Секс и деньги. Сборник романов
Шрифт:
В наказание подружек оставили после уроков для дополнительных занятий, но компромисс был достигнут – им снова разрешили сидеть вместе, при условии, что они не будут столько болтать.
С тех пор они стали все меньше и меньше уделять внимание учителям, урокам и заданиям. Их дружба в это время значительно окрепла, и это контрастировало со многими дружескими отношениями, которые были лишь мимолетными и глупо обрывались из-за пустяков вроде мальчишек. Для Анны и Наташи это было равносильно тому, как если бы пришлось ампутировать ногу, чтобы снять туфлю.
Обеим нравились
Но это никогда не становилось важнее их отношений, выстроенных за годы.
Укрепленные в убеждении, что ни один мальчик не может быть так важен, как их дружба, они, тем не менее, приходили в смятение оттого, что так много девушек готово пройти через боль и унижения, лишь бы заполучить парня. Их поражало, что отношениям между мужчиной и женщиной придают такую важность, ведь построены они обычно на самом непрочном фундаменте. Очень легко увлечься кем-то, но зачем усложнять жизнь, когда можно увлечься одновременно и другим? Нет ни одного парня, который отличался бы от остальных.
Когда подруги лишились девственности, то немедленно поделились этим друг с другом. Наташа потеряла ее с Брайаном Хаскиссоном, в то время как сидела с ребенком тети. Анна утратила девственность на курсах гольфа с юношей по имени Дэз (а может быть, Бэз или Гэз), с которым познакомилась всего за четыре часа до этого в кинотеатре, где парень просыпал на нее свой попкорн.
Когда девушки решили жить вместе, то искренне верили: это лучшая альтернатива тому, чтобы жить в одиночестве или с кем-то, кто делает тебя несчастным. Несколько лет назад им и в голову не могло прийти, что их дружба также может привести к депрессии. Сейчас каждой из них был нужен новый друг.
Пока Анна болтала с Ричардом, а Наташа сидела рядом с Джоффри, каждая думала одинаково: «Бартокс» стоил всех их усилий.
– Мне наплевать, что ты женат, – сказала Анна Ричарду. – Все равно ведь твоей жены здесь нет.
Глава восьмая
«Скажи же что-нибудь! Скажи ей, ты, придурок, глупый щеголь! Она ждет, что ты начнешь разговор, – черт побери!» –
говорил Джоффри сам себе.
Наташе он не сказал ничего.
– Я тебя уже видела. – Наташа оказалась крепче духом и смелее.
– Да, я тоже.
– Ты был в такой машине… классной машине.
– Правда.
«О, черт возьми! Скажи же ей что-нибудь!»
– Наверное, дорого такую машину содержать.
– Это точно.
Наташа не была уверена, что эти короткие реплики означали. То ли парень чересчур самоуверен и не хочет излишне напрягаться, предоставляя ей работать за него, то ли он слишком нервничает – что, конечно, было приятно и вдохновляюще. Он ей нравился и к тому же был при деньгах, а ведь она как раз и пришла сюда за этим. У парня была потрясная тачка и, видимо, столько денег, что стоимость машины казалась ему пустяком.
Джоффри так нервничал, что у него зачесались глаза, но он не решился моргнуть.
– Могу я спросить, чем ты занимаешься?
– Что у тебя на уме? – ухмыльнулся он, намекая
– Чем ты зарабатываешь на жизнь? – уточнила Наташа, испытывая облегчение оттого, что парень заинтересован в сексе и, следовательно, вполне земной.
Джоффри рискнул и сказал честно:
– Я не работаю.
Наташа не поняла:
– Ух ты! Я тебе завидую: столько денег и полная свобода!
Джоффри хотел бы знать, означают ли искры в ее глазах и воодушевление в голосе то, что ее радует их встреча и он ее привлекает. Если он признается, что у него вовсе нет «ягуара» и денег – совсем чуть, она, вероятно, уйдет. Сейчас, по крайней мере, девушка явно заинтересовала – составляет ему приятную компанию. Без нее он оставался бы одиноким парнем, который затравленно озирается по сторонам и выглядит больным.
На счастье, Наташа поддерживала беседу, рассказывая ему о своей семье, происхождении, работе, об Анне и об «Аполлоне». Джоффри слушал, посмеивался и изредка переспрашивал, не разглашая взамен деталей собственной жизни и уклоняясь от ответов на вопросы, если она их задавала. Он почувствовал, насколько расслабился, только когда попытался сделать глоток из стакана, который был уже пуст. Наклонив его слишком сильно, он получил кубиком льда по носу.
Пока Наташа продолжала говорить, Джанетт мелькнула было его мыслях, но он ее немедленно оттуда выбросил. Сейчас Джоффри уже не мог объяснить, почему он вообще столько времени думал о ней. Она больше не представляла для него интереса.
– Кстати, а как тебя зовут?
– Наташа.
Джоффри мог определить наверняка, что Наташа была менее эгоистичной, более деликатной и интересной, нежели Джанетт. И пока она говорила, время от времени дотрагиваясь до него, чтобы выделить ту или иную мысль, он представлял, как они занимаются любовью. Он надеялся, что сможет собрать все свое мужество, чтобы пригласить девушку домой, но в то же время страшился этого. Слишком известна была Джоффри его собственная трусость.
Так если бы он служил в десантных войсках, то он регулярно получал бы похвалу за то, как аккуратно он складывает свой парашют. Но и нареканий было бы не меньше, ибо он неизменно возвращался бы с заданий в самолете вместе с пилотом.
Со свойственной всем женщинам хитростью, которую они вынуждены иметь в запасе, чтобы противостоять двуличности мужчин, Наташа рассказывала Джоффри о том, что им не выплатили денег к выходным, невольно придумывая при этом подходящий ответ на случай, если парень пригласит ее домой.
Если бы он ей нравился чуть меньше, Наташа, не задумываясь, переспала бы с ним. Но в данной ситуации ей хотелось произвести лучшее впечатление. Она не могла найти ему сравнение, у нее таких кавалеров не было никогда.
Возможно, что его внимание и юмор были всего лишь частью традиционной оркестровки, и парень исполнял эту партию каждые выходные, дуря и смущая доверчивых кладоискательниц.
«Пожалуй, лучше не решать ничего сейчас, а действовать по наитию. Он ведь может и не пригласить».