Секс и город Киев. 13 способов решить свои девичьи проблемы
Шрифт:
И впрямь, кто? Люди редко молят нас о жертве — они обращаются за помощью. Она-то и есть тот самый «X» в задачке с одним неизвестным, решить которую вы должны сами. И коль уж просчитались и кинулись в воду, умея грести лишь по-собачьи, вините в том себя, а не «утопающего».
Он же кричал: «Спасите!», а не просил вас утонуть за компанию.
Кстати, оправданная жертва (спасение ребенка или любимого ценой собственной жизни) — не исключение, а очередное подтверждение правила. Ибо подобное героическое решение вычисляется из того же уравнения: Я + брошу в беде самого дорогого в мире человека = не прощу себе этого до конца
Теперь о дорогих… При диагнозе «любовь» жертвенность является первым противопоказанием врачей. Бесконечными уступками, поблажками и реверансами можно испортить любого супруга, превратив его в разбалованное дитятко, не ставящее тебя ни в грош. Помните слова Маши Арбатовой? «Проблема нефеминизированной женщины состоит в том, что ей кажется, будто любимый мужчина очень большой, а весь мир — ничтожно маленький. А феминизированная женщина понимает, что в мире миллионы мужчин, а она у себя — одна-единственная». (Замените «феминистка» на «эгоистка» и повесьте на зеркале, для ежедневной культивации собственной самоценности.)
И наконец, наиглавнейший «эгоистический» закон: вначале подумай о себе! Научись плавать, добейся финансового благополучия, устрой личную жизнь. Общаться с человеком, у которого все о’кей, — сущее удовольствие. Доставь его окружающим! Сильному не трудно уступить. Богатому — дать в долг. Гармоничному — поделиться теплом.
Счастливая в браке подруга охотно занимается сватовством, устраивая твою «холостяцкую» долю. Неблагополучная — обрывает твои жалобы на полуслове: «А мне что, хорошо?» Так устроен человек — каждый убежден: окружающие должны жить по тем же законам, по коим существует он сам.
«Я езжу на автобусе, и ничего! Зачем тебе деньги на такси?»; «Я терплю измены мужа, а ты почему-то решила разводиться.» Все мы по мере возможностей стараемся возлюбить ближнего, как самого себя. Но немногого стоит наша любовь, если мы и себя-то любить не умеем.
Общение с другом, умеющим ценить и уважать собственное «Я», строится по одноименному принципу. Только посыл прямо противоположный: «Я не позволяю с собой так обращаться! И ты не должна!»; «Я же нашла, любимую работу! И у тебя получится!»; «Я научилась водить машину, ты тоже справишься.»
Вот и получается: нет большего гуманиста, чем истинный эгоист!
Любите себя, драгоценных и неповторимых, лелейте, берегите, балуйте. Устали — отдохните, плюнув на генеральную уборку (отсутствие стерильной чистоты не столь ужасно, как жить рядом с замученной хозяйством женщиной, которая не видит белого света!). Впали в депрессию — порадуйте себя дорогой обновкой или поездкой к морю, даже если вы откладывали эти деньги на покупку новой мебели в детскую (отсутствие модной меблировки куда меньшая травма для ребенка, чем несчастная, плачущая мать). Хотите делать карьеру — делайте (лучше редко бывать дома, чем безвылазно сидеть на кухне, вымещая на близких свою неудовлетворенность).
И уверенно пресекайте всех, кто пытается доказать вам, что вы «обязаны», «должны» и «не имеете права». Родителей, настаивающих, чтобы вы учились престижной, но ненавистной вам профессии. Любимого, требующего, чтобы вы нянчили его и детей, наступив на горло собственной песне. Они ж, бедняги, не знают, что испортив вам биографию — испоганят ее и себе! Ведь невозможно быть счастливым рядом с несчастным человеком, который к тому же винит в своих несчастьях
И если я когда-нибудь напишу свою книгу, то непременно закончу ее фразой: «Не портите людям жизнь — будьте эгоисткой!»
Правда о правилах: их — нет!
От рождения до смерти мы существуем в жесткой системе правил: дорожного движения, поведения, хорошего тона. Мы спутаны, связаны, как марионетки нитями, тысячами добрых советов и расхожих истин. Мамы и папы, книги и газеты, портные и парикмахеры, друзья и подруги навязывают нам свое мнение. «Будешь пить молоко — станешь прыгать высоко», «Мужчины предпочитают блондинок», «Курить — здоровью вредить».
Нам показывают по телевизору мозг курящего и некурящего человека, демонстрируя, что отравленные никотином мозги похожи на развороченное птичье гнездо, а неотравленные — можно выставлять на Выставке достижений народного хозяйства. И подытоживают это титрами: «Вопросы есть?»
Есть!
Почему моя некурящая бабушка так и не защитила диссертацию и доживает век в безвестности и облезлой квартире, а курящий, как паровоз, Хемингуэй получил Нобелевскую премию?
«Он мужчина, — ответят мне. — Женщина — это совсем другое дело». И процитируют язвительных классиков, утверждавших: «От курящей жены пахнет не табаком, а разводом», «Целовать курящую девушку — все равно что целовать пепельницу». Но отчего тогда перед укутанной аурой сигаретного дыма Марлен Дитрих мужчины ложились штабелями, а выкуривающая по две пачки в день Кейт Уинслет так нелогично счастлива в браке?
«Потому, что они — красавицы», — скажете вы. Ведь во все века красота женщины считалась залогом мужской любви. Но как же тогда три воплощенных секс-символа (блондинки!) Мэрилин Монро, Брижит Бардо и Мишель Мерсье оказались такими же воплощенными неудачницами в личной жизни?
Эту игру можно продолжать до бесконечности. Так уж получилось: с детства я сомневалась во всем и вся, ничего не воспринимая на веру. И самый прельстительный комплимент в моей жизни резюмировал мой педагог: «Знаешь, что меня поражает? Тебе кричат: остановись, там стена! А ты разбегаешься. Трям-бах-бум! И ни тебе стены, ни шишки на лбу».
Он ошибался лишь в одном. Никакой «стены» там нет! Просто большая часть правил игры под названием жизнь — спорны, а нередко — абсурдны. И лично меня удивляло совсем другое: как наше поколение, воспитанное на обломках развенчанных идеалов и догм, исхитрилось остаться в рабстве, столь же иллюзорном, как фантомные боли в отрезанной ноге?
Как столько моих подруг с чистой совестью уродуют себя, оправдывая это одним словом «модно»? Толстушки носят широкие блестящие пояса, лишь подчеркивающие округлый животик и переизбыток талии. Очаровательные пампушки худеют (теряя ровно половину своего очарования), дабы соответствовать худосочному модельному стандарту. Белоснежки жарят кожу под синими лампами, стараясь загореть несмотря ни на что и зарабатывая преждевременные морщины: «Это же неприлично — ходить летом с белыми ногами!»