Секс не бывает безопасным
Шрифт:
– Бабушка, вызовите милицию, а то он меня до смерти заколотит.
– Сейчас, сейчас…
Видимо, последние слова достали Грибова, и он вытащил вторую пару наручников.
Теперь они сидели вдвоем.
– Можно идти осматривать дом, – высказался вслух Грибов, проверяя оружие на виду у мгновенно слетевшихся зевак. – Они будут здесь через пятнадцать минут, эта парочка никуда не денется.
– За что же ты женщину-то? – Дарья и сама иногда была совсем не прочь подшутить над кем-нибудь, но все имеет свои границы.
– Пусть посидит. Кстати, надо будет установить,
– Зачем?
Они шли к дому напротив, и сердечко у Дарьи стучало все чаще. Ей казалось, что преступник еще не оставил свою позицию и готов расстрелять их.
В этот момент пристегнутая к лавке женщина завизжала как резаная.
Паша больше не сидел на лавке, а лежал на земле. Руки пенсионерки были в крови.
Прежде чем выяснять, что случилось, Олег толкнул Дарью на асфальт и упал сам.
– За дерево, за дерево! – Он махал рукой куда-то в сторону, отползая за фонарный столб.
Дарья послушно залегла за тополем, хотя обхват его ствола в данный момент ее не устраивал.
Надо ли говорить, что пристегнутая наручниками к лавке женщина прощалась с жизнью, и делала это очень громко.
Снайпер продолжал бить.
Дарья умом понимала, что убийце пора уходить. Но кто решится высунуться сейчас и проверить, ушел он или все еще стоит с винтовкой около какого-нибудь оконного проема?
– Лежи и не высовывайся! – подсказывал Грибов, затаившись метрах в десяти от Дарьи.
Она это и сама понимала и потому никуда бежать не собиралась. Пока она падала на асфальт, сумка с сотовым телефоном отлетела в сторону и теперь лежала на открытом месте.
Увидев такое дело, немногочисленные прохожие старались побыстрее убраться от столь опасного места, которое четко обозначала орущая пенсионерка, так и не выпустившая из рук свои котомки.
Когда к дому подъехал патруль, два сержанта, не будь дураками, повылезали из машины так, чтобы кузов прикрывал их.
– Че за херня?! – выкрикнул один, высовываясь из-за багажника с обнаженным стволом.
– Снайпер лупит! – просветил Грибов, поворачиваясь лицом к подоспевшей подмоге. – Я лейтенант милиции. Вызовите по рации подкрепление.
Второй сержант, услышав, какое недоброе дело происходит тут, посреди города, подсуетился и действительно начал вызывать подмогу.
Дарья смотрела, как здоровые мужики ползают по асфальту словно черви, и ей становилось все хуже и хуже. Рассуждая весьма трезво, она ставила палачу пока отличные отметки. Если продолжать в том же духе, то теперь он должен был бы убраться отсюда как можно скорее. Не решил же он сдаться властям.
Высовываться из-за укрытий никто и не думал.
– Отстегните меня, я прошу, отстегните меня, – плакала бабушка.
Грибов хотел немного попугать ее, чтобы в следующий раз молча проходила мимо… Получилось, много попугал. Парень отдал богу душу, будучи бок о бок с ней.
Дарья решила поделиться мыслями:
– Может, он ушел?
– Хочешь пойти проверить? – ответил Олег, высовывая из-за столба один глаз.
– Надо подъезды проверить.
Данилова добавила это, продолжая демонстрировать стройные ножки вплоть до белых трусиков наблюдателям, заселяющим
Кино, одним словом. Шоу. Орущая бабка привязана к трупу. Менты затаились за машиной.
– Давай посидим и подождем, а? – как-то оптимистично заметил девушке лейтенант.
Дарья согласилась и, кое-как вывернувшись-провернувшись, прислонилась спиной к тополю.
* * *«СВД» нашли в первом подъезде, на лестничной клетке между третьим и четвертым этажами.
Отпечатков никаких. Свидетелей никаких. Надо ли говорить, что Серегин стремился помочиться на всех скипидаром.
Дарья с честью вынесла четырехчасовой допрос с некоторым пристрастием. Для того чтобы у нее осталась охрана, а также возможность быть в курсе событий, Данилова рассталась с закупленными камнями, будучи с майором наедине.
Он пожал плечами, убрал камешки в ящик стола и напомнил девушке, что она в большом дерьме, из которого прямая дорога под небольшой земляной холмик.
Дарья согласилась и пожелала ему поскорее добраться до убийцы.
Пока все совпадало. Виктор Гундарев действительно служил в сто первой дивизии внутренних войск и был там снайпером. По ходу службы никак себя не проявлял ни с положительной, ни с отрицательной стороны. Пришел на гражданку, кроме как в охрану, никуда устроиться либо не смог, либо не захотел. Как его наняли – пока неясно, но погоня за копейкой привела его к печальному результату: Антона продырявил, – слава богу, тот выжил, – а еще троих застрелил. Нормальный калым, да? Доработался до вышки.
* * *Дарья вводила Антона в курс дела почти час. Он слушал, задавал вопросы, перебивал, с трудом верил в возможность убийства через форточку, но, так как экспертизой было доказано, что и Пашу, и Дениса убили из одного и того же оружия, был вынужден согласиться.
Внимательно выслушав все, что накопилось у Дарьи за довольно короткий промежуток времени, Антон тоже выдал новость:
– Хочешь верь, хочешь нет. Приходила продавщица, ну ты ее знаешь, Валя, и сообщила, что в магазин звонил Гоги и сказал, что из его дома, пока он разъезжал по России, украли тот самый меч стоимостью в сорок тысяч долларов.
– Но ты же говорил, что это невозможно…
– Горидзе считал точно так же. Я ведь, кстати, тоже был практически уверен в том, что надежно спрятал свое сокровище.
– Берестов! Это он. Он ворует везде. И в России, и в Польше, и в Турции, и, может быть, даже в Индии. Держу пари, что из Стамбула с товаром он еще не прилетел.
– Ну, меч через границу на самолете он не повезет, предположим, но в целом твоя версия мне нравится. И я, и Гоги были так или иначе в контакте с Берестовым. Где он, там кража. Только надо еще проверить, действительно ли он был в Турции.