Секс, любовь и сердце психотерапия инфаркта

Лоуэн Александр

Такие отношения опираются на что-то, что обе стороны считают своими потребностями. Женщина может требовать, например, восхищения своей неотразимостью, интеллигентностью и умением эротического флирта, к которым она привыкла в детстве. Но эти качества больше заслуживают восхищения у ребёнка, чем у женщины. Однако, многие мужчины действительно восхищаются ими — они привлекательны для "маленького мальчика" в них, а также служат их потребностям мужественности и превосходства. Такое дополнение можно воспринять как идеальные отношения, но на практике так никогда не получается, поскольку не удовлетворяет настоящих потребностей ни одного из партнёров. Мужчину может возбуждать женщина, играющая роль соблазнительной маленькой девочки, но её недостаточная эмоциональная зрелость, особенно на сексуальном уровне, оставляет его неудовлетворённым. Ему не будет нравиться её зависимость от него,

как и его собственная доминирующая позиция, потому что он сам нуждается в удовлетворении и опеке. В результате, если в нём есть "маленький мальчик", то как он может заботиться о женщине? Рано или поздно то, что должно было гарантировать прекрасный роман, спровоцирует распад отношений с взаимными обвинениями и враждебностью.

Наша потребность в связях может вызвать иллюзию, что в этих связях мы будем чувствовать себя более сильными и защищенными. Но это чувство безопасности иллюзорно, так как сила и любовь — антагонистические ценности. Сила никогда не обеспечит любви, особенно сила, основанная на деньгах пли сексапильности. Она укрепляет только образ самого себя, делая нас более осознающими эго; любовь требует отдачи эго и укрепляет наше телесное "я". Мы не можем контролировать кого-то и одновременно любить его. На основе той же самой логики мы не можем утверждать, что мы влюблены и при этом полностью себя контролировать. Самоконтроль — важный элемент только в таких отношениях, в которых появляется сила.

К сожалению, родители часто используют силу по отношению к своим детям в виде наказания. Не имеет значения, используем ли мы наказание по отношению к преступникам или к детям; в обоих случаях она является проявлением силы. Хотя она может иметь оправдание как метод коррекции поведения, её настоящей целью является показать другому человеку, кто здесь начальник. Сила может обеспечить дисциплину, но также легко вызывает бунт. Использование её по отношению к детям — весьма спорный вопрос. Дети невинны, то есть они ничего не делают со злым умыслом; кроме того, они относятся к родителям как к опекунам, а не как к людям, назначающим наказание. Ребёнок переживает наказание как предательство любви и доверия. Как может быть иначе? Конечно, ему говорят, что это для его же блага. Он даже может иногда в это поверить. Если он это сделает — он предаст себя, становясь противником собственных чувств. Дрессировщики собак во время дрессуры избегают наказания, так как они знают, что существуют лучшие способы достижения целей. Собаки любят радовать своего хозяина, поэтому намного полезнее награждать их хорошее поведение. Как знает каждый дрессировщик, дрессировка собаки требует терпения — многие родители имеют его слишком мало даже по отношению к собственным детям.

Так как дети не располагают никакой реальной силой против своих родителей, они вынуждены подчиняться их силе. Однако это подчинение происходит только на поверхности. Внутри возникает сильное сопротивление. Чаще всего они не плачут, когда их бьют или унижают. Как мы убедились, мужчины, которых в детстве били отцы, имеют большие трудности с плачем, независимо от глубины травмы. Когда такая ситуация возникает во время терапии, они объясняют это как форму защиты. "Я не позволю ему получить удовлетворение от чувства, что он добрался до меня", — говорят они так, как будто их отцы сейчас присутствуют в кабинете. Эта защита встраивается в тело как жёсткость и генерализуется. Позицию "никто не доберётся до меня" такие люди переносят на всю свою жизнь, распространяя её на всех людей, с которыми их сводит судьба.

Некоторые взрослые, из-за плохого отношения к ним в детстве, прячут свои чувства глубоко внутри себя. Молодая женщина, выражение лица которой напоминает маску, объясняет это, говоря: "Мать всегда наблюдала за мной, всегда изучала моё лицо. Знание того, что я чувствую, давало ей чувство удовлетворения. Я вынуждена была скрывать от неё свои чувства". Укрывание своих чувств может давать человеку чувство силы в его отношениях с другими, но одновременно исключает возможность доверия. Таким образом, самоконтроль, который кажется чертой, достойной уважения, является проявлением страха любви.

Большинство связей между мужчиной и женщиной начинаются с любви, но распадаются из-за борьбы за власть, которая развивается после достижения определённой интимности. Говорят, что близость порождает пренебрежение. Когда пара начинает совместную жизнь, каждый видит слабости и ошибки другого, которые можно использовать с целью достижения преимущества и превосходства. Критика с одной стороны вызывает критический ответ с другой. Когда это происходит, возбуждение, которое объединяло пару, исчезает, но чаще всего они

остаются вместе из-за выгоды. Однако такая связь приводит к взаимному травмированию. Оба чувствуют себя пойманными в ловушку, что напоминает им по разным причинам их детство. Они могут прервать эту связь, могут бороться в её рамках или смириться с утратой надежды на любовь и радость. Такое смирение может привести к злокачественным новообразованиям, борьба к заболеванию сердца. Разрыв отношений не является решением, так как следующая связь часто оказывается ничуть не лучше предыдущей. Для того чтобы освободиться из этой ловушки, пара должна работать над своим страхом любви.

На глубоком уровне страх любви идентичен со страхом перед противоположным полом-. Все мужчины бессознательно идентифицируют женщин со своими матерями, а женщины — мужчин с отцами. Такая идентификация естественна. Если бы наши родители противоположного пола были хорошими, любящими и сильными, мы не имели бы никаких проблем со своими партнёрами. Однако это бывает очень редко. Большинство людей вспоминают свою связь с родителями как конфликтную. Их использовали, предавали и обижали. Выживание требовало таких, отношений, позволяющих жить в чувстве безопасности, благодаря отрицанию многих негативных аспектов связи и подавлению большинства негативных чувств. Однако подавление только вытесняет эти чувства в бессознательное; они всё ещё функционируют в человеке очень тонким и коварным образом.

Питер, так же как и Тони из предыдущего раздела, обратился за помощью по поводу депрессии. Его не радовали ни работа, ни семенная жизнь. Он находился в постоянном конфликте с женой, которая обвиняла его в том, что он ведёт себя с ней себя замкнуто и избегает секса. Он признался, что она не возбуждает его, и он не может реагировать сексуально, когда она ищет близости с ним в интимной ситуации. Он также жаловался на то, что жена его не понимает и вызывает в нём чувство вины за его недостаточную заинтересованность ею. Кроме этого Питер видел пороки в ней самой: у неё был избыточный вес, она была плохой хозяйкой и в очень малой степени была ответственной за себя. Питер чувствовал себя ужасно, но когда я навёл его на мысль, что он может развестись, он не согласился со мной. Он сказал, что испытывает по отношению к жене много тёплых чувств, и что временами им хорошо вместе. Кроме этого, он не хотел остаться один. Он отдавал себе отчёт в том, что замкнут и это было бы проблемой в любой связи с женщиной. Эта замкнутость также плохо сказывалась на его отношениях на работе. Питер признал, что он попал в ловушку, и это углубляло его депрессию. Вытащить его из депрессии было не простым делом: надо было понять и разрешить все ограничивающие его личность силы, которые имели свой источник в детстве.

Питер был младшим из трёх братьев. Когда ему было пять лет, его родители разошлись и он остался с матерью. Хотя время от времени он виделся с отцом, у них не было близких отношений. Мать неустанно оскорбляла отца, что было причиной отчуждения мальчика от него. Оба брата были на несколько лет старше его, и у него был с ними слабый эмоциональный контакт. Питер остался с матерью, которая работала на полную ставку. Он описал её как печальную, подавленную женщину, постоянно измученную, которая мало что могла ему дать и негативно относилась ко всем его желаниям. Однако ему было жаль её, и он старался, как это сделал бы каждый мальчик, обеспечить ей хорошее самочувствие. Это не приносило успеха, а Питер чувствовал, что от него ждут чего-то, что он не в состоянии дать.

Замкнутая личность Питера проявлялась в его теле, которое было очень напряжено. У него были сжатые челюсти, суженные глаза. Однако больше всего обращала на себя внимание раздутая грудь, которая должна была скрывать глубокую печаль. К счастью, во время дыхательных упражнений Питер быстро начинал рыдать. Он чувствовал трагический характер как своей жизни, так и жизни матери. Плач освободил часть печали, и он почувствовал себя лучше, но это не разрешило конфликтов. Питер хранил в верхней части спины огромную враждебность к женщинам. Он чувствовал себя подавленным из-за их печали и бессилия, и подвергался критике за свою недостаточную компетентность. Я склонил его к тому, чтобы он наносил удары по мату в терапевтическом кабинете, и он смог выразить свой гнев по отношению к жене и матери. "Оставь меня в покое, кричал он. Я не твой узник, я не могу постоянно заботиться о тебе, я зол на тебя, я могу тебя убить!" Чем больше гнева он выражал, тем лучше себя чувствовал. Эго позволило ему почувствовать, что он может быть свободным, что он может быть мужчиной, и что он не должен выполнять функцию "жеребца" собственной жены. Он будет реагировать на неё, когда у него будет желание.