Секс по алфавиту

the-glory-days

С каждым разом он все ближе приближался к тому, что не хотел признавать. Они постоянно пытались превзойти друг друга, вознести партнера на совершенно новые, неизведанные ранее высоты. Между ними существовал магнетизм, необъяснимое притяжение. Взаимные проявления эмоций сложно было связать с тем, кем они были друг для друга. Эдвард знал, кем бы он хотел, чтобы они были друг для друга, но отбросил в сторону эти мысли, так как считал, что этого не случиться.

Через двадцать минут после этих удручающих мыслей Эдвард встал с кровати и

открыл занавески. Несколько минут он глядел на Мэдисон Сквер Гарден и рекламу, которая призывал приобретать билеты на концерт этим вечером и на матчи Никс в следующем сезоне (прим.пер. Команда НБА). Он восхищался скоростью, с которой прохожие передвигались по проезжей части и тем, как ловко объезжали их машины. По тому, как люди двигались, легко можно было отличить уроженцев Нью-Йорка и тех, кто в городе впервые.

Это был один из тех моментов, которые Эдвард хотел разделить с Беллой. Ей бы понравилось наблюдать за суетой этого огромного города.

Слушая звуки города, Эдвард сел в кресло и продолжил наблюдать за улицей из своего окна. На несколько мгновений он, мучимый угрызениями совести, погрузился в тишину…пока его мобильник не начал вибрировать.

– Эдвард! – прокричал в телефон Эммет, и Эдвард отодвинул телефон подальше от уха.

– Это было так уж необходимо? – поинтересовался он, и Эммет громко усмехнулся.

– Конечно, необходимо. У всех моих действий есть основание, - обосновал Эммет. На этот раз Эдвард громко, неодобрительно хмыкнул.

– Я уверен. Не хочешь просветить меня?

– О, так ты что, встал не с той ноги? – спросил Эммет еще до того, как Эдвард хотел сказать, что он не в настроении для болтовни.

– Эммет, скажи, что хотел, и оставь меня в покое.

– Ладно, ладно. Не потрудишься объяснить то, что сказала мне Роуз о вас с Беллой?

В этот момент Эдварду показалось, что Земля сошла со своей оси. Он был так ошарашен словами Эммета, что едва не промахнулся мимо кровати, на которую хотел сесть.

– Что ты имеешь в виду? – струсил он. Ему не хотелось выдавать себя, если Эммет на самом деле ничего не знал.

– Не надо делать из меня дурачка, братишка. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. С каких это пор вы двое начали трахаться?

Эдварда не должно было шокировать это утверждение…но оно его шокировало.

– Что именно она тебе рассказала?

Эдвард едва не выматерился, когда на другом конце телефона послышался сдавленный вздох. Идиот. Сам же себя и выдал.

– Так это правда? Вы двое и в самом деле… - Эммет замолчал в ожидании ответа Эдварда, который просто сказал «да».

– Уау. Я поверить не могу, что вы, ребята, наконец вытащили головы из задниц и поняли, что вы практически женаты.

– Эммет, о чем ты говоришь? – спросил Эдвард, хотя уже понял, что пытается сказать ему брат.

– Ой, я тя умоляю, - застонал Эммет.

– Я правда не понимаю, что ты хотел этим сказать.

– Кто начал все это, Эдвард? – спросил

Эммет, и по его тону Эдвард понял, что брат прекрасно знает, что это он начал игру.

– Решение было обоюдным, - сказал Эдвард, и Эммет выругался.

– Херня. Будь честен со мной, Эдвард. Кто был инициатором игры? Чья это был идея?

Эдвард не сдержался и рассмеялся, уронив голову на грудь. Он снова почувствовал себя маленьким мальчиком, которого отчитывают родители, вот только на этот раз Эммет раздавал тумаки.

– Ты чего смеешься?

– Просто так, - сдерживая смех, ответил Эдвард.

– Так это был ты, да? – и снова Эдвард рассмеялся и закатил глаза, глядя на телефон в своей руке.

– Зачем ты задаешь вопрос, ответ на который уже знаешь?

– Потому что я хочу услышать, как ты скажешь это, - ответил Эммет. Его голос стал жестким, словно он сейчас был на приеме с одним из своих пациентов.

– Да нечего говорить, Эммет. Да, это была моя идея, но Белла придумала правила, - признался он и услышал победный возглас Эммета.

– Так вы действительно занимаетесь сексом каждый уикенд, используя алфавит?

– Да, - ответил Эдвард, пробормотав: - и иногда в будни.

– Ого, и сколько букв вы уже оприходовали?

– Одиннадцать. А что?

– Это продолжается уже три месяца? – удивленно взвизгнул Эммет. Эдвард знал, что три месяца еще не прошло, но ему не хотелось поправлять Эммета, потому что тогда последовало бы обсуждение их с Беллой рандеву вне уикендов.

– Да. Это все, что ты хотел знать? – явно раздраженно поинтересовался Эдвард?

– Нет, - тут же ответил Эммет. – Я хочу еще кое-что спросить.

– Валяй.

– Помнишь, о чем мы с тобой говорили десять лет назад? Перед тем, как вы лишились девственности? – начал он, но Эдвард его прервал.

– Если ты хочешь спросить, целуемся ли мы с Беллой, то ответ нет, - сказал Эдвард, и Эммет шокировано вдохнул.

– Вы не целуетесь, когда занимаетесь сексом? Да что с вами не так?

– Когда мне было шестнадцать, ты сказал, что я не должен целовать того, с кем не планирую строить отношения, - запротестовал Эдвард, и Эммет хмыкнул.

– Идиот. Я сказал: если ты готов рискнуть своей дружбой с Беллой, то целуй ее, если не готов – то не целуй.

– Так ты хочешь сказать, что я должен ее поцеловать?

– Да!

Это было простое утверждение. Одно слово, от которого в теле Эдвард разлился пожар, и сердце затрепетало.

– Почему ты говоришь это сейчас? Почему не десять лет назад?

– Потому что десять лет назад ты не знал того, что знаешь сейчас, - загадочно ответил Эммет.

– И что же такого я знаю?

Его начинала раздражать способность Эммета всегда оказываться правым.

– Когда ты предлагал Белле сыграть в эту так называемую игру, ты сделал это потому, что знал, что она скажет да или потому, что хотел, чтобы она сказала да?