Секс - майор по соседству

Попова Любовь

Меня спасает открывшиеся двери, я буквально сбегаю через них, сразу ожидая, что Алексей отдаст мне пакеты.

Помощь, говоришь, за которую не заплатить деньгами? Такую ты бы мог оказать мне много лет назад, а теперь такое вряд ли повториться.

Так что достаю несколько купюр, чтобы отдать ему за помощь. Он конечно злится, но спокойно принимает правила игры и терпит, когда сую ему деньги в карман.

— Спасибо, можете оставить здесь.

— Да нет, что вы, Валерия. Вы мне заплатили, так что я внесу,

могу даже разложить, — напирает он нагло, и я понимаю, что-либо впущу его, либо мы будем еще пол дня припираться.

Мы заходим в квартиру, я снимаю шарф.

— Поставьте и можете идти…

Тут я слышу щелчок двери и резко оборачиваюсь, смотря как он ставит пакеты в угол и выпрямляется.

— Я же сказала…

— Сначала мы обсудим, как такая правильная и законопослушная учительница оказалась одним весенним днем пьяной за рулем на трассе….

Глава 20.

Леша

— Вы… ошиблись. Я никогда не нарушала закона, тем более, никогда не садилась за руль пьяной, — возмущается она довольно натурально, но я чувствую, как звенит от напряжения голос, как она сама натягивается гитарной струной.

— Ладно, забудем о правонарушении, затупил, сам не святой, но ты сразу вспомнила меня, как только увидела… Вспомнила, как сама умоляла взять тебя, наказать тебя, — подхожу ближе, но она закрывается все больше

— Мне нечего вспоминать. Тем более, такого срама. Вы что же хотите сказать, что вы остановили какую – то пьяную женщину и занимались с ней сексом? И что же? Вы утверждаете, что этой женщиной была я? Вы в своем уме?!

— Признавайся, Лера. Ты же помнишь меня, отсюда все твои подколы и злая ирония, отсюда нежелание спать со мной, хотя мы оба этого хотим...

— Ну вот еще. Я не помню. В смысле, я вас не видела и никогда с вами не встречалась.

— Трасса, ночь, я с палочкой, а ты вдрызг пьяная... — касаюсь ее дрожащей губы. Она дергает головой, впиваясь в меня ненавидящим взглядом. Откуда там столько боли. Почему не признается. Я так и не смог почувствовать снова тех самых эмоций. Когда жидкий ток по венам, когда тело судорогой сводит, когда не знаешь, сможешь ли вообще остановиться.

— Вы ошиблись, майор! — рвет она ниточки на части. Топчется по ним. Режет без ножа. — Если вы и спите, с кем попало на работе, то меня это никак не касается. И я никогда не ездила за рулем пьяной! Ясно вам?

— А коса? — Бесит! Зло дергаю короткие ошметки волос. — Где твоя коса? Или скажешь ее тоже не было?

— Не было! — пытается оттолкнуть, но я только сильнее натягиваю волосы, не давая ей и дернуться. — Отпустите меня! Немедленно! Я на вас заявление накатаю, обвиню в клевете!

В ее глазах столько стыда и страха, что я уже жалею, что этот разговор затеял. Но я больше не мог держать это в себе. Я почти не спал, почти не ел, вспоминая во всех подробностях ту ночь, отчаявшуюся девушку, которая встретилась на дороге. Я мысленно представлял ту Леру, сопоставлял с этой. Было пиздец как сложно, потому что та сама на шею вешалась, а

к этой на кривой козе не подъедешь. Я помню, как проводил ее домой, к мужу, уехал, а потом вернулся. Внутри сидело дурацкое сомнение, что нам по пути, что не стоило ее туда отвозить. На пороге меня встретил муж, он удивился и сказал, что никого похожего не знает, более того, он показал мне свою жену, как раз эту самую Ульяну. Тогда я решил, что женщина обманула меня, поэтому хоть и не сразу, но этот эпизод стерся их памяти. До вчерашнего дня я и не вспоминал тот жаркий эпизод своей жизни. Даже думал и Лере не напоминать, но потом до меня начало доходить, почему у нее ко мне такая лютая неприязнь, почему она так меня сторонится. Она сразу вспомнила мое лицо и очевидно сильно расстроилась, когда не получила отдачи. Получается в ее жизни этот эпизод был действительно важным. У меня до сих пор раздрай от того, кто сейчас стоит передо мной, и того, кто сосал мне, стоя на коленях. Хотя всегда можно проверить, поцеловать ее и понять, кто она такая… Гордая и неприступная училка или обыкновенная женщина, так нуждающаяся в защите.

Это настолько заводит, что кровь из мозга потоком хлещет в пах, буквально вызывая аритмию. Лера словно понимает все, открывает глаза шире, выставляя руки вперед, но поздно. Поздно, девочка.

Один бросок руки, и расстояния между нами больше не остается.

— Не смей… Не надо… Я буду кричать…

— Кричи, я прекрасно помню, как ты разрывала тишину леса своим криком… Помню, Лера… Я помню, как ты стояла на коленях и давилась моим членом, помню, с каким удовольствием ты это делала.

— Скотина… — бьет она меня по щеке, окончательно уничтожая выдержку.

Еще один бросок, и я просто ловлю губами ее крик. Быстро скидываю куртку, чтобы не стесняла движений.

Вдавливаюсь в мягкий, рот, ощущая приятный аромат ментоловой жвачки, втягиваю этот запах, пропитываясь им до кончиков пальцев.

Он изменился, в ту ночь она пахла алкоголем, дорогими духами и обидой. Сейчас гелем для душа, ванилью и противоречием.

Чем больше я ее касаюсь, тем сильнее мои пальцы сдавливают тонкую поясницу, тем больнее воспоминания словно хлыстом хлещут по нервной системе.

— Перестань, не надо, — почти умоляет, когда отрываюсь от сжатых губ, чтобы коснуться языком кожи, прочертить дорожку от скулы, до шеи, до бьющейся там синей жилки. Лера пытается меня отпихнуть, но с ее весом и ростом это как толкать каменную глыбу, которая оттесняет ее к стене, вжимает ее туда, руками задирая шерстяное платье, ощущая мягкость бедер, напряжение мышц. Не могу остановиться, кровь внутри кипит, пульс в висках тарабанит, а ее слабое сопротивление только распаляет.

— Ты ошибся», — почти хнычет, когда сдергиваю пальто, впиваясь в торчащий сквозь блузку сосок. – Это была не я. Не я…

Руками стягиваю капрон, открывая для себя нежность шелковистой кожи. Оставлю колготки и пальто болтаться на нее руках и ногах. Задираю юбку. Сминаю блузку, почти рву ткань. Лера хнычет, царапает меня, бьет. Но не отталкивает, уже рвано дышит, стонет.

У меня столько к Лере вопросов, столько потребности услышать ответы, но все это меркнет перед ароматом сладкой промежности, которая скрыта лишь тонким хлопком белых трусиков. Влажных до безумия.