Секс, наркотики, просветление
Шрифт:
Студент замер. О чем-то думая, он не шевелился. В его голове происходили вычислительные действия. Его коробочка зашуршала, мои слова отрезвили его, и теперь он стал сомневаться в целесообразности своих действий.
– Хороший мальчик, – похвалил его я. – Ты понял правила игры, и это шаг к получению зачета. Садись, дружок, садись и слушай историю дальше. – Я выписывал слова, как бизнесмен выписывает чеки – филигранно.
Конопатого мальчугана подкупила речь о зачете, и он сдался мне. Да, я вел себя как конченый мудак, я был пропитан злобой, я изрыгал ненависть на этих тупых отпрысков, потому что они не могли мне дать сдачи. Я, как и сама
– Потом вы вернетесь сюда и скажете мне спасибо, ведь то, что делаю я с вами, – это учу уму-разуму. Закаляю ваш характер. Думаете, Тони случайный герой этого дела? Конечно нет: у этого детектива хватка была что надо. Он знал, для чего ему нужны зубы, и он их использовал по полной, он грыз сталь и глотки. И надеюсь, я помогу вам овладеть этим умением – сжимать свою пасть и молча делать то, что от вас требуется.
Я посмотрел на Скарлетт – кажется, ей нравилась моя речь. Она, подперев подбородок, завороженно слушала, как я фонтанирую жгучими фразами.
– Тони был принципиальным малым. Он не любил много трепаться, а лишь действовал, как бойцовский пес. Он кое-что понимал в целях и двигался к ним, как стрелы Робин Гуда – прямиком в яблочко. Да, Тони грешил и имел скрытые связи с мелкими жуликами, но он шел на это ради большого дела, он разменивал маленький жетон на суперприз, отнимая его у игрового автомата, который называют «однорукий бандит». И вы, наверное, слышали много разного вздора об этом старике, и это нормально, ведь репутация чистая только у того, кто ни хера не делает, а человеку активному всегда можно приписать чего лишнего, поэтому и у Тони репутация не девственная. Конечно, мне повезло, что я имел честь обменяться с ним парой фраз, потому что таких людей, как он, почти не осталось.
Глава 7. Тони заглядывает к своему информатору
Разбудив дикого «мустанга», я мысленно попрощался с хозяином забегаловки: после такого презента он явно уедет куда-нибудь подальше из этой дыры.
Я кивнул Гарри, который смотрел на меня, стоя у окна в серых разводах. Он махнул в ответ.
Мой железный скакун выехал на большую дорогу, чтобы помочь мне отыскать какого-нибудь узкоглазого парня, разбирающегося в японских иероглифах. Я чувствовал себя ковбоем на Диком Западе, одиночкой, вставшим на борьбу с краснокожими мерзавцами, украшающими себя разноцветными перьями. Всегда будут те, кто захотят пойти против норм, и всегда останутся парни вроде меня, бойцы, готовые надрать задницы козлам, разрушающим моральные устои. Борьба добра и зла – штука бесконечная, и дерьмо, в которое я сейчас ввязался, воняло именно этой схваткой.
Пока я вилял между консервных банок, неторопливо движущихся по дороге, внутри моей груди все жгло. Только мой приятель «мустанг» мог понять, каково это – жить с жаром внутри, у него тоже было горячее сердце, и оно также вело его вперед.
Подъехав к порту, я утихомирил двухдверного проказника, с дикого галопа перейдя на темп помедленнее. Ворота в гараж Кислого были заперты изнутри: амбарный замок, который он, уходя, вешал на стальные петли, отсутствовал. Я затормозил. Вокруг было тихо. Я нажал клаксон на рулевом колесе – «мустанг» издал протяжный звук, напоминающий сигнал воздушной тревоги. Кислый знал голос моего железного друга, но сегодня открывать не спешил.
Я заглушил двигатель, и стало еще тише. Гребаное ничего. Солнце приближалось к зениту, железная
После пяти минут ожидания высокие, четырехметровые ворота распахнулись и за ними появился полный силуэт – это был Кислый. Я выбрался из железной капсулы. Хозяин гаража встречал меня с вытянутой рукой, но вместо того, чтобы пожать ее, я попросил прикурить. Две самокрутки Гарри уже выветрились из рабочей половины легких, и мой дряхлый скафандр просил добавки. Кислый неохотно достал из кармана пачку и, открыв ее, жестом предложил угоститься. Я вытащил две сигареты, засунул их в нагрудный карман Кислого и забрал себе остальное. Он хотел было возразить, но я двинулся в сторону гаража.
– Все так же перебиваешь номера? – кинул я.
Кислый не сразу, но пошел за мной.
– В городе рассказывали забавную историю, как один тип подогнал машину, с которой ты уже успел поработать. – Я достал сигарету и закурил. – Вор ворует у вора, а другой вор помогает скрыть это воровство.
– Тони, что тебе надо? – взъерошился механик.
Хотя я и наведывал этого парня чаще, чем родные заглядывают к больному в палату, мне всегда приходилось обозначить, кто тут главный, и самый лучший способ это сделать – зайти к нему в мастерскую и посмотреть его свежие работы.
Если преступника поймать на одном дельце и закрыть на него глаза, то он может немного помочь. А если закрывать глаза каждый день? То, по логике, этот негодяй должен благодарить своего спасителя ежедневно. Схема была проста, как зеленые какашки младенца: я вижу новую тачку на легализацию, закрываю глаза на этот кусок металла – и получаю свежую порцию данных. Так как Кислому привозили ворованные тачилы с периодичностью раз в двенадцать часов, мне было легко подсадить его на подписку.
Все сплетни города стекались в стены этого гаража. Мелкие рыбешки криминала собирали крохи из карманов честных горожан, которые у них значились лохами для кормежки. И этот низший слой преступной организации переносил самое большое количество информации. Мерзкий закон Парето в действии: о двадцати процентах всех серьезных дел в округе знали восемьдесят процентов шестерок, которые совершали восемьдесят процентов всех преступлений в городе.
Здание Кислого было храмом сплетен. Досаждало лишь одно но: этот толстый придурок додумался арендовать гараж в порту, что было уж слишком пошло и ни хера не смешно. В каждой голливудской истории ночной порт значится штабом плохих парней, по самую шею увязших в криминале. Помещение, которое я сейчас осматривал, словно сошло со стоп-кадра тупого боевика. Из-за этого мне не раз приходилось удваивать энергозатраты на отмазывание своего информатора. Каждый коп, будь он кристально чистым, как слеза ребенка, или грязным, как уставший шахтер, знал об этом местечке, и мне приходилось применять недюжинную смекалку, чтобы ребята в погонах не заглядывали сюда на огонек.
– Я сейчас зайду к тебе в кабинет и удобно присяду за столом, а ты мне привезешь какого-нибудь японца или китайца, знающего английский и способного перевести пару иероглифов, – выпуская дым, сообщил я.
– Тони, не хочу тебя расстраивать, но до меня дошел слушок… – неуверенно произнес информатор. – Ребята говорят, что ты вроде как без значка. Так что теперь ты не можешь здесь указывать и впредь не сильно-то способен нам помочь.
Кислый трясся, как голая баба, увидев большой член перед половым актом.