна иметь что-то свое.
— Ты хочешь сказать, я мало тебе даю?
— Майкл! — Луиза посмотрела ему прямо в помрачневшие глаза. — Я не хочу ссориться, и ты отлично знаешь, что я не это имею в виду.
— Тогда брось агентство и позаботься о моем ребенке.
От удивления и раздражения из-за этой неожиданной стычки Луиза обрела еще большую решимость не подчиняться Майклу.
— Нет, — тихо проговорила она. — Я не брошу агентство. Но ты можешь быть уверен, нашему ребенку это не повредит. Запомни, нашему, а не только твоему.
Похоже, ее слова тронули в нем какую-то струну, потому что он долго молчал, а потом словно освободился от чего-то и ответил:
— Я знаю. Конечно же, я знаю, что ты не можешь причинить вред нашему ребенку, потому что ты разумная, любящая и очень организованная женщина. Редкий мужчина получает все это в своей жене.
Луиза рассмеялась:
— Здорово, Майкл! Я чувствую себя почти святой.
Они подошли к ресторанчику, и метрдотель повел их через сад в тенистый уголок, который им всегда нравился. Майкл взял меню и улыбнулся Луизе, которая улыбнулась ему в ответ, довольная, что он повеселел. Неожиданно он взял ее руку в свою.
— Мне не хочется лететь во Францию, — сказал он.
— Я же сказала, что понимаю. Ничего, один уик-энд я могу потерпеть.
— И все же, — стоял на своем Майкл, — я не хочу ехать. Я не хочу оставлять тебя одну.
В его голосе Луизе почудились новые, еще не слышанные ею нотки, и она осмелела. Осмелела настолько, что позволила себе задать ему главный вопрос:
— Майкл, ты меня любишь? Немножко?
Он долго, очень долго молчал, все еще не выпуская ее руку, потом погладил ей большим пальцем ладонь и сказал:
— Да, мне кажется, да.
Это было не совсем то, но если бы сейчас кто-то принес Луизе лучшие драгоценности на земле, она бы не могла так сильно обрадоваться, как обрадовалась словам Майкла.
— Ох, Майкл!
— Мне казалось, я не смогу ничего чувствовать, — сказал Майкл словно самому себе, и печаль скользнула тенью по его лицу. — Но жизнь непредсказуема. Мы не всегда можем повелевать нашими чувствами. И неважно, что мы думаем по этому поводу.
Малыш довольно сильно толкнулся в животе у Луизы, словно напоминая ей о себе.
— Значит, наш ребенок — дитя любви. Если он даже не был им сначала, теперь это так.
— Дитя любви, — задумчиво проговорил Майкл. — Мне нравится.