Секс, любовь и сердце психотерапия инфаркта
Шрифт:
Мы убедимся, однако, что жесткость может достичь глубин организма, оказывая влияние на гладкие мышцы, которые не подвластны волевому контролю. Можно видеть такие спазмы в гладкой мускулатуре внутренних органов: бронхиол и артерий. Когда жесткость охватывает коллатеральные кровеносные сосуды, это вызывает гипертонию, которая вынуждает сердечную мышцу работать с огромной перегрузкой и является признанным фактором риска в заболеваниях коронарных сосудов. Когда жёсткость охватывает коронарные сосуды, это приводит к возникновению атеросклеротических бляшек, блокирующих эти важнейшие магистрали, доставляющие сердцу кислород и питательные вещества, в результате чего возникает серьезная угроза смертельного сердечного приступа.
Если мы хотим понять роль эмоций в возникновении стресса, мы должны проанализировать ещё один
Многие люди, подавляющие свои чувства, имеют одновременно тенденцию к чрезмерным реакциям. Мы показали ранее, что при подавлении злости возникают травмы. Когда они отрицаются, злость, лежащая у их основания, загорается, как дремлющий вулкан, который даёт знать о своём существовании небольшими клубами пара, появляющимися из расщелин в земной коре. У человека эта злость находит выход в виде раздражения или критических замечаний. Но у многих людей продолжительная фрустрация повышает температуру внутреннего огня в виде взрыва иррациональной (на первый взгляд) реакции. Выражение ярости не приносит облегчения, поскольку эта реакция настолько внезапна, что вызывает чувство вины, что снова разжигает огонь враждебности.
Можно размышлять о том, какая связь существует между яростью и заболеванием сердца, или почему подавленная злость так вредит сердцу. Злость — реакция конструктивная, не исключающая сердечности и любви. Ярость содержит элемент ненависти. Когда мы выражаем злость, мы показываем, что данный человек нам не безразличен, и что мы стремимся модифицировать отношения с ним для того, чтобы вновь можно было ощущать и выражать любовь и дружбу. Мы не злимся на людей, которые не много для нас значат, так как, когда их поведение нам неприятно, мы можем просто уйти.
Один из моих пациентов получил опыт позитивного аспекта злости. Он женился из-за чувства одиночества. Жена, в свою очередь, вступила в этот брак, отягощенная разочарованиями предыдущего замужества. Из-за этих причин их связь так никогда и не расцвела, и мой пациент страдал от депрессии. Он избегал этой напряжённой ситуации, полностью отдаваясь работе. Он подавлял огромную злость, которую никогда не выражал. Он испытывал чувство вины, а его ощущение собственной ценности было настолько малым, что он не смел добиваться любви. Потребовался год терапии для того, чтобы вызвать на поверхность его злость. Напряжение в его мышцах было огромно, пропорционально подавленной злости. Надо было освободить большую часть этого напряжения для того, чтобы он мог установить контакт с собственными чувствами. Потребовалось также провести кропотливый анализ, чтобы освободить его от чувства вины, для того чтобы он смог понять, как поведение матери вызвало его проблемы Она развелась с его отцом из-за того, что он не оправдал её надежд. Мой пациент стал её "служащим".
Когда его злость впервые вышла на поверхность, он хотел превратить мой кабинет в руины. Я попросил его ударять по мату в позиции стоя, что позволило ему освободить часть гнева без травмирования себя и окружающих. В течение нескольких последующих месяцев, в процессе очередных сессий, он разряжал свою злость ударами по мату. Однажды он сказал, что разозлился на жену. Она вернулась домой ночью и начала смотреть телевизор. Он сказал ей, что если она хочет смотреть телевизор, а не быть с ним, он выйдет. Я не знаю, как происходила эта ссора, но знаю, что той ночью они занимались сексом, это случалось с ними редко, и, по мнению пациента, получилось у них тогда прекрасно.
В течение многих лет я слышал от своих пациентов множество рассказов, из которых можно было сделать вывод, что чистая борьба между партнёрами в соединении с откровенным проявлением злости, часто заканчивается половым актом. В то же время, не выраженная злость постепенно разрушает сексуальную жизнь. Проявленная злость открывает сердце, как бы посылая сообщение: "ты мне не безразличен".
Человек, холодный дома и страдающий от чрезмерной активности на работе, напоминает описание поведения типа А. Он реагирует на любой конфликт и критику так, как будто они угрожают его чувству безопасности и собственной ценности. Он занимает защитную позицию, которую скрывает за псевдоагрессивностыо. Курируя такого пациента, Фридман старается помочь ему осознать его напряжённость, чрезмерную активность и компульсивное стремление к достижениям. Он показывает, что этот, фактор, подавляющий творчество, не позволяет человеку в полной мере развивать чувство собственной ценности. Ограничение чрезмерной активности в процессе терапии расслабляет пациента и снижает стресс, отягощающий сердце. Такой метод, однако, не затрагивает хронических мышечных напряжений, от которых страдает чрезмерно активный пациент, и, таким образом, не достигает источника проблемы.
Этим источником является любовь. Стрессы, связанные с ней, действуют на человека прежде всего дома. На работе они могут быть достаточно сильными, но с ними можно справиться, если человек имеет безопасную, длительную и полную любви связь. В семье в связи с недостатком любви возникают стрессы, которые оказывают очень сильное влияние на сердце.
Я знаю это из собственного опыта. Жена часто жаловалась мне на враждебность, с которой я отношусь к ней, а я каждый раз отрицал это. Я утверждал, и это было правдой, что люблю её, но мне не нравилось её нежелание выражать ко мне безусловную любовь. Временами, когда я обижал её каким-либо замечанием, а затем выяснял, что это произошло нечаянно, она отдалялась от меня или угрожала разводом. Эта угроза вызывала во мне ужас, н я осознавал, что во мне живёт глубокий страх того, что она меня бросит. Отвержение с её стороны было очень болезненным для меня, что вызывало дополнительную враждебность по отношению к ней. Но я не мог чувствовать злость в связи с её желанием оставить меня, как если бы я причинил ей боль. Мы травмировали друг друга критическими замечаниями. Я чувствовал себя подавленным, когда она оскорбляла меня, указывая на мои слабости или упущения. Я чувствовал, что она относится ко мне как мать, которая то восхищалась мной, а то давала понять, что я не исполняю её ожиданий. Когда я обратил на это внимание жены, она сказала, что относится ко мне так, как если бы она на самом деле была моей матерью.
Моя проблема, как я вижу это сейчас, заключалась в том, что я не чувствовал собственной враждебности. Когда она оскорбляла меня, я принимал защитную позицию, что только углубляло враждебность. Но как я мог выражать враждебные чувства по отношению к человеку, которого я любил, и любви которого желал? Это могло бы лишить меня её любви. В этой ситуации я ощущал себя пойманным в ловушку. К счастью, я не впал в панику и не стал жёстким в самообороне. Вместо этого я старался познать собственные чувства. Я плакал, осознав глубокую печаль. Я почувствовал тоску по безусловной любви, к которой я так отчаянно стремился, и злость от того, что я никогда её не получал. Я отдал себе отчёт в том, что я не хочу больше жить в состоянии амбивалентности. Если я не мог получить любовь, к которой я стремился, я вынесу эту боль и уйду. Я не останусь в ловушке, а обрету свободу.
Свобода означала аутентичность (подлинность). Я не мог больше играть в игру "ты меня ранишь, и я тебя тоже" Я решил, что не позволю жене оскорблять меня по какому бы ни было поводу. Я имел свои слабости, а она свои. Когда она критиковала меня, она становилась моей матерью, и я ощущал злость независимо от того, была ли её критика справедливой или нет. Чаще всего она была обоснованной. Но, кроме прочего, я не хотел дать жене право высказывать её таким способом, который бы меня унижал. Однажды вечером во время одной из наших ссор моя злость разыгралась настолько, что я сказал жене, что ударю ее, если она будет критиковать меня таким образом. Злость была настолько сильной, что мне было всё равно, что станет с нашими отношениями. Когда человек на самом деле зол — он не чувствует страха. Но это не разрушило наш брак. С удивлением я отметил, что жена отреагировала на этот взрыв злости позитивно. А я обрёл чувство свободы. Освобождение от негативных чувств дало мне такую лёгкость, что я осознал, с какой огромной тяжестью жил до сих пор.