Секс по алфавиту

the-glory-days

Пытка. Чистая гребаная пытка.

Она завязала передник на бантик, который располагался прямо над ее голой попкой, словно подарок, который Эдварду так не терпелось развернуть.

– Думаю, что передник можно рассматривать, как одежду, Белла, - поддразнил он, когда зашел в кухню, хватая уже готовый кусочек курицы.

– Не трогай еду, Эдвард. Ты даже руки не помыл, - отругала она его, ударив деревянной ложкой по руке.

– Прости, мамочка, - прохныкал он, стащив второй кусок, когда Белла отвернулась к плите.

–

Как прошел день? – спросила она. Похоже, ее совсем не смущал тот факт, что она стоит голая посреди кухни, но Эдвард предположил, что это из-за того, что на ней надет передник.

– Ужасно. А твой?

– Лучше, чем твой, я думаю, - захихикала она, доставая из шкафчика стаканы. Эдвард наблюдал, как напряглись мышцы на ее ногах, и ему пришлось подавить рычание, готовое сорваться с губ.

– Так что с передником? – спросил он, сдерживая себя, чтобы не снять его самому.

– Я не хочу обжечь грудь, - заметила Белла, пожав плечами, поворачиваясь. Эдвард понимающе кивнул.

– Эй, ты сделала это для меня, правда?

– Для тебя? Почему это? Я просто не хочу обжечься, если масло начнет брызгаться, - спорила она, взяв ложку и положив рис и курицу на тарелку для Эдварда и для себя. Она подошла к столу и поставила тарелки. Эдвард взял стаканы и посуду.

– Нет, ты же знаешь, что мне не нравятся обожженная грудь. Именно поэтому ты и поступила так, - фыркнул он, откусывая немного курицы.

– Не могу поверить, что тебе двадцать пять лет, Эдвард. Правда? Честно? Это было самая большая глупость, которую ты когда-либо говорил.

– Да, хорошо, твою мать!

– Я забираю свои слова.

Вторник и среда прошли почти также как и понедельник, но четверг, чертов четверг почти убил Эдварда.

Он зашел в квартиру после длинного рабочего дня, и нашел Беллу, занимающуюся йогой в гостиной.

Одно дело – наблюдать, как Белла занимается в одежде, но видеть, как она выполняет упражнения голой – это было похоже на живое порно. Она нагнулась вперед, широко расставив ноги и демонстрируя ему все, и черт его возьми, если она не была влажной.

Тем вечером Эдварду пришлось воздержаться от шуток, потому что он готов был взять ее прямо посреди гостиной. И это бы противоречило правилам.

Правила были понятны. В субботу они могли делать это, не в четверг, но проклятье, эта его блажь с обнаженной Беллой явно обернулась против него самого. Каждый день он хотел только одного – взять ее. Утром он хотел нагнуть ее над столом; взять ее на полу; отыметь, прижав к холодильнику. Ночью он хотел взять ее на кушетке, на обеденном столе, возле правой стены, дальней стены, всех стен.

Это была пытка, и он сам ее создал для себя. Идиот.

Он никогда не был так счастлив наступлению пятницы. Он устал от необходимости снимать напряжение в своей комнате, как какой-то подросток.

И суббота, суббота стала для него почти Рождеством. Эдвард думал,

что его член уменьшится. Никогда еще гормоны не управляли им до такой степени. Это было так странно и непривычно.

Эдвард проснулся раньше Беллы в субботу, как и обычно, хоть и было редкостью в последнее время. Он приготовил завтрак и почти подавился тостом, когда Белла вышла из ванной. От нее исходил божественный аромат. Это было похоже на долбанную реакцию собаки Павлова: он чуть не захлебнулся слюной, а член стал подергиваться.

– Доброе утро, - проворчал он резко. Он не хотел быть сволочью, но должен был себя сдерживать. Он хотел произнести «не могу дождаться, когда окажусь в тебе», но это было немного тупо в девять утра, даже для него.

– Доброе утро, - ответила Белла, почти выпив залпом кружку кофе.

– Полагаю, ты не выспалась ночью, - сказал он, поставив тарелку перед Беллой.

– Нет, вообще-то, я спала хорошо. Мне не снился тот же сон, хотя я видела того же парня.

– Правда? А зачем так заливаться кофе?

– Чувствую, что это мне пригодиться сегодня, - прошептала она, краснея. Эдвард улыбнулся. Ему нравилось, когда она краснела. Всегда нравилось. Было что-то милое и невинное в этом, и странно для Беллы, особенно после того, что происходило между ними в последние недели.

– Умное решение, - ответил он. Он хотел сказать что-нибудь остроумное или извращенское, но решил держать свои эмоции при себе. Он должен держать себя под контролем до вечера, чтобы выдержать то, что он спланировал еще с воскресенья.

– Итак, что мы делаем? – спросила Белла, не представляя себе серьезность вопроса. – Ты вчера не сказал мне букву, поэтому…

– Я вытянул букву С, - ответил Эдвард жестоким голосом.

– С? И что значит буква С?

– Полный контроль Каллена! (Complete Cullen Control!) – ответил он, оттолкнувшись от стола, и удивив Беллу. Было всего десять утра, и он собирался начать прямо сейчас, потому что не мог больше терпеть.

– Встань, Белла, - потребовал он, снимая рубашку. Его член уже был возбужден. Глаза Беллы округлились, пока она сомневалась в действиях Эдварда.

– Да, мы сделаем это сейчас. Ты понятия не имеешь, как тяжело мне было всю неделю, - проворчал он, надвигаясь на Беллу, которая отступала к стене. – Любоваться твоим обнаженным телом, словно греческой статуей. Fuck, это мучительно.

– Эдвард, - ее голос дрожал, когда она назвала его имя. Он был прямо перед ней, и мог чувствовать, как повышается температура ее тела. Он мог почти чувствовать, как кровь бешено несется к ее сердцу.

– Ох, Белла, - простонал он, нападая губами на ее шею и покусывая ее. Ему было насрать, если завтра она будет орать на него за оставленные следы. Прямо сейчас его больше ничего не волновало, и по стонам и пальцам Беллы, запущенным в его волосы, он предположил, что и ее тоже.