Секс не бывает безопасным
Шрифт:
– Я бы на вашем месте никогда этого не делал. – Он забрал у нее оружие. – Вы никогда не должны забывать о технике безопасности. А уж смотреть в дуло… – Он принялся ставить стволы на место, а Дарья, так ничего и не унюхав, стала рассматривать голову енота.
– У вас в каждой комнате чья-то голова.
– Нет, вы ошибаетесь, только здесь, в зале и в коридоре. А вы глазастая – все уже видели. Что касается голов, здесь больше смотреть нечего.
– Вообще-то я пришла к вам за консультацией.
– Всегда пожалуйста. – Он загорелся и не скрывал интереса
– Можно распилить рубин?
– Это вы о том камне, который заменяет член у «Воздыхателя»? Можно. И воры скорее всего так и поступят. Такой большой камень никому не нужен – с ним одни проблемы. Будь я на месте похитителя, обязательно поступил бы именно таким образом. Безопасность. – Он постучал себя по начинающей лысеть макушке. – Надо думать о собственной шкуре.
– То есть чем больше времени проходит со дня похищения, тем меньше шансов увидеть всю работу целиком.
– Конечно! А вы поставьте себя на место преступников… Если они не воровали эту вещицу под заказ, то скорее всего переплавят, распилят и – в работу ювелирам, которые изготовят неплохие вещички помельче.
– Вы знаете кого-нибудь, кто занимается подобными вещами и к кому могут обратиться?
– Я уже после нашего разговора обзвонил друзей, но, к сожалению, ничем помочь не могу. Кажется, ваше расследование зашло в тупик?
Дарья призналась, что так оно и есть.
– Очень жаль, мисс. Но вы еще молоды. У меня такие подозрения, что вы хотите попробовать себя на ниве частного сыска.
Дарья не знала, что и ответить этому господину, восседающему в глубоком кресле посреди роскоши.
– В последнее время моя жизнь напоминает одну большую разборку.
– Но вам это нравится?
В сумочке заверещал телефон, и она была этому рада. Звонил Серегин. После того как она купила его за камушки, он обещал сообщать все подробности, касающиеся этого проклятого дела.
– Дарья, приезжай ко мне на работу. Покажу несколько фотографий.
– Вы его взяли? – Она задала самый больной для нее вопрос.
– Да. Нашли, – донеслось с того конца света.
Она не сводила глаз с Берестова. Тертый черт старался понять, что же ей отвечают с того конца. Он, как ей казалось, с натуги должен обязательно испортить воздух, так ему хотелось узнать содержание разговора.
– Друг? – Заискивающая интонация и слащавое выражение лица не красили Федора Яковлевича.
– Знакомый, – Дарья вышла в коридор и стала обуваться.
– Уходите? – Он вел себя слегка неестественно. – Может, посидите со мной? У меня неплохая коллекция.
– Охотно верю. – «Решил подцепить меня. Хорош хахаль». – Мне надо идти.
– Жаль, с вами приятно общаться. – Он просто хотел ее, вот и все объяснение этой нервозности. Зрелый одинокий мужчина.
* * *Как выяснилось, каждый думал об одном и том же человеке, о Гундареве.
– Проходите, – пригласил Леонид Павлович.
Дарья сразу же определила, что настроение у майора весьма серое.
– Вы уделите мне несколько минут?
– Конечно, иначе
Дарья просматривала стопку очень быстро, тем временем майор комментировал:
– Его нашли в подвале многоэтажного дома. Потекли трубы, и слесаря наткнулись на тело.
Охранник, стрелявший в нее дважды, а может, и трижды, лежал на земляном полу в неестественной позе, запрокинув руки и ноги за спину.
– Похоже, он был связан.
– Ничего подобного. У него просто сломан позвоночник. Следствие сильного удара по спине.
– И какие версии?
– Ну, по вашему случаю дело можно считать закрытым, а того, кто убил Виктора, будем искать. Если он вел столь рискованный образ жизни, можно предположить, что рано или поздно именно такой конец его и ожидал. Или вы не согласны со мной?
– Почему? Согласна. – Дарья вернула снимки.
– Тогда почему же вы ведете неспокойную жизнь? Хотите найти сокровища? Может, куда безопаснее просто искать клад по ночам, как дядя Федор из Простоквашина, нежели влезать в дело, где кровь льется рекой? – Майор налил себе водички и залпом выпил. – Мы же нашли стрелка. Что вам теперь может портить кровь?
– А вы уверены, что из снайперской винтовки стрелял Гундарев?
Майор несколько судорожно потер затылок:
– Послушайте… Я понимаю, вы напуганы. Поверьте, это пройдет. Все закончилось. Стрелять в вас больше некому. Антон, насколько я знаю, идет на поправку. Перестаньте терзаться. Идите домой, примите ванну, отоспитесь, хорошо покушайте – в общем, устройте себе небольшой праздник.
Она бы слушала его речи и дальше. Тембр голоса, смысл самих слов, плавные движения рук во время монолога – все это успокаивало.
– Охраны у меня больше не будет?
– Ни у вас, ни у Антона.
– А как же женщина? Бухгалтерша? Вы что, забыли?
– Она в розыске, будем надеяться…
– А если она наймет киллера?
– Для чего? Вы можете принести ей какой-то вред?
– Месть.
– Скорее мстить должны вы, а не она. Идите домой. – Он просто выдворял ее из кабинета, а заодно и из своей жизни.
Для него дело о стрельбе в квартире Серебрякова закрыто. Дело об убийстве Дениса и Петра тоже закрыто. Раскрываемость растет.
– Но кто-то же убил Гундарева…
– Идите и не забивайте себе голову тем, что вас не касается.
Дарья попрощалась и вышла в коридор, где сидел Грибов.
– Лейтенант, – она обратилась к нему как к вассалу, – вы больше не со мной.
Он так и не поднялся со своего места.
Цокая каблуками по улице, Данилова смотрела на людей, спешащих по своим мирским делишкам, делам и делищам. Все какие-то взвинченные и все суетятся ради того, чтобы иметь не только на хлеб, но и на масло. Неужели по ним стреляют, прямо по всем и по каждому? Нет, не стреляют. Тогда почему они не радуются жизни? Она и то чувствует себя на подъеме, хотя денег у нее только убавляется, а до недавнего времени по ней палили каждый день.