Секс и ветер
Шрифт:
– Понарожают тут, - буркнула продавщица. – Давай сюда свою мелочь. Сама посчитаю.
Очередь потихоньку наливалась желчью.
– Не хватает четыре рубля, - торжественно закончила счет фартучная тетка. – Что теперь?
Очередь расступилась под натиском мужчины в расстегнутом темно-синем пальто.
– Привет, - кивнул он Оле. – Извини, опоздал. Дайте еще, пожалуйста, вон ту коробку конфет и колбасы «Докторской» два батона.
Продавщица плюхнула на весы колбасу, смерив оценивающим взглядом часы на запястье мужчины.
– За всё - семьсот пятьдесят.
– Пожалуйста, - мужчина сунул Оле пакет с продуктами. – Ждите меня в машине.
За
– Мам, - Настя требовательно полезла в пакет. – А что, это наша колбаска? А нам в садике такую не дают. Это без беленьких кружочков, да? А нам давали один раз колбасу, только она была с кружочками. А я эти кружочки не люблю.
– Эта – без кружочков, - уверил ее мужчина, присевший на корточки рядом с ней.
– Я такую люблю, - кивнула ему Настя. – Только еще не пробовала.
– Ну, вот и попробуешь, - он выпрямился. – Вас как зовут?
– Меня – Настя, а маму мою – Оля.
– Боже, как унизительно, - пробормотала Оля. – Мы не можем это взять.
– Пустяки, - мужчина протянул Оле визитку. – Не будем тратить время на грустные истории о жизненных трудностях и о том, что могло бы быть, если бы… Позвоните завтра, подыщем вам подходящую работу.
– У Насти аллергия на шоколад, - прошептала Оля в удаляющуюся темно-синюю спину.
Дождь закончился. От земли пахло как-то по-особенному тепло и влажно. Из-под грязно-серого снега у ступенек магазина выглянул маленький зеленый росток. Солнце улыбнулось ему навстречу.
МАЛЕВИЧ И Я
Иду на очередное собеседование по поводу работы - красивый такой, в костюме. С утра не успел позавтракать, поэтому – в одной руке портфель, в другой – открытый пакет с кефиром. Тонированный джип, пролетая мимо, обдает меня с ног до головы грязной водой из лужи. Дальше всё «на автомате»: бросаю в заднее стекло джипа недопитый пакет. Белый кефир на фоне черного стекла – чем тебе не Малевич? Джип тормозит. Из водительской двери вываливается спортивного вида молодой человек в круглых очочках на бритой голове и бейсбольной битой в руке. В голове сумбур – на дворе 21-й век, тогда почему бита? Что-то из 90-х прошлого. Прет на меня молча, что не может не нервировать. Открываю портфель, пошарив недолго, достаю оттуда свой любимый травматический пистолет. Рукоятка ласкает ладонь своей уверенной прохладой. Снимаю с предохранителя и смотрю парнишке прямо в глаза. Взгляд из-под очков упирается в черную дырочку ствола. Битмен, наткнувшись на невидимую преграду, развернулся, элегантно сплюнув на асфальт и, не теряя достоинства, вернулся в уютное нутро джипа. Глухо взревев мотором, железный конь унес своего хозяина в неведомые дали. А я, уложив пистолет на место, постарался унять противную дрожь в ногах и побрел себе дальше, размышляя о смысле жизни.
СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ
– Давай, зачищай вот тот – синий, - Белый пытался подсветить фонариком.
– Да, фазы нет, - Портной сосредоточенно ковырялся в генераторе.
– Шеф сказал, если не сделаем до конца дня, уволит.
– Да, не уволит, - пыхтел Портной. – Это же тоннель. А кто, кроме нас, может починить это?
Музыка звучала приглушенно через динамики в дверях и передней панели.
– Там, где клен шумит,
– Скоро будем на месте, - обернулась она к друзьям, прижавшимся друг к другу на заднем сиденье.
Фура, груженная трубами, врезалась в их джип на полном ходу. Водитель даже не пытался тормозить.
Врачи пытались вернуть их к жизни, делая все, что необходимо.
Взявшись за руки, они летели вглубь тоннеля.
– Хорошо?
– Не знаю, - она улыбнулась ему.
– Чего так темно-то? – он посмотрел вперед.
– Хочу, чтобы мы были вместе, всегда, - шелестел прямо в его ухо ее голос.
Какая-то сила выдернула их, разорвав сплетенные руки.
– Есть! – врач, утирая пот, кивнул. – Он здесь.
По рации связался с приемным покоем больницы. Предупредил, чтобы ждали.
В кармане затрезвонил мобильный.
– Да, - раздраженно ответил он.
– Игореха, - голос друга звучал необычно. – Прикинь, я ее вытянул. Думал – всё! Это – чудо.
Голос коллеги из «скорой» звучал звонко.
– Ну, чё, - Портной аккуратно сложил в сумку ключи. – Включаем?
– Давай, - Белый потянулся к рубильнику. – Все равно шеф заругает – сколько душ не попало!
– Профилактические работы, брат, - Портной закинул сумку на плечо. – Ничего не поделаешь…
ЛИФТ
– Вам какой? – поправив очки, он искоса глянул на нее.
– Восьмой, - она коротко ответила, стараясь быть независимой.
Потертая кожаная куртка. Портфель из крокодиловой кожи. Очки в дорогой оправе. Смуглый. Некрасивый, но что-то привлекает, притягивает взгляд, заставляя возвращаться все снова и снова. Сильные пальцы, сжимающие ручку портфеля. Красивое кольцо на мизинце. С брильянтом? Пожалуй. Джинсы, вытертые донельзя. А как обтягивают ягодицы? Наверное, ходит в фитнес-клуб. Женат? Да. Хотя, нет. Слишком уж неухожен. Вот, если бы я была его женой, я бы следила за всем. А худенький-то какой! Вот тот борщ, что я готовлю, трескал бы, небось, за обе щеки. Я бы за ним смотрела. И как он ест, прихлебывая. И как спит, похрапывая слегка.
– Ваш восьмой, - улыбнулся он ровными зубами.
Она вышла, оставив после себя аромат «Кензо».
Он доехал до своего этажа. Вышел. Нажал на кнопку звонка. Дверь открыла длинноногая блондинка в короткой шелковой рубашке, надетой на голое тело.
– Привет, любимый, - она скользнула щекой по его подбородку. – Что ты сказал жене?
ЛИФТ - 2
– Мы где-то встречались раньше? – он смешно морщил нос под очками.
– Встречались, - она мельком глянула в зеркало на стене, не растрепалась ли прическа. – Здесь.
– Здесь - это в Москве? – он отвел взгляд от ее подтянутую фигуру.
– Здесь – это в лифте, - отрезала она, выходя.
– Подождите, - он протиснулся через закрывающиеся двери. – Давайте с вами дружить.
– Дружить? – она достала ключи из кармана джинсов. – Дружить – это интересно. Ну-ка, пойдем, друг мой.
Через полчаса он лежал в ее широкой постели, щурясь навстречу яркому июльскому солнцу, пробивающемуся через неплотно закрытые шторы.