Секс и город Киев. 13 способов решить свои девичьи проблемы
Шрифт:
«Мне нравится…» — капризно роняет он. И ты покорно стрижешь длинные ногти, бросаешь курить и учишься готовить пудинг. Меняешь спортивную обувь на шпильки, если ненаглядный любит femme fatale, и кружевное белье на байковую ночную рубашку с оборочками, если единственный относится к категории «папочек». Если возлюбленный ханжа — стахановскими методами превращаешься в бледную моль, если страдает «комплексом любви к проститутке» — носишь кричащие вещи, которые раньше могла надеть на себя только под общим наркозом. «Отныне и навеки» одежду и косметику, постельное белье и зубную щетку ты покупаешь в расчете исключительно на его
Порчей вкуса дело не ограничится. Благополучно разделавшись с «Я» персональным, любовь вступает в конфликт с «Я» социальным и портит тебе характер, манеры, карьеру, аппетит и всю жизнь в придачу. Ты (три года на зависть всем соблюдавшая тибетскую диету!) либо вообще ничего не ешь, либо на нервной почве ежевечерне опустошаешь холодильник и уже через месяц не помещаешься ни в одни брюки. Или напротив: худеешь, как скелет, зеленеешь и спадаешь с лица. Пропадая ночами, постоянно забываешь покормить любимую кошку (кошка тоже худеет и звереет). Неделями «не успеваешь» отвезти передачу бабушке и проведать больную подругу (обе обижаются насмерть).
Сдержанная, вежливая, честная, обязательная, ты неожиданно превращаешься в резкую, вспыльчивую, непунктуальную и совершенно безалаберную. Лжешь, выдумывая несусветные оправдания, и дерзишь начальству. Срываешься и плачешь по пустякам. (Вчера он сказал: «Я тебя люблю» совсем в иной тональности!) Отправляясь в кино, портишь удовольствие зрителям, потому что единственная в зале не можешь выключить свой мобильный. (А вдруг он позвонит?) Приглашаешь делового партнера в ресторан и убегаешь в самый ответственный момент (он таки позвонил!), махнув хвостом. А потом отключаешь телефон на весь рабочий день, прекрасно зная, что твой вконец разъяренный шеф сходит с ума, пытаясь до тебя достучаться.
Влюбленная женщина — элемент антиобщественный. Абсолютно профнепригодная хозяйка, друг, подчиненная, член общества и несостоятельная «красная шапочка». Любовь, как птенец кукушки, подкинутый в ее сознание, начинает безжалостно выбрасывать из гнезда все иные ценности. Это чувство кажется ей ужасно огромным, а все остальное — несущественно маленьким. Мужчина обычно солидарен с ней. Но только первые два месяца романа. На большее его романтизма не хватает. И тогда конфликт с внешним миром перерастает в конфликт с самим предметом любви.
Какие друзья, работа, родители, пробки на дорогах, преферанс по пятницам? Разве это может служить хоть сколь-нибудь серьезным оправданием его отсутствия? С какой стати он вероломно пытается сохранить все прошлые привязанности, в то время как ты горишь желанием отказаться ради него от всего и вся?
Тут следует зачесть небольшой оправдательный приговор. Мы, женщины, ни в чем не виноваты. Мудрый Господь Бог собственноручно втиснул в наш мозг парадоксальный алгоритм «любовь — жертва». Иначе как бы он заставил нас жертвовать фигурой, здоровьем, работой, временем ради продолжения человеческого рода? Полное самоотречение компенсируется столь же полной зависимостью твоего чада. Этот же принцип отношений женщина подсознательно пытается навязать возлюбленному. Классическая мечта влюбленной дамы: «Пусть он очень тяжело заболеет, а я буду преданно за ним ухаживать!» Избавленные от великой
Но еще чаще от нас сбегает сама любовь. Самое ужасное из всех ее качеств состоит в том, что она оканчивается. Уходит без предупреждения и «заявления об уходе». Испаряется в самый неподходящий миг, когда он путем титанических воспитательных усилий уже отучен от преферанса, приучен приходить на встречи вовремя, дозрел до предложения и купил кольцо.
Твоя протянутая рука с «великой жертвой» на ладони недоуменно зависает в воздухе. Ты вдруг прозреваешь и пораженно вскрикиваешь: «О боже! Кто это рядом со мной? У него же низкий рост, круглый животик и явные залысины. Амбиций на миллион, а денег намного меньше. Да и в постели далеко не бог. Не Рокфеллер, не Спиноза и совсем не Ди Каприо. И это ради него я собиралась пожертвовать всем?! О ужас, ужас! Где же были мои глазки?»
Ты безжалостно выключаешь телефон (пусть звонит хоть до второго пришествия!) и удивленно оглядываешь погром от любовного нашествия. Масштаб его обычно зависит от глубины и долготы дезертировавшего чувства. Не исключено, что вся твоя квартира уже оклеена ненавистными депрессивно-желтыми обоями, в гардеробе нет ни одной вещи «к лицу», лица на тебе тоже нет, друзья забыли, как тебя зовут, кошка сбежала, с работы давно уволили. И сама ты очень плохо помнишь, кто ты такая и чего хочешь в этой жизни.
Ничего. Ты соберешь себя по крохам, реставрируешь по памяти, подштопаешь, залатаешь, обновишь и воскреснешь из пепла. И еще десять раз подумаешь, когда злая, слепая, обманная любовь вновь поскребется в твою дверь: впускать ее или не впускать?
Хотя вопрос, к сожалению, чисто риторический. А дальнейшая схема проста и предсказуема…
Во всяком случае, мы с моим многострадальным «Я» ходим по этому замкнутому кругу уже много лет.
За что они любят нас?
…Зато, что мы красивые, добрые, верные.
За что мы любим их?
За то, что они сильные, щедрые, надежные.
Когда любовь горит красным пламенем, мы всегда без труда находим ответ на этот вопрос. Но если возгорания не происходит. И ты подходишь к зеркалу и, недоуменно осматривая себя со всех сторон, возмущенно провозглашаешь: «И внешне я хороша, и одеваюсь со вкусом. Умная, хозяйственная, заботливая, веселая. Практически идеал! Почему ж он меня не любит? Чего ему еще надо?!»
Но разве и сами мы не сталкивались с подобным парадоксом? Ухаживает за тобой, казалось бы, безупречный кавалер. А не нравится, хоть застрелись! Хотя вроде и надежный, и щедрый, и намерения у него самые серьезные.
Остается только вздохнуть: мол, любовь — удивительное чудо, которое в принципе не поддается объяснению. И зря самонадеянный захаровский граф Калиостро пытался вычислить ее с помощью сухой математической формулы. Однако стоит присмотреться попристальней, и окажется, что в каждом любовном чуде лишь десять процентов — чуда. А девяносто.