Секс-игрушка для демона
Шрифт:
Он опять взял в руку щипцы, правда они уже подостыли, и Ризу пришлось вернуться к камину. Снова раскалив их, он подошел и в этот раз вогнал металл в разрез на бедре. Раздалось шипение и мясо вокруг щипцов начало чернеть. По комнате снова распространился запах горелой плоти. Девушка дрожала, но уже не дергалась, и это начинало наскучивать Ризу.
— Что-то ты не очень активна, дорогая, надо, наверное, нам найти другое развлечение.
Достав из обугленной раны металл, он откинул щипцы в сторону.
Риз хотел оторвать от неё кусочек, но сначала собирался лишить её возможности получать удовольствие от секса. Для этого, всего
Но как только судороги начали затихать, он разорвал на ней рубашку, открывая грудь и живот. И увидев метки Азазеля, почти потерял контроль над собой.
— Я лишу тебя его знаков, и он никогда тебя не найдёт.
И он начал медленно срезать кожу на животе, уничтожая пентаграмму. Но спустя минуту бросил нож, и вот уже его острые, как бритва, зубы впиваются в кожу и отрывают её от мяса. Девушка то теряла сознание, то снова приходила в себя, но Риз уже не мог остановиться, он увлёкся процессом и почти закончил отрывать кожу с символом пентаграммы, когда его резко оторвали от девушки и швырнули к стене. Сначала он не понял, что случилось, но увидев того, кто помешал ему, быстро подавил в себе гнев от прерывания развлечений.
— Господин, — он склонился в почтении.
— Кто тебе давал право на развлечения? — его голос резонировал в комнате. — Ты должен был лишь передать ей «Иса», а не мучить её в своё удовольствие!
Риз весь сжался, он боялся своего господина, как и все остальные впрочем.
— Да господин, я сейчас же отправлю её обратно с «Иса»…
— Да она умрёт через пару минут в обычном мире, человеческое сердце не выдержит такой боли.
— Но… ведь… это ведь нам и нужно было, чтобы шлюшка сдохла?
— Но не от твоих грязных рук! — взревел Люцифер.
— Простите, — глухо проговорил Риз, опуская голову.
Освободив её от оков, Сатана вынес девчонку из комнаты, а Ризу только и осталось наблюдать, как его лишили развлечения. Вытерев губы от крови, он переместился к ней домой, и, оставив на кухонном столе чёртову штуковину, отправился искать развлечения в другом месте.
Глава 10
Это была агония. Казалось, что боль стала частью меня. То, что творил этот псих невозможно описать словами. Мне хотелось умереть, но он не давал даже побыть в отключке. Когда он вогнал раскаленную кочергу внутрь тела, я, наконец, отключилась. Но этот урод вернул меня в сознание, по-прежнему лишая возможности кричать. Когда он резанул ножом по интимному месту, казалось, что моё тело разорвалось на кусочки. Но даже не это было самое страшное. Когда его зубы впились в нежную кожу на животе, я молилась о скорейшей смерти. Эта боль не передавалась словами, красная пелена застилала глаза, а всё тело будто горело огнём. Но внезапно всё прекратилось. Я слышала голоса, но не могла разобрать слов, а от того, что меня оставили в покое,
Когда я пришла в себя, мне казалось, я напоминаю мумию. Перебинтованные руки и ноги, а так же тугая повязка на животе. Я очнулась от боли, но стоило мне только пошевелиться, как боль из агонии переросла в просто сильную, но несмотря на это, мне хотелось, чтобы меня снова поглотила тьма. Хотя даже во тьме меня не покидала агония, но в этот раз всё было не так страшно. Вернее страшно, но уже не больно. После того, что я испытала, я поняла, что у меня очень низкий болевой порог. Продолжая лежать с закрытыми глазами я прислушивалась к своим ощущениям.
— Она приходит в себя, — я не знала говорившего, но его голос мне нравился. Низкий, с хрипотцой. Вот так бы лежала и слушала его, моментально позабыв о боли.
— Её нельзя возвращать сейчас домой, — это говорила женщина. По непонятной для меня причине, от неё наоборот у меня побежали мурашки.
— Я разберусь сам, — грубо перебил её приятный голос, — без твоих советов, Лилит.
Лилит? Да что ж это за проклятие?! Почему они вокруг меня все вьются? Это всё проклятый Азазель. Руки сами собой сжались в кулаки.
— Ты права, — раздался нежный голос, и теперь я уже знала, кому он принадлежит, — во всех твоих бедах виноват Азазель. Поэтому его нужно будет обязательно устранить. Дома у тебя дожидается вещица для него, и теперь осталось тебя только подлатать после развлечения этого ничтожества.
Последние слова Лилит произнесла с таким презрением, что я невольно раскрыла глаза. Я лежала в комнате напоминающей комнаты во дворце в Будапеште. Огромная кровать с резными столбиками, сверху свисающий балдахин. На стенах картины в золочёных рамках, а стены украшены шелковыми обоями. Я обводила глазами комнату, пока мой взгляд не остановился на потрясающе красивом мужчине. От него перехватывало дыхание, и учащался пульс. Хотелось, чтобы его взгляд остановился на мне, и чтобы этот совершенный мужской образец подарил наслаждение. Внезапно ко мне вернулась боль, отвлекая от мыслей о красавчике блондине.
— Хватит! — тот же низкий голос, но теперь с совершенно другими интонациями. Он, словно, эхом разнёся по комнате. — Оставь нас, Лилит.
— Но, дорогой… — она подошла к нему.
— Ты забываешь, кому подчиняешься. Оставь нас.
Демоница поклонилась и растворилась в воздухе, а блондин повернулся ко мне.
— Ты знаешь, кто я, Мирра? — я покачала головой, и его губы растянулись в греховной улыбке. — Меня можно назвать многими именами, но подлинное моё имя — Люцифер.
Казалось, что мои глаза вылезли из орбит. Сам дьявол, и я хотела, чтобы этот монстр соблазнил меня? Господи, Мирра Шейн до чего ты докатилась?! Но с другой стороны, если его сынок был так изобретателен, то, что можно было ожидать от родителя?
— Хм-м… — пробормотал он, обходя комнату. Я внимательно следила за ним, и когда он остановился возле изголовья кровати, и протянул руку, погладив меня по щеке, я ничего не почувствовала. Несмотря на всю греховную красоту этого падшего ангела, я не испытывала того безумного сводящего с ума желания.
— Ах, Азазель, — он рассмеялся. Мне нравился его смех, но, так же как и его внешность, я была уверена, что всё это наигранно. — Подстраховался, значит, от внушения. Молодец.
Я хотела, что-то сказать, но мои связки до сих пор саднило от немых криков.