Секс как орудие убийства (Обольщение смерти)

Робертс Нора

Тогда Рорк приподнялся, привлек к себе ее трепе­щущее тело, и они оба уснули.

Ева рухнула в сон, как в пропасть, и лежала в ней ничком целых три часа.

Проснувшись, она почувствовала, что ей сильно по­легчало. И почти убедила себя, что не испытывает ника­кой головной боли. Она была уверена, что пара глотков спиртного поможет лучше любого лекарства.

Ева не вылезала из постели, пока рядом с ней не присел полностью одетый Рорк. В спальне светился эк­ран компьютера с утренними

новостями, и аппетитно пахло кофе.

В руке мужа была таблетка; на тумбочке стоял ста­кан с какой-то подозрительной жидкостью.

– Открой рот, – велел он.

– Ни за что!

– Мне бы не хотелось оставлять на тебе новые си­няки, но если понадобится, я это сделаю.

Ева знала, что применение грубой силы иногда дос­тавляет ему удовольствие.

– Мне ничего не нужно. Ты настоящий мучитель, помешанный на лекарствах.

– Никогда не слышал ничего приятнее.

Рорк молниеносно зажал мочку ее уха пальцами, повернул запястье, и это движение невольно заставило ее открыть рот. Муж сунул в него таблетку.

– Этап первый!

Ева попыталась стукнуть его, но тщетно. Рорк дер­нул ее за волосы и вылил в рот содержимое стакана. Еве пришлось сделать два глотка, лишь потом она сумела отстранить стакан.

– Я тебя убью!

– Сделай одолжение. – Рорк прижал ее к подушке и заставил допить остальное. – Этап второй.

– Рорк, можешь считать себя трупом. – Она вытерла мокрый подбородок. – Ты еще сам не знаешь об этом, но уже мертв.

– Я бы не стал прибегать к таким мерам, если бы ты сама заботилась о собственном здоровье.

– А когда ты наконец поймешь, что мертв, и упа­дешь на землю…

– Ну что, полегчало?

– …и будешь там лежать, я наступлю на твой холод­ный труп, потом открою шкаф, где ты держишь лекар­ства, и сожгу его.

– Милая, не злись. Да, теперь я вижу, что тебе по­легчало, – кивнул он.

– Я тебя ненавижу!

– Знаю. – Рорк наклонился и нежно поцеловал ее. – И я тебя. Самое подходящее настроение для яиц по-бенедиктински. Прими душ, а потом позавтракаем.

– Я с тобой не разговариваю.

Он сверкнул зубами и поднялся.

– Старое женское оружие!

Рорк начал спускаться по ступеням и не слишком удивился, когда Ева прыгнула ему на спину.

– Это уже лучше, – прохрипел он, когда жена стис­нула ему горло согнутой в локте рукой.

– В следующий раз будешь знать, как обзываться!

Ева отпустила его и пошла в ванную, покачивая го­лыми бедрами. Рорк только хмыкнул, глядя ей вслед.

Она ела только потому, что это было необходимо. И вводила мужа в курс событий только потому, что это помогало ей самой все разложить по полочкам.

Рорк слушал, лениво поглаживая кота.

– Пока что средства массовой информации не мо­гут сообщить ничего нового, – заметил он. – Это тебе на пользу.

– Да уж. Эти двое не из

тех, кто будет ждать у моря погоды. Они слишком самолюбивы, чтобы сохранять хладнокровие. У меня на них уже много чего есть, но сведения слишком расплывчаты. Потяни за свои ниточки, ладно? – Она встала и надела портупею. – А я тем временем займусь делом.

– Почему ты не даешь мне заняться «Аллегани»? В конце концов, это моя компания. Ее служащие охот­нее поговорят со мной, чем с человеком со значком. А то, чего они не скажут, – добавил Рорк, – я узнаю по другим каналам. Более или менее законным, потому что компания принадлежит мне.

– Твое понятие «более или менее законного» силь­но отличается от моего, – нахмурилась Ева. Но потом подумала, что это могло сберечь время, а время было сейчас самым важным. – Ладно, попробуй, И держи со мной связь. Я буду в управлении. Как только что-ни­будь узнаешь, сообщи.

– Естественно. – Рорк взял кота, подошел к жене и поцеловал ее. – Берегите себя, лейтенант.

– С какой стати? – Она устремилась к двери. – Похоже, ты взял это бремя на себя.

Слушая стук ее каблуков по коридору, Рорк посмот­рел на кота и сказал ему:

– А это мысль…

В заранее заказанной комнате для совещаний Ева показывала собравшимся дискету с видеозаписью, сде­ланной в доме Моники.

– Мы видим, что у этой девушки много общего с Брайной Бэнкхед. Тот же физический тип, та же уве­ренность в себе и тот же стиль жизни. Но преступник придал себе новый облик, из чего следует, что он не лю­бит повторяться. Очевидно, ему нравится чувство но­визны. Сценарий тот же, но мизансцену он слегка из­менил. Что скажешь, Фини?

– Осмотр ее компьютера позволил установить, что преступник подписывал свои сообщения именем Бай­рон. Скорее всего, в честь поэта, лорда Байрона. Обмен посланиями по электронной почте произошел две неде­ли назад.

– Он снова следует сценарию. Не торопится. Изу­чает, какова она на самом деле. Возможно, находит на­блюдательный пункт рядом с ее домом или местом ра­боты. Мы проверим и то и другое…

Тут дверь открылась, и Ева подняла взгляд. Трухарт, казавшийся в форме особенно юным, покраснел, когда к нему повернулись головы начальников.

– Лейтенант, прошу прощения за опоздание…

– Нет, ты прибыл вовремя. Докладывай.

– Состояние Клайн пока без изменений. Никто по­сторонний в палату не входил. Я всю смену оставался на посту и сидел с ней рядом.

– Кто-нибудь справлялся о ее здоровье?

– Несколько раз, лейтенант. Первый звонок раз­дался около шести часов утра, как только о случив­шемся объявили средства массовой информации. Пять звонков от репортеров, интересовавшихся ее самочув­ствием.

– Спасибо, Трухарт. Иди спать. Займешь свой пост в больнице в восемнадцать ноль-ноль. Я договорюсь с твоим сержантом.